Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая [litres]

– Да все то же, разве что отходить горники начали еще до того, как Гаузнер пошел вперед. Самого Марция слегка зацепило, но он это считать ранением не желает. Что еще? Об общих потерях пока говорить рано, но бергеров потрепали изрядно, правда, положили они гораздо больше. Что точно известно – погиб Рёдер. Как я понял, сам вывел конные батареи вперед и слишком увлекся стрельбой. Вовремя не сменил позицию, попал под обстрел, ядро разбило пушку и, пожалуйста, осколок в грудь.

– Ты вроде его хорошо знал? – Вот ведь невезучая должность! В конце лета Вейзель, теперь вот Рёдер. Доказал, бедняга, что справляется, и тут же погиб.

– На Печальном Языке вместе были, – Ариго вздохнул, наверное, что-то вспомнилось, – но ни выпить толком не успели, ни поговорить, так что знал я только артиллериста… Ну и талигойца, само собой. Не представляю, кому писать теперь: жене, отцу, какой-нибудь родне… Да, чуть не забыл! Дубового Хорста ты мне случайно прислал? Он пришелся совершенно и к месту, и ко времени; проявил себя, кстати, превосходно…

– Кто бы сомневался. Орден давать?

– Еще бы! Заслужил честно, и Райнштайнер со мной согласен. Он сам, между прочим, тоже заслужил.

– Понял, не забуду. – И не только Хорста! – Мне еще валяться и валяться, так что армия на тебе. Будет тяжко, запряжешь еще и Райнштайнера, он у нас двужильный. Карсфорна придется забрать на место Хеллингена, но поскольку ты сейчас за старшего, проститься успеете.

– Спасибо. Раз уж я за старшего, может, ты уснешь наконец?

– Запросто! Выгоню тебя и усну, даже пойло это выпью.

– Я думал, ты его вылил.

– Хотел, уж больно лекарь поганый, но подумал и отдал Сэц-Пуэну.

– Очень болит?

– Честно? Очень. – Спина пройдет, это люди и кони не вернутся. – Но маршалам такое полезно… Особенно когда есть на кого дела свалить.

– Считай, что уже свалил, скажи только, что союзнички и где Алва?

– Бруно пишет – эйнрехтская армия тоже отступает, и как бы не быстрей горников. Пустится ли старый бык в погоню, пока не ясно. Алву где-то носит, точней тебе разве что звезда Ретаннэ скажет.

Пара ушедших вперед дозорных выскочила на холм с плоской вершиной и закружила коней в странном танце. Такого Робер еще не видел, но пляшущие в сумерках уже почти черные всадники манили не хуже ночных костров.

– О, никак наших заметили, – объяснил завороженному гици Пишта. – Ты глянь, они еще и сабли кажут! То не просто наши, то господарь какой, и как бы не крови Балинтовой.

Да кто бы ни был, не ждать же на дороге, когда можно лететь сквозь закат к чернеющей гряде.

– Мы к ним сейчас ближе, чем Гашпар, – Эпинэ подмигнул одолженному ему до конца рейда адъютанту. – Поскакали?

– А поскакали! – Пиште просто любопытно, а вот ты не можешь стоять на месте. Не можешь, и все! – Кабы только в колдобину какую не влететь!

– Не влетим. Догоняй…

– Ой, гици!

Пишта сразу отстает, странно, конь у него если и хуже, то немногим. Небо становится чисто-алым, как будто в нем зацвели маки. Они клонятся под ветром, и среди них пляшут кони, белые и черные… Солнце слепит, но горизонт уже вскипает будущей грозой. Неизбежной, желанной, прекрасной!

Это недолго, минута песни, не больше, и вот он, холм, над которым висит одинокая звезда, та, что плескалась в барсинском колодце, та, что снилась. Ховираш в несколько прыжков взлетает к вершине. Коротко и радостно ржет чужой конь, алый шелк становится сумеречно-зеленым, и на него серебряным шаром выкатывается луна. Ночью в снегах будет видно далеко…

– Добрый вечер, сударь! Вам, часом, не худо?

Уилер! И в самом деле, кого своего тут встретишь, кроме «закатных кошек», но если здесь Уилер, то и…

– Радуйтесь! – велит на алатском, возникая из-за спин дозорных… дриксенский фельдмаршал! – Молодец, что при Эмиле не сидишь!

– Леворукий, ты?! – Ну, Рокэ, ну устроил! – Откуда?

– С северо-запада. Ну что, Гашпар, с праздником! Ночь тает.

– И тебе радоваться, побратим братний! – сияющий Гашпар, и когда догнать успел, раскрывает объятия. – День растет. Докладывать надо?

– Как хочешь, брат побратимов! Не скромничай только!

Веселый гомон, старшие витязи друг за другом одолевают склон. Они еще не знают, кто их нашел, но уже радуются. И Коломан в этой радости первый.

– Не скромничай, – требует у Карои чернобровый витязь, – нечего нам скромничать!

– Ну и глупость та скромность…

– Дело сделали, гордиться надо!

– А дело славное!

– И вправду славное, – смеется Гашпар, – ну, слушай. Поначалу мы рейтар били. Сперва дважды на реке, а потом, как пришел приказ идти вперед, в поле. Побили, дальше пошли и напугали пехоту, ту, что на левом гусячьем крыле в резерве была. Эти выжарки ходячие остановились, в бой не пошли, так мы дальше до их второй линии прогулялись. Если кто под сабли лез, рубили, но больше беспорядок наводили. Жаль, Лагаши я с господарем сакацким отпустил, без него сегодня как без рук было! Лучше легкоконных в таком деле не найдешь, ну да и мы управились. Не рейтары, чай, можем и на кабана, и на гуся, и огород, коль не тем зарос, потоптать… По всему их тылу прошлись, от одного крыла до другого. Как гады отступать начали, мы к своим повернули, а тут ты, как есть смерть вражья! Значит, будет еще дело, ты на закате зря разъезжать не станешь.

– Зачем зря? – Рокэ не отрывал взгляда от остановившейся колонны. – Здесь все? Пики остались у кого? И как коней, не вовсе заморили?

– Да, все тут. – Гашпар уже рвался в бой, и как же Робер его понимал! – Без малого полторы тысячи, но сотня с лишком – не бойцы, в седлах держатся, и ладно. А кони… На один удар хватит, больше вряд ли. Пики остались, на треть сокольца наберем точно.

– Тогда слушай. Парни Антала неподалеку углядели полк «крашеных», и с ними полстолька приблудных. То ли отбились от своих, то ли решили к горникам перейти, но отпускать их нельзя. Хотят, пусть возвращаются к фок Ило, хотят – замерзают тут, но у Гетца им делать нечего, у него и так слишком много перьев осталось. Вот мы и пошли, – кивнул Рокэ на выстроившихся чуть поодаль «фульгатов».

– Так ты за «гусями» гнался? – не выдержал Эпинэ, хотя, кажется, уже можно было привыкнуть. – За полком? С эскадроном легкоконных?

– И что? – Алва погладил по шее изрядно притомившегося мориска. – Закружить и придержать до темноты, если умеючи, можно, но я на вас ставил. По времени Гашпар должен был оказаться поблизости, а найти, кого душа просит, я могу.

– То и Балинт мог, – засмеялся Карои, – да и со мной случается. И чего б нам в самом деле не довеселиться, а, витязи?