Карина Демина - Мертвая

Он тоже сел у постамента Кхари, и повернулся к богине спиной, и оперся на этот постамент.

- Что?

- Мне кажется, она действительно любила твоего деда... а он думал лишь о благе рода. И раз за разом приносил ее в жертву во имя этого самого блага.

...и тогда она не выдержала.

Сердце Диттера молчало, а я... я пыталась представить, что сделала бы на месте бабушки. Ведьма? Определенно. Гордая. Болезненно самолюбивая. Не способная признать неудачу или, тем более, отступиться? И что ей оставалось? Принять все как есть...

...или отомстить.

Тоже безумие.

Я вздохнула. Близость смерти? Смерть... это просто состояние. У некоторых - души. И сдается мне, что мои предки умерли задолго до моего появления на свет. Отец, дед... и бабушка тоже.

А я?

Я живая?

Или...

Богиня молчала. Люди тоже.

...мы выбрались из храма уже ночью. То есть, мы выбрались, а потом я поняла, что на дворе глухая ночь, а Гюнтер варит кофе.

- Мне показалось, вам оно пригодится, - сказал он.

И был прав.

Мы сидели в саду, под дождем, который пробивался сквозь сплетенные ветви деревьев, и пили растреклятый кофе. Вильгельм скреб щеку, раздирая свежие раны, Монк по-прежнему всхлипывал, а я... я слушала город.

Скоро все изменится.

...изменилось.

Они появились спустя два дня: дознаватели старшие, дознаватели младшие, эксперты и... их было много. Они заполнили весь дом, как тогда, и мрачный голос Вильгельма потерялся среди других голосов.

Но мне было все равно.

Я ждала.

...в семейный склеп тоже заглянули, не соизволив даже извиниться за этакую наглость. А я стерпела. Я многое готова была стерпеть, лишь бы убрались поскорее...

Я ведь ждала.

...меня допрашивали. Несколько раз. И всякий мне казалось, что дознаватель - совершенно незнакомый тип, от которого разило светом и желанием силу полученную использовать - не удержится. Я ведь...

Тьма.

И часть проклятого рода. Кровь от крови, плоть от плоти. И что с того, что кровь моя давно иная, а плоть и вовсе мертва. Тем лучше... заодно со мной исчезнут несколько не самого приличного свойства тайн. Пугало ли меня это?

Нет.

Я знала - сдержатся. За мной вины нет, а раз так... не рискнут нарушить договор, раз уж сами боги его блюдут, то и людям стоит. Однако появление дядюшки, чье присутствие на гостях сказалось самым благотворнейшим образом, меня порадовало.

Следом за дядюшкой возник Аарон Маркович.

И от меня отстали.

Я ведь действительно ждала. И растягивая ожидание, купила радио.

Почему бы и нет?

Шкаф доставили в пятницу, как раз, когда инквизиция убралась-таки из моего дома, переместившись в город, в котором им имелось изрядно работы. Правда, Вильгельм, которого отстранили, остался, как и тело Диттера... негоже тревожить покой и расстраивать вдову...

...почтенную вдову.

...почтенную богатую вдову...

Радио устанавливали в холле. И я вышла смотреть. И Вильгельм вышел, как обычно, в халате, правда, наброшенном поверх мятого костюма. Он привычно хлюпал носом и выглядел заморенней обычного.

- Мне предложили уйти в отпуск... на неопределенное время, - сказал он, глядя, как рабочие тянут провода. Дом тоже смотрел, пока не решив, как именно следует относиться к новинке.

- А ты?

- А я ушел.

- И что теперь?

- Не знаю, - он шмыгнул носом и достал из кармана мятый платок. - Поживу пока тут... глядишь, Диттер воскреснет... и вы на радостях меня усыновите.

- Не знаю, как с усыновлением, но уматерить тебя я прямо сейчас готова...

Я не задала вопрос, которого он ждал. А что, если...

...ничего.

Мы просто очень сильно ждали. И смотрели. И слушали хрип радиоволн, на который в холл выглянул и Монк. Он, лишенный света, выглядел донельзя жалко. Он подслеповато щурился и часто моргал, вздыхал и трогал себя за лицо, будто не способный поверить, что теперь может ощущать и лицо, и прикосновения.

- И его уматерю, - решила я.

В конце концов, в доме хватит места... только место в нем и осталось. Но...

...огромный короб радио Гюнтер самолично полирует. Он аккуратен, осторожен и прилично равнодушен, будто ничего-то особенного в доме не произошло.

Как знать...

Главное, что утром следующего дня я вздрагиваю от громкой бравой музыки гимна. Откуда... впрочем, гадать нет смысла.

Позевывает, прислонившись к стене, так и недоуматеренный Вильгельм. Привычно прячется в тени Монк, а Гюнтер стоит, сцепив руки на груди. На глазах его блестят слезы, а взгляд затуманен.

- Разве это не прекрасно? - обращается он к радио. Музыка летит из ящика, а когда гимн затихает, то бодрый голос диктора желает всем гражданам Империи доброго утра.

...в полдень передадут запись обращения Его Великоимператорского Величества ко всем подданным, ибо в час величайшей скорби, связанной с кончиной Магистра храма, им следует объединиться и поддержать друг друга в этаком горе.

И речь хороша.

Даже я почти прониклась, что уж говорить про Гюнтера, который императора слушал стоя, вытянувшись и голову задрав. И черный костюм сидел на нем, что форма...

- Значит, все же началось, - это говорит Вильгельм, почесывая кончик носа. Он тоже слушает Императора, как, наверное, слушают все, от пауков на чердаке до крыс в погребе, ибо громкость, поставленная Гюнтером, такова, что не слушать невозможно. А убавить не даст, верноподданный он наш. - Ничего... полезно, наверное, будет...

...церковь ждут перемены, и для постороннего глаза, подозреваю, будут они малозаметны. И я не могу сказать, пойдут ли на пользу церкви. Мне предстоит заняться собственным храмом.

Я ведь обещала.

Пока я лишь убралась в старом, стирая все следы произошедшего, но этого мало... ничтожно мало...

...ты засранец, - Вильгельм ходит в склеп, где беседует с телом моего супруга, а я старательно пытаюсь свыкнуться с мыслью, что он все-таки мертв.

И чуда не будет.

Чудеса - они ведь не случаются по расписанию.

- Мог бы уже ногой пошевелить или рукой там... моргнуть хотя бы... ты вообще в курсе, что тебе посмертную отставку дали? Не хотели, заразы, но я намекнул, что тогда и я жалобу подам... и от меня избавиться хотят. Как думаешь, папаша мой случаем воспользовался?

Я тихонько отступила.

Не хватало помешать этой почти дружеской беседе.

- Наверняка он подсуетился... вчера письмецо доставили. Откуда узнал? Главное, пишет, мол, что уже почти при смерти и дела надо передать. Мне, раз уж с инквизицией не сложилось, стоит обратить внимание на семью... в гробу я его видел с семьей вместе.

...письмо доставили вчера нарочным. Я помню плотный конверт с круглой восковой печатью, и тяжкий вздох Монка, и взгляд его, беззащитный, беспомощный...

Монка я скормлю директрисе приюта.

Нет, чек чеком, но... почему-то сейчас мне этого кажется недостаточно. Вот пусть сходит, займется делом, заодно и, глядишь, очнется от своего полусна. Я где-то понимала его. Оставленный светом, он чувствовал себя брошенным, и это было несправедливо. Милосердно, со стороны того, кого он почитал божеством, но несправедливо. Сам Монк предпочел бы умереть, однако...