Карина Демина - Мертвая

Я пристроила ногу на подоконник и, сняв белую туфельку на картонной подошве - и ничего мои ноги не отекли, могли бы и в шкафу поискать что приличного, - кинула ею в тетушку.

Попала в лоб.

Тетушка с визгом вскочила и... замерла, определенно, не понимая, что ей делать дальше. А я... я показала язык.

- А может, она все-таки лич? - поинтересовался Мортимер, и в тетушкиных мутных очах вспыхнула надежда. Но ее я пригасила, скрутив красивый кукиш.

...даром что ли дедов конюх меня тренировал...

...пригодилось вот.

- Личи не умеют разговаривать, - дядюшка Фердинанд крутил нитку, заставляя камень вращаться, и тот вспыхивал, то алым, то синим, то зеленым... интересно, это у кого здесь такой целительский потенциал, что мои токи забивает.

- Это, между прочим, научно не доказано, - пискнула Нинелия.

А я удивилась: неужели она читает что-то помимо «Голоса праведника»? оно, конечно, толика правды в сказанном имелась.

Небольшая.

Говорить личи не то, чтобы не умели, скорее уж за последнюю пару сотен лет не находилось счастливчиков, которые бы встретили лича и остались целы. Как-то то ли на беседы тварей не тянуло, то ли прав был Дитрих Норбурнский, утверждавший, что речь есть дар божественный присущий лишь существам душным, а потому являющийся основным признаком таковых, на коий надлежит опираться Церкви Светозарного и Инквизиции...

- Посмотрим, - произнес дядюшка, что-то черкая в блокноте. - Вызов уже отправлен.

- И когда ты успел? - Мортимер вытянул короткую шею, пытаясь заглянуть в блокнот. Это он зря. Я, помнится, после лекции стянула эту вот записную книжечку, то есть, не конкретно эту, а другую, которую дядюшка носил при себе постоянно. Тоже надеялась полезненьким разжиться, но оказалось, что почерк дядюшкин столь замысловат, что родезские каракули Мертвых проще прочесть, чем его заметки.

- Еще вчера.

- Вчера? - вот теперь Мортимер не скрыл своего возмущения. - Ты... выходит, ты знал?!

- Подозревал. Стихии были не стабильны.

Мортимер засопел. А на тетушкиных лицах появилось одинаковое выражение тихой злости. Конечно, скажи он вчера, что знает о моих коварных планах воскреснуть, мне бы тихо и мирно отрезали голову, избавляя мир и главным образом себя от нового чуда.

Никто бы ничего не узнал.

А если и узнали бы, в кодексе о профилактическом отрезании голов мертвецам ничего не сказано.

...спасибо, дядя, я этого не забуду.

- Ты... ты мог бы... слов нет!

Мортимер ушел, громко хлопнув дверью, а я, дотянувшись до блюда, забрала последнюю ягоду. Надо же, кислые-кислые, а пошли... клубника, чтоб ее... впрочем, если со взбитыми сливками и шоколадом... я зажмурилась.

А жизнь хороша.

Даже если не совсем и жизнь.

...ночью какой-то идиот попытался разрушить склеп. То есть, почему какой-то... Юстасик, старшенький из моих кузенов, конечно, молоток додумался убрать, но меловая пыль на его рубашке и брюках, а заодно несколько утомленный вид и острый запах пота выдавали его с головой.

- Заставлю реставрировать за свой счет, - произнесла я, пнув камень. И халатик запахнула. Не то, чтобы прохладно, холод я как раз и не ощущала, но вот взгляд у дядюшки сальный.

...а склеп защищали хорошо. Теперь я видела дремлющие сплетения силовых нитей, укрытые за слоем штукатурки. Они вросли и в место это, и в дом... и молот, конечно, оставил пару-тройку царапин, да статую снес из новых, поставленных моим прадедом... если подумать, заказывал он их у известного мастера, а потому в денежном выражении потянут они изрядно...

- Сгинь, тварь нечистая! - взвизгнул кузен, плеснув мне в лицо чем-то мокрым и вонючим.

Водой освященной?

Если и так, то носил он ее с собой давненько, испортиться успела, протухнуть.

- Точно идиот, - я лицо вытерла.

...нет, что еще сказать... я вот честно уснуть пыталась. Лежала, разглядывала балдахин и еще немного потолок, раздумывая, насколько в моем нынешнем состоянии нормальна бессоница, и вообще где про это состояние почитать, кроме как в хрониках...

А тут снизу удар.

И еще один.

И такие мощные, что стены задрожали... и кажется, он тут заклятье активизировал, а когда не сработало, точнее сработало - штукатурку со стен сняло, как посмотрю, - но вовсе не так, как кузену хотелось, за молоток взялся.

- Слушай ты, дитя осла, - я только коснулась узенького плечика, как кузен заверещал и мешком осел на пол.

- Не трогай ребенка! - тетушка Фелиция, облаченная в широкую ночнушку, замахнулась на меня зонтом. Откуда только взяла?

- Да нужен мне ваш ребенок... - на всякий случай я отступила. Не то, чтобы зонт мог причинить мне какой-либо существенный ущерб, но вот... боюсь ненормальных.

- Что случилось?

У тетушки Нинелии тоже ночнушечка имелась.

Коротенькая.

Едва прикрывающая толстую ее задницу, но зато густо расшитая кружавчиками.

Дядя Фердинанд прикрыл глаза и благоразумно отвернулся. Вот он ночевал в байковом спальном костюме пыльно-синего окраса, и даже блестящие медные пуговки не могли придать наряду бодрости. Судя по виду, куплен он был еще до экспедиции на Острова и времена знавал всякие.

...может, ему и вправду деньгами помочь?

Я как-то не особо интересовалась его жизнью, полагая, что чем меньше рядом любящей родни крутится, тем целее нервы. Но он единственный из всех держался в стороне от моей жизни, и уже за это я была ему немало благодарна.

- Она съела Юстика! - то ли с ужасом, то ли с восторгом произнес Аполлон, который в дверях показался-таки, хотя и рекомендовано ему было лежать.

Двигался он скованно.

Ноги расставлял широко. А заодно держал у паха массивную грелку.

- Кто?

Тетушка Нинелия на всякий случай прижала руки к груди, правда, правой. Потом сообразила и торопливо поменяла, а то мало ли...

- Мышь, - сказала я, переступив через идиота, который по-прежнему лежал на полу, притворяясь мертвым.

- К-какая?

Ресницы черные накладные.

Пудра.

Румяна... что-то не похоже, что тетушка ко сну собиралась, во всяком случае, тому, который в постели и одиночестве. И кажется, она сообразила, что не следовало покидать комнату.

- Огромная, - я принюхалась. Так и есть... пудра из моих запасов определенно, и духи... правда, средней паршивости, я подобные густые ароматы терпеть не могу. А присылают всякие... - Пришла и сожрала...

- Д-да?

- Нет, - рявкнула я и сдвинула тетушку. И уже на лестнице крикнула так, чтобы услышали даже треклятые мыши, если они тут водятся. - Но если кто и дальше будет разрушать дом, то оплатит работу реставраторов из собственного кармана!

- А она точно не лич? - без особой, впрочем, надежды поинтересовалась тетушка Фелиция, а Мортимер ответил:

- Инквизитор скажет.

Проклятье... не было печали.

Данный текст был приобретен на портале LitNet (№2697768 17.09.2018).