Карина Демина - Мертвая

Надо же...

...интересно, что бы она сказала, узнав, что темные ведьмы не слишком-то спешат с замужеством, видя в нем изрядное ограничение свободы. Да и любить без памяти... приворожить надеялась, что ли?

Я открыла дверь.

Пар.

И на редкость вонючий, я даже зажмурилась и рукой помахала, разгоняя облака. Что-то шипит, что-то скворчит, что-то горит, источая вонь... над огромной, весьма устаревшей модели плитой колдует неряшливая бабища в грязном фартуке. Всклоченные рыжие волосы были прикрыты косынкой. Лицо блестело паром...

- Я ж говорила, не мешай! - рявкнула она, не оборачиваясь. А обернувшись, добавила,. - Ишь, повадились лазить... в мое время господа на кухню и не заглядывали...

- А зря, - я провела пальцем по ближайшему столу.

Само собой, он зарос грязью так, что исходного цвета не видать было. Мой взгляд скользнул по кухне, отмечая и раскрытые дверцы посудных шкафов, в которых зарастал жиром фарфор, и расколотые белые тарелки, брошенные у мусорного ведра. С каких это пор прислуга позволяет себе вот так бить посуду?

Окорок, небрежно прикрытый тряпицей.

И пару жирных каплунов рядом.

Приготовили к выносу? Вот и мешочек с крупой. Я сунула палец в крынку, облизала... да, сливки были хороши, жирные, отстоявшиеся.

- Чего тебе надобно? - бабища уперла руки в боки.

- Чаю, - мирно заметила я, раздумывая, стоит ли вмешаться. Все-таки дело чужое, а я не настолько альтруистична, чтобы налаживать быт посторонней семьи.

Бабища фыркнула.

И рукой отмахнулась.

- Некогда мне с чаем возиться...

Я же принюхалась... к кускам мяса, которые доходили в тазу, даже не прикрытые полотенцем. Аромат их, слегка подпортившийся, манил мух... и даже Эльза скривилась и потянула меня за рукав.

- Это что? - я ткнула пальцем в таз.

- Ужин, - рявкнула бабища. И челюсть вперед выпятила. - Будет. Если всякие тут мешаться не станут.

Мясо было синеватым и наверняка не свежим... уже пару дней, как несвежим, в отличие от окорока. Этак она мне свидетелей вкупе с подозреваемыми потравит.

Я заглянула в холодильный шкаф и скривилась.

Почти пуст.

Сыр с плесенью, правда, неблагородной, но обычного синего пушистого свойства, которая имеет обыкновение портить продукты. Мятые помидоры... какая-то трава...

- Она хоть готовить умеет? - шепотом спросила я Эльзу, и та помотала головой.

Чудесно.

- Вы уволены, - я вытерла руки о полотенце, правда, чище они не стали. Полотенца кухонные если и стирались, то еще при жизни прежней хозяйки дома.

- Чего?

- Уволены, - повторила я. - Совсем.

- Ах ты... потаскуха... - бабища добавила пару слов покрепче, заставивших ребенка вжать голову в плечи. И покачнулась, пошла, колыхая бюстом. - Будешь ты тут мне говорить...

- Буду, - я не стала отступать, но ткнула пальчиком в этот самый бюст. Коготь пропорол и фартук, и саржевое платье, и кожу, что характерно, увязнув в подкожном жиру.

Бабища не сразу поняла.

Она остановилась.

Хлопнула глазами.

А я вытащила палец и, пользуясь удобным случаем, взялась за горло. Широкое такое горло... его двумя руками не сразу обхватишь, но я постаралась.

Сдавила.

Дернула.

И почти не удивилась, когда эта туша рухнула на колени. Она попыталась стряхнуть руку, а поняв, что не выйдет, завыла...

- Вон пошел, - велела я мужчику, сунувшемуся было на кухню. И тот шарахнулся, демонстрируя немалое благоразумие. - А ты, отрыжка тьмы, слушай сюда... сейчас ты соберешь вещи... только свои вещи... тронешь что-то из серебра...

...а ведь трогала, по ужасу в светлых глазенках вижу, трогала... да уж, запустила Норма дом.

- ...или прочего имущества, руки отсохнут. Веришь?

Она булькнула что-то.

- И уберешься немедленно...

- Папа огорчится, - сунулась Эльза. - Он готовить не умеет...

- Я тоже не умею... телефон в доме есть? Чудесно... сегодня пришлют приличную кухарку... да и с остальной прислугой, - я разжала руку. - Деточка, запомни, в этом мире полагаться стоит только на себя... сама не сделаешь, от остальных не жди.

Эльза кивнула.

И смотрела она на меня... не с ужасом смотрела. С восторгам?

- Вон пошла, - велела я кухарке, которая пыталась подняться. - И о рекомендациях заикнешься, так я их сама напишу...

Чайник мы нашли в углу.

Медный, снаружи заросший жиром, изнутри затянутый белесой накипью, но кастрюли пребывали в еще худшем состоянии. Надо будет сказать агентству, чтобы прислали с дюжину человек: дом придется отмывать.

- За прислугой надо приглядывать, - я перемыла чашки и блюдца, которых обнаружилось с полдюжины, - иначе, чувствуя собственную безнаказанность, они из адекватных людей превращаются в вот такое...

...тронуть окорок кухарка не посмела.

А на мужичка, выглянувшего-таки из своей норы, рявкнула. Правда, тут же затряслась и исчезла, громко хлопнув дверью напоследок.

Серебра в ящике, который просто стоял - поразительная беспечность - осталось на донышке. Разворовывали его давно и, полагаю, с немалою охотой.

- Так что там с Ингрид?

- Она хотела стать черной, только петуха убить не сумела.

- Какого петуха?

- В книжке написано, что надо сперва отказаться от света... плюнуть на статую Исцеляющей... или, если не поможет... надо... надо... пописять на нее... - девочка густо покраснела.

Да уж... Интересно, кто это додумался до подобного? Полагаю, в храм она не пошла, а вот в домашнее святилище... идиотка!

- Тогда богиня оскорбится и заберет дар...

Вполне возможно.

- А потом надо провести темный ритуал. И жертву... она петуха купила...

Дважды идиотка.

- Дальше я прочитать не успела... а потом она книгу перепрятала.

Плита едва-едва грела, камни стоило заменить уже давно, но, подозреваю, деньги, выделенные на это, ушли в карман поварихи.

- Но петуха она не убила... плакала потом. И на меня накричала... она крови боится.

- А ты?

- Нет, - девочка помотала головой. - Я стану целительницей...

...если оскорбленная богиня не накажет все семейство.

- ...и поеду учиться... правда, папа Норму не отпустил...

- Тебя отпустит.

Поднос.

Чашки, блюдца, ложечки... розетка с засохшим вареньем, несвежие булки, из которых вышли несвежие сэндвичи. Их мы украсили вялой зеленью.

- Они с Нормой ругались, - Эльза, забравшись на табурет, наблюдала за мной. - Ингрид хотела в столицу... в свет, а Норма говорила, что нельзя тратиться на наряды, когда вокруг столько бедных людей, что Ингрид и без того слишком много денег впустую спускает.

- А Ингрид полагала, что это Норма спускает деньги впустую.

- Да, - удивленно произнесла девочка.

Понятно.

- А отец кого больше слушал?

- Норму. Он думает, что Ингрид еще маленькая...

...то есть, мотив у сестрицы имелся. А вот духу... петуха она не убила, но петух, если подумать, не сделал ей ничего дурного, тогда как родная сестра с ее благочестием крепко мешала жить.