Тай Сазерленд - Преодоление Беды [litres]

– Можешь мне открыться, – шепнула она в ответ. – Я никому не скажу.

– Даже королеве Пурпур?

Беда покачала головой.

– Ты мой отец, и ты сделал мою чешую нормальной и безопасной. Ты для меня на первом месте.

– Хм… странно. Выходит, ты сильнее, чем большинство тех, кого я… э-э… встречал.

Интересно, что он хотел сказать, но не сказал? Кого он – что?

– Как раз это во мне всем и не нравится.

– Мне нравится, – серьёзно сказал он. – Ты такая же, как я. – Затем, повозившись с замком, раскрыл футляр.

Там обнаружился мешочек, по виду с монетами или драгоценными камнями, и свиток, обёрнутый в чёрную кожу.

Хамелеон аккуратно выложил их на каменный пол между собой и дочерью, сдвинувшись так, чтобы закрывать спиной от принца, если тот проснётся.

– Здесь хранятся разные мои обличья, – постучал он когтем по мешочку. Каждая вещь зачарована по-своему, и я меняю их, когда хочу. Могу стать драконом любого племени, кое-кого из них ты уже встречала.

– Что? – вздрогнула Беда.

– Мороз из племени ледяных, помнишь его? Шпион королевы Пурпур в Когтях мира, расчётливый и молчаливый. Самая удобная личина: ледяных там почти нет, и некому заподозрить, что в Ледяном королевстве я никогда не бывал.

– Ага, тогда, на берегу, ты и узнал, кто я, из разговора о Кречет. Стоял напротив и всё слышал.

– Так и было, – кивнул он. – Пурпур послала меня разузнать, куда сбежали драконята, которые освободили её пленника, но у Когтей никто не знал. От них вообще толку мало, разве что драконят судьбы собрали вместе… ну и убийство на них можно свалить.

У Беды по чешуе побежали мурашки. Как спокойно он об этом говорит! Интересно, а если бы нашёл беглецов, убил бы?

«А я убила бы по приказу Пурпур? – невольно спросила она себя и нахмурилась, вновь услышав странный шепоток в голове: «Я больше не убиваю драконов».

Почему, ну почему?

– А потом я полетел за вами следом, – продолжал Хамелеон, – уже под маской ночного. – Он снова показал на мешочек. – Моя любимая, Оборотень. Как тебе имя?

– Не слишком откровенно?

– Да у ночных все имена такие! Оборотнем я горжусь.

– А потом ты меня нашёл, – кивнула Беда. – Не могу только понять, как ты создаёшь все эти маски?

Отец бережно, почти благоговейно, дотронулся до свитка.

– Вот она, самая сильная магия в мире! – Он расстегнул кожаный чехол и аккуратно развернул свиток. Примерно треть его была исписана, а дальше – пусто. – Так всё и не прочитал, – признался он, – я читать вообще не очень люблю, а тогда и не умел ещё… но когда научился, хватило первых строк, чтобы я понял. – Он показал пустой конец свитка, почему-то оборванный. – И тогда пришлось учиться писать – вот где было настоящее мучение!

Беда вспомнила, как её саму учил грамоте старик Ястреб. Взять в когти пергамент или чернильное перо она не могла, так что толку было мало, но всё-таки умела прочесть объявление или нацарапать что-нибудь осмысленное на песке.

Зато теперь, с удовольствием осознала она, всё будет по-другому. Без огненной чешуи хоть все свитки на свете можно проштудировать.

Воспрянув духом, она с любопытством склонилась над свитком.

– Я пишу заклятие вот здесь, – объяснял Хамелеон, показывая когтем, – описываю дракона, в которого хочу превратиться. Потом отрываю кусочек с надписью и вкладываю, к примеру, в ожерелье или браслет.

– Или в ухо, – добавила Беда, вспомнив отрезанную голову, которая меняла вид прямо на глазах. Где-то она такое видела… но где именно?

– Да, было раз и такое… но вообще, я стараюсь пользоваться свитком как можно реже, а королеве сказал, что умею только менять тело, и опасно делать это часто. Не хочу, чтобы она знала о свитке.

– Почему? – удивилась Беда и, заметив его тревожный взгляд, торопливо добавила: – Нет-нет, я ей не скажу, но если ты ей так много помогаешь, то почему бы не рассказать?

– Она бы это забрала. – Он стал сворачивать свиток. – А я стал бы не нужен, могла бы и убить. И потом, он мой, я сам хочу им распоряжаться. Узнай Пурпур, какие он даёт возможности, заставила бы творить дела куда худшие, чем до сих пор. – Он глянул ей в глаза. – Я не злой дракон, Беда. Королева хорошо оплачивает мои услуги, но увеличивать её могущество до такой степени я не хочу. На это мне хватает ума.

От услышанного голова шла кругом. Беда задумалась. Интересно, а у неё самой ума хватило бы? Наверное, отдала бы королеве свиток без особых размышлений, верность есть верность. А если он не доверяет Пурпур, то зачем ей служит?

– Ты как-нибудь ещё его использовал? – спросила она. – Например, чтобы добыть золото самому, напрямую, а не продавать свои услуги?

Хамелеон поморгал смущённо.

– Я мог бы, но… Королева наняла меня, когда я ещё не слишком в этом разобрался. Подловила на превращении и поставила перед выбором: объяснить, как я это делаю, или работать на неё. Я предпочёл второе, а заниматься чем-то ещё рикованно, вдруг она узнает… Жизнь у меня и так приятная, – добавил он с улыбкой, – а теперь и у тебя наладится. Пурпур наведёт порядок, мы станем её главными помощниками, и тогда ты, может быть, научишь меня, как использовать свиток похитрее. Будет у нас с тобой настоящая семья – здорово, правда?

Беда кивнула. Семья – это чудесно. С Кречет они так и не успели как следует познакомиться, а если в Небесном дворце и были какие-то родственники, они так и не объявились.

– Слушай, – нахмурилась она, поражённая внезапной мыслью, – если ты единственный помощник Пурпур, значит, и Кинкажу ты… она в больнице из-за тебя?

Хамелеон помолчал, хмуро сжимая челюсти. Уложил мешочек и свиток обратно в футляр и запер на замок.

– Ты имеешь в виду ту радужную, что прилетала с ледяным принцем? – спросил он наконец. – Значит, она жива?

– А ты хотел убить? – нахмурилась в свою очередь Беда. – Серьёзно? Она же ещё совсем дракончик.

– Она радужная! – прошипел он. – Такая же, как те, что издевались надо мной… И тоже смеялась бы и издевалась, встреться мы тогда.

– Ну и ну… – Беда попыталась вспомнить яркую красочную малышку. – Как можно ненавидеть радужных? Они же такие безобидные… Это всё равно что ненавидеть каких-нибудь гусениц.

– Гусениц я тоже недолюбливаю, – хмыкнул Хамелеон. – Гадость ползучая, фу!

Казалось бы, из всех драконов на свете ей легче всех было понять ярость и обиду отверженного и его стремление отомстить. Тем более что он ей отец, а с Кинкажу она вообще не знакома. Ей положено быть на его стороне.

Тем не менее нападать на Кинкажу – бессмысленно и жестоко… всё равно что ранить маленького принца.

Беда глянула через плечо на Утёса… И в панике вскочила, обшаривая глазами пустое помещение.

Небесный принц исчез.