Карина Демина - Мертвая

Я испытала преогромное желание пнуть Диттера.

И Вильгельма.

В доме, между прочим, траур, а они девицу взглядами облизывают. И плевать, что она не против.

- Папа... - всхлипнула Ингрид и, протянув руки, бросилась к отцу, который вскочил, обнял ее. - Папочка...

Плечики вздрагивали от рыданий, и на долю мгновения я испытала укол совести.

На очень маленькую долю.

Рыдания были картинными, призванными продемонстрировать окружающим глубину горя. А пахло от девицы кровью, и вовсе не той, которой пахнет от любой девицы раз в месяц.

...может, порезалась?

Или...

Нет, зачем ей желать Норме смерти, тем более такой... нелепейшая мысль...

...однако я ее сохранила. Позже озвучу, а пока...

- Извините, - я встала. - Похоже, нам не обойтись-таки без чая... не стоит провожать, кухню я найду сама...

...только сперва загляну на второй этаж.

Здесь было почище.

Пыли лежало меньше, а может она умело пряталась в потоках света. Ковровая дорожка. Старинные гобелены на стенах. Оружейные пары и древнее чучело медведя, застывшего на задних лапах. От чучела пахла лавандой и порошком от моли, но, кажется, средства не слишком помогали, поскольку над медвежьей головой кружился выводок полупрозрачных бабочек.

Двери...

...двери...

Эта комната в зеленых тонах явно принадлежала Норме, здесь еще витает запах тех резковатых цветочных духов, которым она отдавала предпочтение. И платье, небрежно брошенное на спинку стула, узнаю. Нарядов у Нормы было немного и, как понимаю, отнюдь не из-за бедности семейства.

Наряды ей были не интересны.

Я тихо вышла и бросила на дверь сторожка.

Похоже, после смерти сила моя стабилизировалась, иначе и не объяснить, что заклинания мне отныне даются легко. В комнату Нормы мы вернемся, а меня интересовали другие.

...будуар в бледно-лиловых тонах. Свежие обои. И ширма с лотосом... почему-то меня передернуло, хотя очевидно, что в данном случае имеет место обыкновенное совпадение. Священный лотос - популярный мотив... новый ковер на полу.

Запах духов.

Сладких. Душных. И ощущение, что разлили их специально, перебивая другие ароматы. Зеркало, тоже новое, улучшенное, я такое себе два года тому заказала. А на туалетном столике выводок разного рода флаконов и флакончиков. Вот эти мне знакомы, сама подобными пользуюсь, а вот здесь что-то новое, с ванильной отдушкой. И настойка с кайенским перцем для роста волос.

...для осветления.

Восстановления.

Питания... маска для рук... масло для ногтей... боги, у меня столько всего нет, а ей... Ингрид отнюдь не так близка к свету, как ее сестра.

- Здесь вы ничего не найдете, - звонкий голос заставил обернуться. - Ингрид умеет прятать свои секреты.

А вот и Эльза, младшая из сестер. С виду ей лет десять. Те же светлые волосы, заплетенные в косички, те же остренькие черты лица, правда, сейчас напрочь лишенные всякой прелести. Шея длинная.

Руки в мелких царапинах, будто по кустам лазила.

Платье в клеточку с пышной юбкой, на которую село чернильное пятно.

- А где найду? - что-то везет мне в последнее время на детей. И недружелюбных. Ишь, зыркнула светлыми глазами...

...ей бы линию роста бровей подправить. И подкрасить не мешало бы, а то на этом белесом личике цветов, казалось, вовсе нет. И ресницы длинные, пушистые, но светлые, а потому создается впечатление, будто они отсутствуют.

- Не знаю, - девочка наморщила нос. - Но в комнате она точно ничего такого не держит...

...и я догадываюсь, почему.

Наверное, стоит порадоваться, что единственная сестра моя росла вне моего дома. В этом имелся определенный смысл.

- Ты неживая.

- Знаю.

- Но выглядишь как живая.

- Почти.

Кожа слегка бледновата, глаза вот краснотой отливают и, что самое мерзкое, цвет этот усиливается, похоже, скоро придется прятаться за очками.

Или шарфик в тон купить?

Пока не решила.

- Ты меня растерзаешь?

- Я никого не терзаю, - я улыбнулась, вспомнив, что детям и старикам улыбки нравятся.

Располагают, так сказать.

Эльза склонила голову набок, отчего одна косичка примялась, а вторая стала торчком. Ленты почти развязались.

- Нам лучше уйти, - сказала она, решив что-то. - А то Ингрид, если узнает, разорется... или отцу нажалуется. Она вечно на все жалуется.

И мне протянули руку.

Липкую и не слишком-то чистую руку. А я ее взяла. Тепленькая... надо будет сказать Тео, пусть поговорит с детьми на тему, что свет, конечно, это благо, но вот каждому встречному доверять не стоит.

- Я знаю, кто ты... Норма сказала, что тебя боги наказали, вернув в мир живых. И за дело, потому что ты - бессердечная стерва.

Да, дети прелестные создания.

Особенно в своей откровенности.

- Я не слишком расстроилась... покажи мне, где кухня.

Стоит все-таки чаем заняться.

- Внизу, - ответило дитя и поморщилось. - Фрау Кляйшниц не любит, когда кто-то мешает ей готовить...

- Мы не будем мешать. Мы просто поставим чай... так значит, у твоей сестры есть секреты?

Если кто-то что-то и видел, то это, незамутненное совестью создание, которое явно не до конца осознавало всю ценность информации.

- У которой?

- У Ингрид... впрочем, и у Нормы, как я понимаю, они имелись.

Девочка кивнула.

- Расскажешь?

- А надо?

- Сама решай... мы все равно будем искать тех, кто убил Норму, однако чем меньше мы о ней знаем, тем сложнее это будет сделать...

- Ингрид ее не убивала, - дитя не делало попыток выдернуть руку, да и к кухне меня вело бодро. - Ингрид боится вида крови... она хочет стать темной...

- Почему?

- Темным больше позволено... настоящей ведьмой. Я видела, как она книжку читает.

- Какую?

- Тонкую.

Исчерпывающая информация. Тем более, что я не знала никаких книг, позволяющих сменить масть. Это же... это ненормально, вот! Если бы можно было просто взять и... отказаться от посвящения своему богу? От призвания?

Сути?

Бред какой.

- Зачем ей?

Кухня находилась в полуподвальном помещении и пребывала в том состоянии беспорядка, который весьма наглядно демонстрировал, что бывает с домами, лишенными хозяйского присмотра. Нет, я понимаю, фрау Ингвардоттер оставила мир живых, но... Норма ведь не была ребенком!

И благотворительность - дело хорошее с точки зрения общества, но собственный дом...

Темный пол.

Какие-то пятна на нем, то ли масла высохшего, то ли крови... нет, не крови. Запах гниения, кислой капусты и помойного ведра, которое давно следовало бы вынести на помойку.

- Она хочет замуж выйти, - девочка не видела вокруг ничего странного. Она перешагнула через картофельные очистки, рассыпанные вдоль коридора, и остановилась перед дверью. - За кого-нибудь богатого... чтобы он любил ее без памяти и увез отсюда.

Эльза наморщила носик и сказала:

- Она ненавидит этот город.