Елена Асеева - Сеча за Бел Свет [СИ]

— От у то беросы усё брешуть, чё твова душа светлая. Оттогось ты смог простить родного отца и за таково велекодушие, достойное токмо Ясуня, полюбила тобе сама Леля— дочура Богини Лады. То усё брехня, оно как правять во тобе обида и верно Леля не могла возлюбить тако гневливое сердце. Борюша пробачил ту молвь и вдругорядь вздохнул, а энти крупны горючи слёзы усё времечко жаждали выскочить из глаз, и шоб он, Змей Огненный Волх, их не видывал мальчик резво поверталси. Стоящий позадь него и продолжающий скалитьси волк, преграждающий ему овринг, недовольно заворчал. Мальчонка ж ни чуточки его не страшась шагнул впредь и шибанул зверя ладонью по морде, пройдясь ею прямо по большому чёрному, малёхо влажноватому носу. Волк без задержу перьстал щеритьси и ажно взвизгнул, по-видимому, не ожидаючи такового действа, а отрок тронувшись с места, размашистым шагом, обходя зверя, направилси по брегу узбоя к бору. Тяперича его сердцем овладело огорчение и на малость забылись баляканья Магур о непременности призыва Огненного Волха у рать. Две здоровущие слезинки выпрыгнув из очей побежали по щекам. Обаче Борила, не желаючи казать их стоящим окрестъ толковища волкам, тряхнул головой и вони оторвавшись от кожи лица, улетели у бок плюхнувшись во травы, да абие обернувшись у голубы искорки свету. Да токась, вельми расстроенный, малец того не зрел, потомуй как иные слезищи сызнова застлали его глазоньки. Пройдя не дюже далёко унезапно Боренька вуслыхал позадь собе раскаты грома, будто зачинающейся грозы. Враз мальчишечка вздел голову и зекнул на лазурну твердь неба весьма причистую, инде лишь прикрыту розными, беловатыми клоками облаков вяло тянущихся за красным солнышком. Немедля остановившись Борюша обернулси и увидал чё, также як и вон, оглянулси Огненный Волх вуставившись на капище Перуна. Там же над капищем во небесной вышине чавой-то яро блеснув, серебристой короткой полосой понеслось, стремительно приближаясь к округлой, покатой крыше. Раскаты грома стихли и лишь тот чудной свет мерцая надвигалси к чертогам. Невдолзе того времечка во средину крыши резко вдарил, серебристой изогнутой молнией, светозарный пучок и тадыличи загнутые двигающиеся у оконце смаглые с голубыми брызгами лучи вспыхнули ащё яростней, да увеличили быстроту бега. Мелькающие лучи посылающие в усе направления густой свет ослепили не тока отрока, не тока волков, каковые отвернули от него у сторону головы, но и самого Бога. Борилка порывисто моргаючи промаж того узекал, аки споднявши увысь руку, прикрыл Волх ладонью свои очи. Прошёл, верно, ащё какой-то морг и наново послухалось раскатистое рокотание грома, и чичас же из стен капища уперёд шагнули два деревянных воина, дотоль словно прилепляные к ней. Крепко сжимаючи у правых руках мечи, а у левых щиты с начертанными на них птицами, на деревянных, почитай не гнущихся, ногах она направились прямочко к Асуру при том удерживая на своих головах могутные ножны и меч. На искусно вырезанных деревянных ликах воинов с ярко голубыми живописными глазьми, приплюснутыми, широкими носами и точно описанными тонкой ниточкой алыми губами ничавось живинького не появилось… нивкакой жизти, аль движеньеца. Будто деревянны чурбаны были ведомы какой-то зачурованностью. Не сгибающиеся у коленях ноги прыдавали их ходу потешное покачивание станов туды-сюды. Неторопливо шествуя по тропке, они ступали у растущие осторонь неё травы да цветы, нещадно приминая их к оземи. От их вельми забавного виду на устах мальца заиграла вулыбка, просохли влажны полосы на щеках оставленные слезьми. Деревянны воины недолго-некоротко приблизились к Асуру и вставши супротив него замерли, словно сызнова окаменевши али одеревеневши.

Огненный Волх малёхо стоял недвижно, засим он обернулси, посотрел на довольного мальчика и его сведённы, во время их беседы, мохнаты брови разошлись у стороны, и лицо абие стало таким светлым и чистым.

Вон чуть зримо просиял в ответ Бореньке и повертав голову к воинам протянул руку да снял с их голов свово оружие. И сей миг небесны волки задрали выспрь боляхные головы и махонисто раскрывши пасти завыли, извещая соотчичей чё вони вступили у рать простого бероского отрока Борила.

И сызнова лятел Борила на Магур у голубом небосклоне, тока ноне осторонь него мчалси верхом на здоровущем волке, оседлавше его точно коня, сам сын Индры, Змей Огненный Волх. Ножны с мечом, принесённые ему деревянным воинами, Бог повесил на пояс слева. Следом же за Магур и Асуром неслось несметно воинство Волха, собранное по зову соратников. Инолды оглядываясь назадь отрок довольным взором обозревал то полчище скоробранцев и широко вулыбалси, радуясь сообща с взыгравшим сердцем да щебечущей, будто певча пташка, душой тому чё ему таки-так удалось зазвать у рать таковую мощь. Кадыкась, вызванная свистом мальчика, на слуду некогда величавой реки и древнего града, погибшего от хвори людского племени, як пояснил Волх, явилась Магур и у небосводе скучились небесны волки, Асур не мешкаючи оседлал водного из них да взмахнул рукой. И абие деревянны воины, принёсши ему его оружие, прынялись пятитьси назад, перьставляючи свои несгибаемые ноги у обратном направление при ентом сохраняючи ровность ходу. Боренька ж мигом, словно страшась, шо Волх можеть отказатьси итить с ним, взобралси на птицу, оглядевшую его по-доброму, да услед за Богом поднялась в поднебесье. Пролетаючи над кадый-то давнёшенько покинутым градом Борилка вдругорядь подивилси его огромадному виду, со высокими чертогами, какими-то изумительными постройками, и точно замкнутому по коло у каменну крепостну стену, во многих местах и вовсе потерявшу ту величественну городьбу.

Несметно число у том граде зрилось каких-то громоздких чуров также каменных, живописующих лики, по-видимому, Богов. Обаче ужось вельми порушенных, покрытых стелющимися растениями, мхами и пятнами, заслонёнными ражими деревами. Магур летела весьма быстро, не часточко взмахиваючи мощными крылами, прижимаясь к её телу и крепко держась за перья на шее, Боренька то глазел на зёлены дали Бел Света, скользивши под ними, то перьводил взор и сотрел у озаряемое огненно-рыжеватым светом лико Волха, сидящего ровнёхонько, подставивши свову могутну грудь порывистому ветру. Кудыреваты редрые волосья Бога струились позадь него дивными волнами, чуть зримо колебаясь да иноредь полыхая огнистым светом. Волх приметив пристальный взгляд на собе мальца, повертал к нему голову и легохонько тронул тонкий серебряный снурок, накинутый на шею волку, придерживаемый перстами. И зверь без задержу взвыл ащё выше да завис над отроком. Волх же слегка наклонив стан, зычно поспрашал: