Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

Дьютифул спас нас всех.

Он медленно покачал головой.

— Время молчания прошло, — провозгласил он и посмотрел в мое поднятое вверх лицо.

Я глядел на него снизу вверх и видел в нем короля Шрюда и короля Верити. Мои короли с искренним сочувствием смотрели на меня.

— Фитц Чивэл Видящий, слишком долго гостил ты среди Элдерлингов, и память о тебе отвергнута людьми, спасенными тобой. Слишком долго ты был в месте, где месяцы проходят, словно дни. Слишком долго ты ходил среди нас в ложном обличье, лишенный своего имени и чести. Встань. Повернись лицом к людям Шести Герцогств, к своим людям, и почувствуй себя дома.

Он наклонился и взял меня за руку.

— Ты дрожишь, как лист, — прошептал он мне на ухо. — Встать сможешь?

— Кажется, смогу, — пробормотал я.

Но только с его помощью я поднялся на ноги. Встал. Повернулся. Посмотрел в их лица.

Рев приветствия волнами перекатывался через меня.

Раз уж ради этих сведений я рискую жизнью, то вправе ожидать, что за следующие известия мне заплатят побольше! Когда вы впервые обратились ко мне с этими «маленькими поручениями», как вы назвали их там, в Баккипе, я и понятия не имела, что за дельце вы приготовили для меня. Напоминаю: я буду продолжать передавать вам интересные новости, но не стану рисковать дружбой или доверием друзей.

Кельсингра действительно город древних чудес. Знания здесь застряли почти в каждом камне. Я слышала, что еще больше можно найти в архивах Элдерлингов, недавно обнаруженных в городе, но меня не приглашали, и я не стану рисковать доверием друзей, пытаясь пробраться туда. Много информации об Элдерлингах есть в стенах старого рынка, и сложно удержаться, но стоит помнить этом даже просто прогуливаясь там вечером. Если вы подкинете мне несколько монеток и зададите точные вопросы, я постараюсь ответить. Не потеряй я руку на лебедке, я бы не нуждалась в ваших деньгах. И все-таки помните, у меня есть гордость. Можете считать меня простым матросом, но у меня есть свой собственный кодекс чести.

Про ваш самый спешный вопрос. Я не видела никакой «серебристой реки или ручья». А ведь я плавала по реке Дождевых Чащоб и даже до одного из ее притоков, и, уверяю вас, видела уйму речек и ручейков, впадающих в эту огромную реку. Все они были серые от ила. Может они и покажутся серебристыми, если на них посветить.

И все-таки кажется я нашла то, что вы хотели. Но это не река, а колодец. Он полон серебристой гадости, и, кажется, драконы чуть ли не пьянеют от нее. Место, где находится этот колодец и само его существование считается большим секретом, но для того, кто слышит крики драконов, когда они пьют это, секрета и нет. Раньше для них ставили там какое-то ведро. Мне приходится быть осторожной с вопросами. Два молодых хранителя любят бренди, и мы прекрасно поболтали, пока не притащился их командир, не отругал их и не пригрозил мне. Этот Рапскаль — из тех беспокойных людей, способных исполнить свои угрозы, если заметит, что я снова пью с его людьми. Тогда он потребовал, чтобы я уехала из Кельсингры, и на следующее утро меня выпроводили из гостиницы и посадили на отплывающий корабль. Но он не запретил мне возвращаться в город, как, я слыхала, было с другими путешественниками и торговцами, так что скоро я попробую еще разок навестить его.

Жду вашего письма с деньгами и вопросами. Я до сих пор снимаю комнатку в Расщепленном Клине, отправляйте сообщения сюда, они меня найдут.

На рассвете я ничком рухнул на кровать. Я был вымотан. Ночью я поднялся по лестнице, сгорая от мальчишечьего желания рассказать Шуту все, что произошло, но нашел его крепко спящим. Какое-то время я сидел у его кровати, мечтая, чтобы он был там, со мной. Начав дремать в кресле, я сдался и поплелся вниз, в свою кровать. Закрыл глаза и заснул. Я погрузился в сладкое забытье, а затем рывком проснулся, будто кто-то ткнул меня булавкой. Я не мог избавиться от ощущения: что-то здесь не так, ужасно, кошмарно не так.

Уснуть я больше не мог. Опасность, опасность, опасность гудели мои нервы. Я редко чувствовал такое беспокойство без причины. Много лет назад мою спину прикрывал волк, его обостренное чутье всегда готово было предупредить меня о притаившихся злодеях или невидимых наблюдателях. Он давно ушел, но чутье его осталось. Я научился обращать внимание на тонкие уколы своих чувств.

Лежа неподвижно, я слышал только то, что ожидал услышать: зимний ветер за окном, мягкий треск огня, свое собственное дыхание. Никаких лишних запахов, кроме моего собственного. Я приоткрыл глаза, все еще притворяясь спящим, оглядел, как мог, комнату. Ничего. Уитом и Скиллом я ощущал все, окружающее меня. И в этом тоже не было ничего тревожного. И все же беспокойство не исчезало. Я закрыл глаза. Спать. Спать.

Я поспал, но так и не отдохнул. Мое сердце было волком, охотившимся над снежными холмами, но ищущем не добычу, а потерянную стаю. Блуждать, охотиться, рыскать. Вой мучил меня ночью, и я бежал, бежал, бежал. Проснулся я весь в поту. Мгновение я лежал в тишине, потом различил слабое царапанье у двери. После такого сна мои чувства оставались почти волчьими. Я пересек комнату, открыл дверь и увидел Эша, ковыряющегося в замке.

Нимало не смутившись, он вытащил отмычку, наклонился, поднял поднос с завтраком и внес его в комнату. Деловито передвигаясь, он сервировал столик. Затем перешел к тумбочке у кровати, снял с плеча мешочек, вытащил из него бумаги и сложил аккуратными рядками.

— Это что? Чейд прислал?

Он показал на каждую стопку:

— Поздравления. Приглашения. Прошения. Я читал не все, только те, которые казались полезными. Полагаю, теперь их всегда будет много.

Устроив эти ненужные письма, он оглядел комнату, выискивая для себя работу. Я все еще не мог осознать, что чтение моей личной переписки он посчитал частью своих обязанностей. Подняв смятую одежду, он еле заметно поморщился и спросил:

— У вас есть белье для стирки, милорд? Я буду счастлив отнести его в общую прачечную.

— Да, полагаю, что есть. Но не думаю, что гости могут использовать общую прачечную. И я не твой лорд.

— Сэр, полагаю, прошлой ночью все изменилось. Принц Фитц Чивэл, для меня будет большой честью передать ваше исподнее местным прачкам, — по его губам скользнула улыбка.

— Ты мне дерзишь? — я не верил своим ушам.

Он опустил глаза и тихо заметил:

— Это не дерзость, сэр. Но один бастард может порадоваться удаче другого и помечтать о лучших днях и для себя, — он искоса посмотрел на меня. — Чейд заставлял меня зубрить историю Шести Герцогств. Вы ведь знаете, что одна будущая королева на самом деле родила бастарда, и что он возвысился, став королем Шести Герцогств?