Елена Асеева - Веремя странствий [СИ]

И стены, и свод, и пол усё… усё было золотым, а ровность полотна поражала взор небывалой залащенностью. Впреди ж днесь показалси, широкой и высокой дыренцией, проём, по-видимому, вход у каку— то пештеру, который утак ярко осенялси, будто там находилси солнечный воз вядомый Асуром Ра. Неторопливо влекомая сноповозка, миновав проём, въехала у обширну печору… точно безбрежную. Такой могутной печеры Борила ащё николиже не зрел… не тока тута у Подземном мире, но и вообче…

Вон даже не мог собе представить, шо под землюшкой можеть находитси така значительна пустота. Стены у пештере были сплошь разноцветными, и словно у бочонка выгибалися у серединке. Права стенища от своду до полу лучисто перьливалася усеми оттенками глубого да синего. Блистал там лазурный, васильковый, небесно-голубой, бледно-голубой с фиолетовым отливом, светло-синий, синий, и, понижая яркость, оканчиваяся у стыках, почитай чёрным. Левая ж стена собрала в собе усе оттенки зекрого, начиная от какого-ту желтоватого, и включая таки цвета як серо-зелёный, бледно-зелёный, радужно-зелёный, сизо-зелёный, и насыщенный, таковой чё слепить своим светом очи, а то и вовсе болотный аль сине-зелёный. И все те цвета, як справа сице и слева, яро полыхали и будто кружилися, спускаяся по стяне от своду к полу, двигаяся утак сверху до низу. Порой чудилось, шо энтот свет живой да перьмещая оттенки, таким образом, дышить… плавно и глухо. Свод же в ентой печере, высоченный и вельми далёкий, являл светозарный огнистый свет. Тёплы лучи, видимые взору мальчонки, як широки полосы, спускалися униз и наполняли светом печору… светом и тяплом. Вздев голову малец, залюбовалси таким расчудесным светом, и напрягши очи вгляделси, желаючи спонять чаво тако он видеть. И показалось Борюше, словно у там в вышине, свод на самом деле нешто иное як слюдяно оконце, сверху на каковом колыхаясь протекало редрое озерцо, и в нём булькаючи кипела горяща водица. Ентово булькание Борилка смог даже узреть, заметив здоровенны пузыри, мгновенно увеличивающиеся у ширшине да резво лопающиеся. Сноповозка нежданно востановилася и тадыличи отрок опустил голову, да вуглядел подходящих к ним двух грибов. Токась те грибы были не мухоморами, аки у тот, шо привёз егось, а напоминали лисичек, и имели рыжеватый цвет схожий с окрасом лисьего меха. У эвонтих грибов шляпища не отделялася от ножки, сливаяся в одно целое. На нижней стороне шляпищи присутствовали мелки складочки, на коих притулилися два чорненьких глазка, носик-сучок да роть-дырка. Одначе, потомуй як, складочек имелось множество и вони были неглубокими, лица энтих грибков смахивали на лики старичков, покрытых тончайшими морщинками.

Прямо оттудась, иде завершалися складочки, ножка делилась на две плотны ножищи, и там же поместилися две толстоваты ручонки, такие же як и у мухоморов — бочковидные да с бурыми пятнами у основания, без ладошек… токмо с пятью пальцами. Оттогось, шо у лисичек и ноги, и руки выходили с одногу месту, а лица гляделися стариковскими они и вовсе поражали очи своей чудоковатой потешностью. Посему мальчик не смог совладать с собою и уста евойны широкось разъехавшись, живописали вулыбку… Воднакось стоило ему приметить чавось грибы сжимають у руках, сице он и вовсе прыснул смехом. Занеже держали они у руках пряменько вытянувшихся и втак замерших змяюк, точно то были не вужи, а дреколье, до зела большенькое. Головёшки змеи немножечко изогнули, а их гневливо сверкающие зеленоватым светом глаза таращилися на мальца. Грибы — лисички медленно, перьставляючи свои длинющи ножищи, шевствовали к сноповозке. Отрок лицезрев эвонтих прислужников подземных Асуров перевёл взор и всмотрелси в чарующие красоты лежащие дальче. Да углядел, сразу позадь лисичек, красивейшие дерева, конешно не таки могутные як бероские, но и не низки таки, шо встречалися у болотных землях. Эвонто казалися широкие, у обхвате, дерева, тока не рослые. Стволы их гляделися почитай синего и сине-марного цвету, а на коротких размашистых ветвях висели уперемешку васильковые да зекрые листочки. Под теми деревами стлалася яро-зелёная трава, а посредь ейных тончайших, сочных отросточков пробивалися златые круглы, будто жернова, цвяты, коих беросы кличуть молочником, потомуй як у егось стябле тячёть белый, млечный сок. Сторонь со златыми молочниками, поместилися крупны девичники с жёлтыми корзиночками у сярёдке да белыми чуть загнутыми лепестками и небесно-голубые васильки, со дюжими воронковидными соцветиями… Гутарять беросы, шо василёк цвет самого Асура Велеса… явившийся на оземи от одной единой слёзинки, оброненной божественными оком Бога. Впала та волшебна слёзинка во травушки, коснулася зелёных её порослей и вобярнулася дивным цветом… А ужось отчавось та слёзинка выскочила из очей Асура никтось не ведывал…

Можеть от любования на Бел Свет, а можеть от какой грусти посетившей Бога произошло тако чудо— о том в байках не сказываится. Токмо Борюша, нонече припомнив у то предания, крепче сжал у левой ладошке кроваву слёзинку— зачур Асура Валу и муторно вздохнув, скумекал, шо верно и Велес потерял ту слёзинку, явно о чём — то горюючи. Обаче чичас мальчонка не долго вдавалси у те мысли, зане продвигаяся уперёдь взглядом вон увидал… у там дальче, идеже завершалася желды да дерева, точно посредь энтовой печоры небольшо тако возвышение, на каковом находилися два могутных стуло с резными ножками. Стуло имели высоки ослоны, до зела широки и заканчивающиеся клинами, которые были каменными и редкостногу червлёногу цвету, а по краям имели узку серебристу полосу поразительно блистающую. На кажном стуло имелися мощные, златые подлокотники оные подпирали рязные, кручёно-завитые кривые держали, по-видимому, также сотворимые из золота. На вэнтих удивительных стуло восседали Боги, мальчик токмо вскинул на них глаза, як у то сразу спонял и торопливо стал выбиратьси из сноповозки. А вылезши из неё начал оправлять рубашонку, которая тяперича бултыхалася позадь распоранными лоскутами, у то постаралси напавший на негось крот. Да споднявши кверху праву руку зачесал перстами долги волосья назадь, убрав лишне за уши, шоб не лезли у глаза и роть. Приблизившиеся грибы-лисички тихонько эк-нули и вуставилися глазёнками у сторону мальчишечки, а опосля протяжно вроде як икнули.

И тадыся гриб-мухомор, привезший Борилу и дотоль сидывающий на облучке, мигом спрыгнул со сноповозки, и, бросив вожжи на грядку, резвенько побёг к Богам, кудыся вела устланная крупными, почитай с ладонь, самоцветными каменьями торенка. Мальчик наблюдал аки бесшумно двигалси евойный проводник-гриб широкось перьставляючи ноги по тропочке прямо к Асурам. Не добежав, може пару-тройку шажочков, вон резко встал, и немногось склонил головёшку утак, шо егойна шляпища малёхо съехал уперёдь. Засим гриб испрямилси, да поправив шляпищу зычно заокал. Асуры Озем и Сумерла, у то Борилка приметил, были вельми могутными, и даже издалече гляделися высокими. Озем конешно был и выше, и ширше Сумерлы, и на егось смугловатом лике, вроде як присыпленном сверху еле заметным блестящим, серебристым крошевом, поместилися два больших, тёмных ока… Ужось с у той дали, идеже стоймя стоял малец було сложно разгадать, кари они али чорны, зане прикрывалися ащё и нависающими над ними кудластыми, светло-бурыми бровьми. Покатый, крупный нос, и маленько выступающие уперёдь скулы, напоминали тех воинов, шо томилися у каменьях подле Валу. У Озема седы волосы достигали плеч, а така ж седа борода да вусы лежали лёгонькими кудерьками на груди, по ентим волоскам струилися уверх и униз голубоватые мельчайши брызги, ово ли искорки, ово ли огоньки.