Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

Я принял ее намек и попытался повернуться к очагу, внимательно следя за своим телом. Но так как никто из них не смотрел на меня, это был напрасный труд.

— Я не… — начал я, пытаясь объяснить, что сперва не хотел исцелять его. Потом замолчал. Не стоит тратить время.

Лицо Чейда вдруг просветлело, и он подался вперед.

— О! Теперь я понимаю. Шута привязывали к стулу с шипами, выступающими из спинки, и ремень медленно затягивался, чтобы постепенно прижать его к этим шипам. Чем сильнее его прижимало, тем больше становились раны. По мере того как ремень затягивался, шипы входили все глубже. Эти старые травмы говорят мне, что он держался довольно-таки долго. Но, подозреваю, на шипах что-то было, экскременты или какая-то другая грязь, которая должна была вызвать большое отравление.

— Чейд, пожалуйста, — слабо сказал я.

От картины, нарисованной им, меня затошнило. Я надеялся, что к Шуту сознание еще не вернулось. Меньше всего я хотел бы узнать, как Слуги нанесли ему эти раны. И совсем не хотел, чтобы Шут это вспоминал.

— Самое интересное в этом, — продолжал Чейд, не обращая внимания на мои слова, — что мучитель применил философию пыток, с которой я раньше никогда не сталкивался. Меня учили, что для эффективных пыток у жертвы должен оставаться призрак надежды: надежды на окончательность боли, надежды, что тело еще можно вылечить и так далее. Если отнять это, что получит субъект, отдавая свою информацию? Но здесь, когда шипы пронзали его плоть и он понимал, что его раны умышленно отравлены, это…

— Лорд Чейд! Пожалуйста! — Неттл выглядела возмущенной.

Старик остановился.

— Прошу прощения, мастер Скилла. Иногда я забываю… — он не договорил.

Мы с Неттл знали, что он имел в виду. Его рассуждения подошли бы только для ученика или собрата-убийцы, а не для людей с нормальной чувствительностью.

Неттл выпрямилась и уронила влажную ткань в миску.

— Я почистила раны, насколько это можно сделать водой. Я могу послать вниз, в лазарет, за перевязками.

— Нет необходимости беспокоить их. Здесь у нас есть и травы, и мази.

— Не сомневалась, — ответила она и посмотрела на меня сверху вниз. — Ты выглядишь ужасно. Предлагаю позвать пажа, чтобы он принес тебе завтрак в комнату внизу. Скажем ему, что ты слишком много выпил накануне.

— У меня есть подходящий парень, — внезапно объявил Чейд. — Его зовут Эш.

Он бросил взгляд в мою сторону, и я не сказал Неттл, что уже встречал этого паренька.

— Уверен, мальчик здесь справится, — спокойно согласился я, еще не понимая разворачивающийся замысел Чейда.

— Раз так, я оставлю вас наедине. Лорд Фелдспар, леди Кетриккен сказала мне, что вы просили ее о короткой аудиенции завтра днем. Не опаздывайте. Вам нужно будет присоединиться к тем, кто ожидает приема у ее кабинета.

Я непонимающе взглянул на Неттл.

— Я все объясню, — заверил меня Чейд.

Еще один поворот его интриги. Я сдержал вздох и слабо улыбался Неттл, пока она не ушла. Когда Чейд поднялся, чтобы поискать целебные травы и мази, я осторожно повернулся. Моя спина одеревенела и ныла, элегантная рубашка, пропитанная п отом, прилипла к коже. Я вымыл руки оставшейся в горшке водой. Потом, шатаясь, занял место у стола.

— Удивлен, что Неттл знает дорогу сюда.

— Так решил Дьютифул. Не я, — резко ответил Чейд с другого конца комнаты. — Ему никогда не нравились мои секреты. Он так и не смог в полной мере понять, насколько они необходимы.

Чейд отошел от шкафа, держа в руках синий горшок с деревянной пробкой и несколько тряпок. Когда он открыл его, острый запах мази обжег мой нос и слегка очистил голову. Я встал и, прежде чем Чейд коснулся Шута, взял из его рук тряпки и снадобье.

— Я сам.

— Как пожелаешь.

Меня беспокоило, что Шут до сих пор не пришел в себя. Я положил руку на его плечо и слегка прощупал его Скиллом.

— Э-э-э… — предупреждающе протянул Чейд. — Не стоит. Дай ему отдохнуть.

— Ты стал таким чувствительным к использованию Скилла, — заметил я, накладывая немного мази на тряпку и заполняя ею одну из небольших ран на спине Шута.

— Или ты стал небрежнее его использовать. Подумай об этом, мальчик. И доложи мне, пока исправляешь то, что сделал.

— Я мало что могу добавить к тому, что передал тебе во время праздника. Сдается мне, на реке есть негласная, но активная пиратская торговля, которая уклоняется ото всех сборов и налогов. А капитаны достаточно тщеславны, чтобы попытаться таким образом торговать с Бингтауном.

— Ты превосходно знаешь, что мне нужен другой доклад! Не хитри со мной, Фитц. После того, как ты спросил меня о целителях, я пытался снова связаться с тобой. У меня не вышло, но я чувствовал, как сильно ты был затянут куда-то. Я подумал, что мне просто не хватает силы, и попросил Неттл связаться с тобой. И когда ни один из нас не смог добраться до тебя, мы пришли сюда. Так что же ты сделал?

— Просто… — я откашлялся. — Просто хотел помочь ему. Один из нарывов на его спине открылся сам по себе. А когда я попытался очистить его, я понял, что… он умирает, Чейд. Медленно умирает. Он слишком изуродован. Не думаю, что он способен достаточно быстро набраться сил, чтобы мы смогли исцелить его. Хорошее питание, отдых и лекарства только отсрочат неизбежное. Он ушел слишком далеко, чтобы я мог спасти его.

— Что ж, — Чейд казался озадачен моей прямотой. Он опустился в мое кресло и тяжело вздохнул. — Я думал, что мы все видели это еще внизу, в лазарете, Фитц. Я думал, что это одна из причин, почему тебе нужно тихое место для него. Место покоя и уединения.

Его голос затих. А слова сделали все еще реальнее.

— Спасибо за все, — хрипло откликнулся я.

— Этого так мало. Мне очень жаль, но сомневаюсь, что могу сделать больше для кого-то из вас.

Он выпрямился, и отблеск пламени из очага выхватил его профиль. Я вдруг увидел, какое усилие понадобилось старику даже для этого маленького движения. Он будет сидеть прямо, и ради меня проведет здесь все эти скрипучие часы до рассвета, делая вид, что они ничего ему не стоят. Но это не так. И ему все труднее и труднее сохранять эту видимость. От этой мысли меня бросило в холод. Чейд не так близок к смерти, как Шут, но он тоже медленно удаляется от меня, увлекаемый безжалостным отливом увядания.

Он нерешительно заговорил, глядя в огонь и не встречаясь с моим взглядом.

— Один раз ты уже вытащил его с той стороны смерти. Ты мало рассказывал об этом, и ни в одном из свитков о Скилле я не нашел ничего, что бы упоминало о таком деянии. Я думал, что, возможно…

— Нет.

Я выдавил немного мази на другую рану. Осталось еще две. Спина нестерпимо болела от работы в наклон, а в голове стучало, чего не было уже долгие годы. Я не стал думать о порошке каррима и чае с эльфовой корой. Омертвевшее от боли тело всегда брало дань с разума, и все же сейчас я не мог себе этого позволить.