Елена Асеева - Сеча за Бел Свет [СИ]

Тока энта башта була одна и не блистала золотом. Она была творёна из дерева, крыша на ней напоминала копну сена, слегка закруглёны ейны бока, залащенные, мягко перьходили в сами стены. Широкий угловатый выступ, был украшен затейливыми узорами и завитками, будто лопастными листами дерева зекрого цвету да небольшими пелесыми жёлудями. Евонтов уступ точно пояс коловоротно городил капище отделяючи верх и дол да раздваиваючи башту на части. В верхней части оной, в коловидном оконце, яро сияло Перуново колесо. Символ, Бога Перуна, схожий с красным солнцем и имеющий загнутые семь лучей исходящих из водной вершины—. Шесть из тех лучей означали движение, а седьмой отображал символ жизни— Мировое древо, единящее прошлое, настоящее и наступающее. Посему ентот знак беросы использовали як обережный, охраняющий от непогоды жилища и капища. Обаче зримые Борилой лучи того знака, пылающие и перьливающиеся смаглым с брызгами голубизны светом, были живенькими и неустанно двигались. И казалось отроку то вроде як у башту посадили красно солнышко, заточивше его во оконце, и заставили сверкать. В нижней части капища находилси дверной проём загнутый по кругу над которым висел вукрыплённый у ножнах меч, посылающий промеж собе серебристы лучи. Из самого дверного проёма у каковом не було дверей аль врат струилси голубовато-бледный дымок сполна заслоняючи собой у те внутренности башты. Справа и слева от проёму, плотно прижавшись к стенищам капища, поместились два дивно вырезанных деревянных воина, сжимающих у руках мячи и круглы щиты. И чудилось чё серебряным светом пыхающий меч покоитси на головах тех ратников, прямо на их пошеничного цвета волосьях. От самого капища вниз вела проста проторенна тропочка, не больно широкая, словно зверина, с одной и другой стороны от неё росли низки травы усыпанные мельчайшими соцветиями жёлтых, голубых, редрых и рдяных цветиков. Выступ плавно перьходил у брег, и подступы ко нему обороняли два деревянных чура почитай с Борилу ростом, зачинающиеся вырезанными большенькими сычами у коих не тока здоровущи глазищи, загнутый клюв, но и зримо проступали усе пёрышки. Осторонь тех чуров, кые беросы часточко в дань уважения своим Асурам ставили подле своих жилищ, иноредь вырезая на них не столько птиц скока лики Богов, лёживал мощный белый камень. Он вельми шибко походил на седалище, занеже имел и ослон, и даже подлокотники, право калякать, ей-же-ей, у него не було ножек, поелику усем своим низом входил у землицу. На эвонтом каменном стуло сидел дюжий мужчина, а обок с ним возлежали здоровущие волки. Не высоко у небушке над тем самым капищем и летали тревожно каркая вороны.

Борила не видывал лица самого мужа, оно як каменно сидалище на каковом он восседал стояло вполоборота, скрываючи Змея Огненного Волха. Обаче вельми ладно було зреть его воинов— небесных волков.

Эвонто были многось крупней чем обычны серы волки, звери. До зела рослые и, як та хищна животинка, купалые. Окрас их меха являлси белесовато-голубым с жёлтоватым отливом. Широкий лоб, на остромордой главе, с ярчайше — жёлтыми боляхными глазищами венчалси стоячими дюжими ушами. Слитая воедино с мочной, крепкой шеей глава поражала своим ражим видом. Покрытая густой шёрстью шея перьходила в не мнее могутну и машистую грудь, да поджарое тело, которое поддерживали четыре крупные лапы с здоровущими загнутыми и почитай синими когтьми. Токась самым чудным у тех волков были выходящие из спины крылья. Днесь вони были сомкнуты и прижаты к телу, но даже у таком свернутом виде просматривалась их мощь с весьма придлинными маховыми перьями. Снявши со плеча котомку и раснуровавши её, малец достал киндяк и присевши на корточки бережно завернул у него недовольно фыркающего Ёжа, точно жаждущего весть Бореньку дальче. Одначе отрок не стал позволять у то зверьку, страшась чё его могуть прыдавить али обидеть небесны волки, посему пристроив укутанного у киндяк Ёжа во котомку, закинул её на плечо, поправил кубыни с колыхающейся водой и вздохнувши тронулси по краю брега навстречу к Огненному Волху. Борюша сделал саму малость шажочков, легохонько и ноли не слышно ступаючи по низкой узколистной траве выстилающей слуду, внегды небесный волк, лежмя лежащий ближее иных ко нему, резко вздел голову и открыл, до ентого сомкнутые, очи, полыхнув жёлтым светом у его сторону. Он приподнял увысь верхню губу и ощерившись, явил мальчугану рядья ровных ражих, белых зубищ с огромадными заострёнными и загнутыми назад клыками. Зекнув на те пужающие зубы малец на маненько опешил, обаче опосля того припомнил слова Магур, чё небесны волки «ничего не сделают плохого, ибо сами доблестны и великодушны» и пошёл ащё бойчее. Волк заметивший движение пришлого, и несмотря на евойный оскал продолжившего ход, абие подалси на ноги. Беспокойно оглянувшись назад, будто тем вобращаючи внимание и иных соратников на чужака, зверь чуть слышно зарычал. И сей морг пробудились те волки, оные кочумарили аль просто возлежали на невысокой траве-мураве. Овые из зверей также как и первый, вскочили с оземи и вызарились на мальчика. Другие токмо отворили полыхающие светом желтющи очи и зыркнули на Бореньку. А трентьи небрежно потягиваясь широкось раскрыли свои пасти и зевнули, вжесь сувсем не опасаясь одинокого да столь юного мальчонку. А Борила промаж того вышагивал смело и ано не замедлил свову поступь тады, когды несколько волков, судя по сему, так и не напугавши да не востановивши пришлого, величаво перьставляючи мощны, долги лапы тронулись к нему навстречу. Мальчуган не дрогнул даже тадыличи, кадысь первый зверь поравнялси с ним и обходя его с праву, усё также ворчливо рыча и скаля белы зубищи повертал у его сторону голову. Могутный хребет волка доставал почитай до груди мальчишечки, поелику повертавшаяся морда оказалась прямёхонько пред лицом Борилки. Волк встряхнул головой и у нос мальца стукнул бодрый дух хищного зверя, верно, любившего усяку мелку животинку, вон приотворил крылья, словно жёлаючи взмыть уподнебесье, и немедля по его белёсо-голубоватым перьям замельтешили брызги впавших на них солнечных лучей, яро блистающие златым светом. Ищё два волка подошли к Бореньке и также, як и первый, прынялись обходить его, токмо на ентот раз с левого боку, засим направив свову поступь вслед за ним. А ащё водин зверь и вовсе вуселси прямёхонько на започавшейся торенке и упёрси блестящими очами у мальчика. Отрок ничавось не гутаря эвонтому волку, будто токмо чичас выросшей неприступной горище, обогнул того слева и почуял как обдало его руку и кожу лица горячим звериным дыханием, да почемуй-то смолистым духом хвои. Громко щёлкнули остры зубы, судя по сему, намереваясь вухватить его за рукав рубахи або за саму руку. Сердце мальчонки испуганно вздрогнуло, одначе виду чё устрашён нападением он не подал, лишь слегка скосив глаза управо зекнул на зверя, да продолжил итить. Обойдя зверя Борюша торопливо шагнул на тропу и малёхо прибавил ходкости, точно чуя чё в надёжности будять тады, кады предстанет пред лико Огненного Волха. А Асур доселе словно и не замечающий движения своих воинов, нежданно подалси уперёд и вставши с каменного стуло выпрямилси, а посем медленно развернулси и вуставилси на идущего мальчика. И пред мальчишечкой предстал могутного сложения витязь, многось выше чем Крас и ширше его у плечах. С богатырским, ражим станом, боляхными поджарыми ручищами. У Огненного Волха було широко лицо с ясными синими очами, приплюснутым носом и высоким лбом усыпанным сетью морщин. Густые кудырявые тёмно-редрые усы, брада доставали до груди, а волосья такого ж цвету волнами лёживали на плечах. По лбу Волха проходил широкой единой полосой золотой обод, удерживающий волосы. У средине того обода находилси клиновидный самоцветный камень, як и у Борилки, перьливающийся белым светом. Одначе кадыка на тот голыш падали лучи красна солнышка он полыхал почитай чё огненным радужным сиянием. Легохонькое огненное сияние отходило в усе стороны и от волос Асура, и от его смугловатой кожи, и от его облачения. Одёжа Волха являла из собе длинное, сплошное ноли до лодыжек белое облачение, васнь вельми долгая бероская рубаха, узорчато расшитое по краю золотыми нитями. Златой пояс стягивал его мощный стан, на коем справу был прикреплён золотой рог, наподобие того чё венчал голову дикого тура, тока поширше и подлиньше, обаче при ентом завершающийся таковым же вострым концом. Ноги Волха обутые у невысокие, схожие с полканскими, мягонькие сапоги зрились тёмно-коричными и сверху да снизу облечёнными златыми полосами. Огненный Волх посотрел у лицо мальца и востановившись взором на камнях горящих в цепи Любоначалия, пролегающих по лбу, насмешливо ухмыльнулси. Вон горделиво тряхнул своей разудалой головушкой сице, шо огненное сияние ащё лучистей вспыхнуло, точно выкинувши усех направлениях мельчайшие капли света напоминающие кумачовые искорки.