Абрахам Меррит - Корабль Иштар (сборник)

- Бедняга, - прошептал Конзардине.

- Такова легенда, - Сатана опять смотрел на меня. - Я никогда не пытался приобрести эти интереснейшие следы. Они не смогли бы послужить моим целям. Я не имею никакого желания превращать грешников в святых. Но благодаря этой легенде у меня появилась самая увлекательная идея за последние, ну скажем, несколько столетий.

Жизнь, Джеймс Киркхем, это долгая и весьма пресная игра, длящаяся между двумя неизбежными границами - рождением и смертью. Все люди - игроки, и большинство - весьма несчастливые. У каждого из них есть своя страстишка, за которую они готовы продать не только душу, но и жизнь. Если кто-то и управляет этой игрой, то весьма бездарно. Правила ее страшно запутаны, противоречивы, а то и просто бессмысленны.

Так вот, я усовершенствовал эту игру. Не для всех, конечно, для избранных. Я играю с ними на их заветное желание. А чтобы поразвлечься и доставить себе удовольствие, использую схему семи следов Будды.

А сейчас, Джеймс Киркхем, слушайте внимательно, это касается непосредственно вас. Я построил помост, на нем два 'трона, к ним ведет не семь, а двадцать одна ступень. На каждой третьей ступени сияет след - всего их семь, три из них несчастливых и четыре счастливых.

Один трон низкий, на нем сижу я, на другом лежат корона и скипетр. На него-то и должен подняться тот, кто будет играть со мной. Поднимаясь, он должен наступить не на пять, а только на четыре сверкающих следа.

Если все четыре окажутся счастливыми, то, что бы этот человек ни пожелал, все будет тотчас же исполнено. И так будет продолжаться всю его земную жизнь. Я буду его слугой, а вместе со мной обширнейшая организация, которую я создал. Все принадлежащие мне произведения искусства, и мои миллиарды, и сила, и власть, и женщины - все будет его, стоит ему только пожелать. А если он кого-то возненавидит, я накажу его или уничтожу. Корона, скипетр, высокий трон - власть над всей землей… Он сможет иметь все…

Я взглянул на Конзардине. Его сильные пальцы нервно сжимали и разжимали ручку серебряного ножа, глаза ярко блестели.

- А если он наступит на другие следы? - спросил я.

- Тогда я выиграл. Если он наступит только на один из трех несчастливых, то он должен исполнить мою волю лишь один раз, когда я прикажу. Если он наступит на два, то будет служить мне ровно один год. Это минимальный срок аренды. Но если он пройдет по всем трем следам, - я почувствовал обжигающий взгляд голубых глаз, услышал тяжелый вздох Конзардине, - если он пройдет по всем трем, тогда он весь мой - и душа его, и его тело. И тогда: хочу - казню, хочу - милую, и - когда хочу и как хочу.

Рокочущий голос Сатаны наводил ужас. Глаза сверкали, как будто в них горело пламя ада. Ну прямо Дьявол во плоти, да и только!

- Но нужно иметь в виду несколько правил. - Он резко переменил тон, его голос вновь был спокоен. - Не обязательно проходить все четыре следа сразу. Можно ступить только на один, на два или на три. И остановиться. Если вы остановитесь после первой отмеченной ступени и она окажется моей, то есть несчастливой, а вы не пойдете дальше, то вы окажете мне одну услугу, за которую я хорошо заплачу. И после этого можете начать восхождение снова. Точно так же можете поступить, если, поднимаясь выше, наступите на еще одну мою ступень. После того как вы прослужите у меня год, вы сможете снова испытать судьбу, если, конечно, останетесь живы. В течение этого года вам будут очень хорошо платить.

Я задумался. Власть над всем миром! Исполнение любого желания. Ну прямо - лампа Алладина! У меня не было ни малейшего сомнения в том, что он может сделать то, что обещает, кто бы он там ни был.

- Я объясню механику этого эксперимента, - сказал он. - Очевидно, что взаимное расположение семи отмеченных ступеней будет в каждой попытке разным. Иначе его довольно легко будет определить и запомнить. Их расстановку я вверяю случаю. Даже я не буду знать ее. И в этом главная прелесть игры.

Я сижу на своем троне. Нажимаю на рычаг, начинает вращаться невидимый барабан, в котором крутятся семь шариков, - на трех моя метка, на четырех счастливый знак. Когда они распределяются по лузам, замыкается электрическая цепь с теми самыми семью следами. Взаимное расположение шариков совпадает со взаимным расположением отпечатков. Когда претендент касается отпечатка, индикатор показывает его метку. Этот индикатор виден мне и всем присутствующим, если таковые имеются, кроме претендента..

И, наконец, последнее правило: когда вы поднимаетесь наверх, нельзя оглядываться на индикатор. Идти вперед или останавливаться нужно независимо от того, что он показывает. Если вы дрогнете и обернетесь, вам придется спуститься вниз и начать все сначала.

- По-моему, у вас больше шансов выиграть, - заметил я. - А если наступить на счастливый след и остановиться - что тогда?

- Ничего, - ответил он, - можно пойти дальше. Вы забываете, Киркхем, что возможный выигрыш претендента неизмеримо больше моего. Если он выиграет - он выиграет и меня, и все, что. стоит за мной. Если он проиграет, я выиграю всего лишь одного человека, просто мужчину или женщину. Кроме того, я хорошо плачу даже за временную службу. И беру на себя полное содержание претендента.

Я кивнул. На самом деле они уже порядком раздразнили меня. По-видимому, они этого и добивались, стараясь разжечь мое воображение. Я задрожал при мысли о том, что я мог бы сделать, если бы этот - ну, допустим - Сатана и его могущество были в полном моем распоряжении. Сатана смотрел на меня совершенно невозмутимо. В глазах Конзардине я уловил понимание и, к алеется, даже сострадание.

- Ладно, - сказал я довольно резко. - Мне хотелось бы выяснить еще некоторые детали. Предположим, я откажусь играть в эту вашу игру. Что будет со мной?

- Завтра же вы будете в Баттери-парке, - ответил он. - Ваш двойник исчезнет из Клуба. В том, что репутация ваша не пострадала, вы убедитесь сами. Вы будете свободны. Но…

- Я так и думал, сэр, что здесь есть «но», - прошептал я.

- Но я буду разочарован, - спокойно продолжал он. - А я этого не люблю. Я боюсь, что ваши дела вряд ли пойдут в гору. Может статься - я найду для вас некий постоянный упрек, некое живое напоминание о том, как вы низко пали в моих глазах, что».

- Я понимаю, - перебил я. - Однажды это живое напоминание чудесным образом перестанет быть напоминанием - живому.

Он ничего не сказал, но по его глазам я понял, что именно это он и имел в виду.

- А что помешает мне, - опять спросил я, - принять ваш вызов, сыграть с вами один тайм, чтобы выбраться отсюда, а потом… А?

- Выдать меня? - он хохотнул, но губы остались неподвижны. - Вам это не удастся. И не пытайтесь. А если попробуете, то уж лучше вам было и вовсе не появляться на свет, Джеймс Киркхем. Это говорит вам сам Сатана!