Анна Шилкова - Нарисованная красота (СИ)

Наши споры разрешила Атория, когда пришла на свою запись.

— Я могу отправиться туда. — Тут же предложила девушка, даже до конца меня не выслушав. — Уговорю мужа продать им что-нибудь и напрошусь с ним вместе, а Вьяму возьму с собой как служанку или еще кого.

— Если Шивлес узнает — беды не миновать. — Попыталась воззвать к гласу разума я.

— У тебя есть идеи получше? — Вернула мне мои же слова Мьяла. — Тогда действуем так.

Мы позвали Вьяму, рассказали ей план и ждали какой-нибудь реакции. Ее не было: она как смотрела на нас широко открытыми глазами, так и продолжала.

— Пока я не уговорю мужа отправиться в общину, тебе придется оставаться тут. — Закончила Атория. — Около недели, полагаю.

— Поскольку Шивлес наверняка будет тебя искать, сначала тихо, а потом явно, мы придумаем условный сигнал — увидишь его и сразу беги в лес, мы тебя найдем, когда все закончится. — Внесла дополнения я.

— Ты согласна? — Тронула девушку за плечо Мьяла.

— Конечно, она согласна! — Безапелляционно заявила Атория и поднялась — мы уже давно закончили. — Я пришлю за ней кого-нибудь в день выезда.

Атория собралась и вышла, Мьяла пошла к себе, а мы с Вьямой остались в кабинете.

— Вьяма, мне жаль, что с тобой это произошло. — Сказала я, чтобы заполнить тишину. — Но я не знаю, что могу сделать с твоим мужем. — Все же признала собственное бессилие я.

— Спасибо, Литта. — Вьяма вышла.

Она вообще почти все время молчала. Хора приводила ее на кухню трижды в день — Вьяма кушала, мылась и честно слушала, все, что мы рассказывали, но большую часть времени она была где-то в себе.

В итоге я попросила Хору выгуливать ее на свежем воздухе — по лесу или полю, но ни в коем случае не оставлять ее одну. Если охороница захочет сменить компанию — она должна будет привести ее ко мне или Мьяле.

Запись закончилась, пришел Гант. Я начала рассказывать ему все тоже самое, что несколько месяцев назад рассказывала Кьюме. Соседу новые знания давались хуже, чем одиннадцатилетке, но он очень старался.

— Литта, извини меня. — Спустилась Мьяла и застала момент обучения. — Ты права, нельзя переть на пролом.

— Гант, продолжай пробовать. — Не позволила я ученику воспользоваться поводом отвлечься. — Мы придумаем что-нибудь. — Примирительно подняла руки я.

— Да. — Она кивнула. — Но сначала ужин. — Немного грустно улыбнулась она и пошла к плите.

— Что у вас происходит? — Все же отвлекся Гант.

— Вот когда научишься с воздухом взаимодействовать, я тебе расскажу. — Заявила я и повторила упражнение, которое ему давала, а потом ощущение, с которым я нашла подход к воздуху.

Мужчина грустно вздохнул и продолжил. Мьяла крутилась около полутора часов, я все это время ухаживала за собой. Вымылась, сделала маски на лицо, скраб для кожи головы, отвлекла Мьялу на ножницы и уселась под желатиновую маску для волос, параллельно обрабатывая ногти вариацией на тему апельсиновой палочки и оливковым маслом. Как сделать пилку для ногтей я не представляла даже гипотетически, так что выпросила то, что исполняло у столяра обязанности надфиля и пилила форму им.

Все это время Гант страдал над несчастной свечкой, которая сгорела примерно на треть.

Мьяла поставила нам ужин, позвала Вьяму и, стоило ей зайти в сопровождении дымчатого создания на кухню, свечу смело со стола.

— Слишком сильно, Гант, — не сопоставила два события я.

— Вьяма? — Тихо-тихо спросил мужчина.

Девушка замерла памятником самой себе, во все глаза уставившись на Ганта.

— Живая… — еще тише сказал он и вымелся из дома.

Мы с Мьялой переглянулись, но продолжили делать то, что делали: я пошла смывать волосы, а Мьяла накрывать на стол. Вьяма порывалась ей помочь, но разбила чашку и была усажена за стол.

Прошло около десяти минут, когда Гант вернулся, буквально волоком таща за собой жену. Наличие этой неприятной мадам в моем доме меня не радовало, но сосед был настроен более, чем решительно.

Когда эти двое нанесли мне на кухню снега, продолжая на ходу переругиваться, но едва в поле зрение соседки попала Вьяма, она прям вот не меняя скорости, сменила направление движения.

— Живая, девочка, живая! — Радовалась плотная женщина.

От обилия движений чепец слетел, обнажив мышистые волосы, сделав ее образ в моих глазах из «бабского» «уставше-женским».

— А что происходит? — Подала голос я, надеясь воззвать к разуму народа.

— Кальяда пару дней назад пришла поздно ночью и сказала, что встретила молодую хозяйку в крови в коридоре для слуг и отвела ее за ворота. — Пояснил все-таки Гант.

— Я на следующий день пришла на кухню, а там все говорят, что молодая хозяйка пропала. — Поборола все же радость встречи женщина.

— И что хозяин? — Напряглась я.

— Всех слуг допросил. — Передернулась Кальяда.

Ничего хорошего от такой постановки вопроса никто не ждал. Гант только подтвердил мои опасения, метнув взгляд на предплечье жены. Я, подозревая, что никто мне посмотреть не даст, одним броском метнулась к нежданной гостье и задрала рукав платья.

На руке нашелся след от ожога. Не такой, какие я раз в три дня лечила у Мьялы — от брызгов кипящего растительного масла, а нормальный такой, на сантиметр в мышцы точно, углубленный ожог четвертой степени. Когда я посещала курсы оказания первой помощи, нам говорили, что встретить такой ожог в современной Москве почти невозможно. Кто бы спорил, блин! Мне потребовалось переместиться в другой мир, неизвестной удаленности от «современной Москвы», чтобы такой встретить.

Не давая никому мне помешать, использовала воду, чтобы залечить рану, и увидела легко читаемое облегчение на лице.

До самого позднего вечера соседи оставались у нас, вынуждая меня по второму кругу удерживать людей от необдуманных поступков. Когда соседи попытались забрать Вьяму к себе, она, впервые, при мне проявила твердость: вежливо сообщила, что собирается остаться здесь.

Следующие дни прошли в напряжении. Мы с Мьялой продолжали работать. Вьяма сама нашла себе дело, когда утром увидела, как Мьяла затягивает на мне платье. Вся моя одежда, несмотря на шнуровку, на мне болталась как на вешалке, и благородная предложила мне все перешить. В тот же день Мьяла принесла расширенную версию моего швейного набора, который Вьюма с радостью взяла в дело. Пришлось на ходу изобрести некоторые руны, чтобы дать ей нормальный свет для шитья.

Гант каждый вечер после торговли приходил ко мне и упражнялся. Потихоньку стало получаться: свечу он уже мог затушить с третьего-четвертого раза, а вот создать воздушный поток или небольшую воздушную воронку у него пока не получалось.

После короткого момента просветления, Кальяда вернулась к обычному мерзкому расположению духа, только теперь я еще и молодой госпоже голову запудрила.