Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

— Тебя послали за мной, потому что я опаздываю? Или чтобы я увиделся с тобой и дал свое отцовское благословение на брак с моей дочерью?

— И то и то, наверное. Должен признать, немного странно видеть тебя в этой роли, когда на самом деле выглядишь ты чуть ли не моложе меня.

Я закрыл за собой дверь и запер ее, чтобы он не потащил меня к зеркалу. Молча я повернулся к нему и внимательно рассмотрел. Риддл — тот самый Риддл, которого я видел все эти годы. И, хотя в бороде его не было седины, я заметил, как собираются морщины у его рта, и как далеко открывают волосы лоб. Внезапно он оскалился.

— Ты упустил момент милосердно со мной не согласиться. Что ж, пора время отказаться и от этого? Пойдем, принц Фитц Чивэл Видящий. Пришло время спуститься и встретиться лицом к лицу с бандой доброжелателей.

Он подхватил меня под локоть и повел, будто сопровождая на эшафот. Пока мы двигались по коридору и спускались по лестнице, я приводил в порядок мысли. Принц Фитц Чивэл Видящий. Герой. Скромный герой возвращается из долгого изгнания в Ивовом лесу, до этого проведя десятилетия среди мифических Элдерлингов. Сын Чивэла Видящего, племянник Верити. Двоюродный брат короля Дьютифула. Защитник короны. Что народ, простолюдины и знать, захотят увидеть в этом кустарном смельчаке?

Пока мы шли по залу, мимо людей, я решил, что я молчалив, но не лишком серьезен. Я, как Уэб, заинтересован в людях и при первой возможности свожу разговор на них самих и их дела. Я мало говорю и внимательно слушаю. Скромное умолчание о моих подвигах поможет мне, пока мы с Чейдом не обсудим, какие из них не стоит выносить на публику.

Ох, этот вечер. Я задержал всех и не сразу понял, как сильно это обеспокоило Неттл. Я оказался по левую руку от нее, Риддл двигался справа. Пока мы шли по коридорам к Большому залу, она успела шепнуть мне, что, если я хочу понять, что происходит в замке, на рассвете мне стоит прийти в башню Верити. Сегодня же придется следовать примеру Чейда, а при сомнениях — использовать Скилл для советов. Я старался не показать, как меня забавляет ее властный тон и старания Риддла справиться с волнением.

Ради такого случая Большой зал был перестроен. Надо всем царил Высокий стол, установленный так, чтобы отовсюду была видна обедающая королевская чета. Второй стол, стоящий пониже, предназначался для фаворитов, герцогов и герцогинь из свиты. Мне показалось это разумным, так как создавало своего рода препятствие для какого-нибудь мелкого убийцы, решившего убрать меня. В центре зала устроили третий стол, украшенный еловыми ветками и ветками остролиста, усыпанными ягодами, будто в начале Зимнего праздника. Там, возле арфы, сидела Старлинг, в самой необычной одежде менестреля, которую я когда-либо видел. Когда мы вошли, она грянула серию аккордов, перемежающихся звучными проигрышами. Она продолжала играть, пока паж объявлял каждого из нас, и мы занимали свои места на возвышении. Меня вызвали после Неттл и перед Риддлом, так что волна шепотков обо мне быстро сменилась удивленным обсуждением его нового титула и женитьбы на леди Неттл.

Еду принесли очень быстро. Уверен, она была отличной, хотя я едва понимал, что это. Я ел мало, пил еще меньше, и оглядывал Большой зал так, будто никогда его не видел. Да и в самом деле я никогда не видел его с этого места. По мере того как блюда пустели и их сменяли вино и бренди, Старлинг все громче играла и наконец снова начала исполнять песню прошлой ночи. Я заметил, что она слегка изменила ее. Чье это желание, Чейда или Кетриккен? Теперь в ней появилось упоминание о шуте короля Шрюда и о том, как он помог бежать Кетриккен и сопровождал ее до отцовского дома. Песня рассказывала, как Шут вылечил меня и вернул в группу Кетриккен. Не забыли и про его роль в пробуждении драконов, полетевших на помощь Верити. Мне было приятно слышать, как отдают должное моему другу, и очень горько от того, что его самого здесь нет.

Удивил меня и конец песни, когда голос Старлинг упал почти до шепота, но внезапно вновь набрал силу. Из дальнего конца зала вышла леди Розмэри, неся в руках что-то похожее на усыпанную драгоценностями шкатулку. Она шла по залу, а Старлинг пела о том, как внимателен был Верити ко мне, как он оставил знак своего уважения, который должен быть передан мне, если я когда-нибудь вернусь в замок Баккип. Я понял, что лежит в шкатулке прежде, чем леди Розмэри поставила ее перед королевской четой. Дьютифул открыл ее и вынул стальную диадему. Она была отполирована и блестела. Непослушными руками он раскрыл свиток, написанный отцом. Я совершенно уверен, что до этого момента он не видел его, потому что голос его дрожал, когда он начал читать слова Верити. Он и Эллиана пронесли корону в центр комнаты и остановились рядом с арфой Старлинг. Под ее музыку он приказал мне подойти, опуститься на колени, и возложил диадему на мою голову.

— Принц Фитц Чивэл Видящий, сын Чивэла Видящего, — громко провозгласил Дьютифул.

Вот так я был дважды коронован в один день.

Затем Дьютифул приказал мне встать и обнял меня. Прокатился оглушительный рев приветствия, и на мгновение лица и крики закружили меня.

— Только не упади в обморок, — шепотом предостерег меня король, и я глубоко вздохнул, приходя в себя. С холодной тяжелой диадемой на голове я прошел за ними обратно к Высокому столу.

Вечер все не кончался. Уже убрали и вынесли столы. Гвардейцы Кетриккен выстроились возле меня, отдавая честь. Подходили представители герцогств, чтобы выразить свое почтение. Оказалось трудным встретиться с герцогиней Целерити, но она повторила слова, сказанные накануне, и крепко пожала мне руки, а ее муж неловко поклонился.

С герцогом и герцогиней Тилта тоже было не проще: их сопровождала дочь, крепкая девушка лет семнадцати, представленная как «леди Метиколос, не замужем». Они оповестили меня, что она обожает езду верхом и ястребиную охоту, и пригласили присоединиться к ним на завтрашней зимней прогулке. Девушка смотрела на меня так откровенно и смело, что я едва успел ответить, что уже принял другое приглашение и, к сожалению, не смогу присоединиться к ним. Герцогиня сразу же предположила, что, возможно, я буду свободен послезавтра. Я преисполнился благодарности к Неттл, когда она, наклонившись, заметила, что после такой длительной разлуки надеется занять большую часть моего времени в следующем месяце.

— Что ж, тогда мы приглашаем вас посетить Тилт весной, — быстро ответил отец девочки, пока герцогиня разочарованно поджимала губы. Мне пришлось согласно кивнуть в ответ.

Не знаю, сколько часов мы провели там. Люди проходили, представлялись, объясняли, кто они и чем занимаются и, нередко плохо держась на ногах, шли дальше. В зале висел гул от разговоров. Я поднял глаза и увидел, что Старлинг окружена поклонниками, которые расспрашивают ее о прошлом. И она, и ее муж, казалось, наслаждались обожанием толпы. Но мне толпа не нравилась. Я завидовал людской способности расслабляться и упиваться лестью. Сам я смотрел на людей глазами убийцы, отмечая лица и имена, сигналы скрытой враждебности, запоминая и связывая все мелочи до тех пор, пока голова не начала гудеть. Откровенно недовольных и враждебных взглядов было немного, но я подозревал, что из всей мелкой знати, открыто презирающих бастарда с Уитом, шесть человек улыбнулись мне в лицо, мечтая вогнать кинжал мне в спину.