Виктор Кораблев - Королевства изгоев [СИ]

– Я…

– Я тебе скажу, когда она закончилась. Почти-что полторы тысячи лет тому. Дальше просто давили дикарей.

– Но нас же держат в неведении, мы же не знаем всего. Ты даже не знаешь человек ли под тем доспехом. Люди не живут столько.

– Нужные люди живут столько, сколько нужно. А мы в нем нуждаемся и вы, и все. Ты правильно сказал, что мы ничего не знаем. А вот Ауринк – кайзер единой и неделимой, король королевства Нефраер – он все знает и не делает ошибок. Все что может вызывать вопросы – работа его правительства. Ведь они работают с перерывами и за деньги. А кайзер владеет всем и работает всегда, – человек закипел, еще немного и он бы кинулся на полуэльфа. – Понял?!

– Понял, – бессильно повесил голову дворник, подбирая метелку.

– Хорошо. Дурак бы не понял. Пойдем, все-таки подпалим, пока не перегнило. Бродяги убегут, а кто не убежит, того отдадим дракону. Он любит прожаренных.

– Ты где застрял? – Лоуренс окликнул сына.

Редрик развернулся и увидел, что отец уже далеко впереди. Парень невольно остановился, заслушавшись разговором дворников.

– Сейчас, – он перешел на бег и поравнялся с лавочником.

– Не стоит слушать таких людей, их разговоры – пустая болтовня, что повторялась много раз. Если у человека действительно есть что-то свое в голове, то тогда ему не дадут метлу в руки и не пошлют мести двор.

– Но мы же не лучше. Мы такие же работяги, живем в казенном доме, работаем на государство.

– В работе на государство – нет ничего зазорного, если оно того заслуживает. Мы отличаемся тем, что понимаем это. Всякий труд должен вести к высокому результату, от которого ты не отчужден. Иначе это лишь продлевающая существование имитация деятельности. Но если, нет такой возможности – нужна мечта, что станет целью.

– И какая же твоя мечта?

– О, когда я ее нашел – ее растоптали. Это оказалось невозможным и решенным задолго до меня. Мир подсунул мне огромную и вонючую свинью, сынок. Настолько жирную, что я сломался под ее весом. Сломался, Родя.

Лоуренс смотрел будто на тысячу ярдов вдаль. Его зрачки сжались до точек, а радужка стала практически белой. Редрик давно не слышал от отца ничего кроме глупых подколок. Он снова почувствовал себя маленьким.

– Обещаю, пап. Прежде чем мечтать, я стану достаточно сильным, чтобы справиться с последствиями.

– Не надо. Человек что лишь копит силы и не мечтает – заканчивает как злодей. Высокая цель – вот что дает силы. Воля и дух, что ты получаешь в пути. Моя цель была мелкой, вот мир и не заметил ее. Найди что-то, что больше этого мира, что стоит над всеми народами и их хотелками. Тогда ты сможешь взять мир за жабры и хорошенько встряхнуть.

– Приму к сведению.

– Вот, паразит, – к отцу вернулась его привычная усмешка. – Ты уже принял к сведению мою нотацию о синьке. А бухаешь, как прежде. Я тебе тут о высоком, чувственно, блин. А ты так старика обломал.

– Никакой ты не старик, я не видел человека сильнее тебя. Мир еще не поставил на тебе крест.

– Мир полон тех, кто никогда не был человеком, или перестал им быть. Они много сильнее всех людей вместе взятых. И сила – это далеко не все. Да ты и сам знаешь. Хотя ничего ты не знаешь – так даже лучше, – выдохнул лавочник, помяв низ рубашки.

– Замечательно, теперь ты меня обломал.

– Лучше отдавать долги сразу. А еще лучше никогда их не иметь. Тем более не связываться с местными ростовщиками, особенно с гелетами полуросликов.

– Обуют?

– Они-то? Будешь слушать батьку – не обуют… а вот Гизмо сейчас обует нас обоих.

Лоуренс показал подбородком на арку в стене, что ограждала сквер. В нее въезжал Гизмо верхом на оседлом Смоки. Через седло было перекинуто, что-то похожее на верхнюю одежду, а гремлин держал в руках две пары обуви. Ботинки Лоуренса и “грохочущие” сапоги Реда.

– Я сегодня побывал в трех странных местах, – говорил Гизмо, пока мужчины обувались. – В первое я попал, когда вышел из-за стола. Там было холодно – мне не понравилось. Во второе меня перенес это шароголовый мудак. Там было никак. В третьем я был только что. Там было тепло – мне понравилось.

Сапоги Реда были теплыми на ощупь.

– Ну и? – поинтересовался Лоуренс.

– Ну и теперь я тут, – пожал плечами Гизмо, спрыгнув с коня.

– Мутные вы ребята, гремлины. Темнить любите.

– А как же, мы вообще света не любим – тоннельщики мы.

– Сверистельщики вы, – надевая свою старую кожаную куртку, пробурчал Лоуренс.

– А это что?

Редрик держал на вытянутых руках плащ необычного покроя. Дорожный пыльник черный как уголь, хоть и слегка потертый. Тяжелый и плотный, в таком не страшно ни одно ненастье.

– Подарок. Ты стал кидаться утварью, а затем порталами, так что мы не дошли до моей комнаты. Он ждал тебя там.

– Это. Это то что нужно, – осматривал Ред плащ со всех сторон.

– В смысле?

– Этот магистр Кэссиди, когда подтверждал наличие склонности к магии, обнаружил проблему. Это связано с тем, что мне ставили блокаду. Мне все время жарко из-за этого. Он посоветовал постоянно носить плотную верхнюю одежду, например, мантию или пончо.

– Какой-то совет от противного, – почесал подбородок лавочник.

– Это да, но с магией всегда все мутно. Ох ептыть, совсем забыл…

– Поблагодарить отца за подарок?

– Это тоже, но я про лежак, надо его вскрыть.

– Интересно.

– Да, и спасибо, пап. Не знаю, как ты это делаешь, но ты всегда давал мне то, что действительно было нужно. Я очень это ценю.

– Смотри сопли не размажь, он конечно не новый, но будет обидно. Глянь сюда.

Отец отвернул заднюю часть ворота пыльника. Там был пришит армейский воротничок с надписью: “ Маккройд / Черный Канцеляр ”. Ткань ворота была потрепанной.

– Это твой старый плащ, – уверенно сказал Ред.

– Ага. Выиграл его в карты у особиста, когда был чуть старше тебя. Он мне хорошо послужил, но, когда я набрал вес, он стал мне мелковат. Вот и лежал, ожидая нового владельца.

– Вещь с историей. В ней память предка. У нас такое уважают, – ввернул свои пять дукале гремлин.

Редрик надел, теперь уже свой, новый, хоть и не очень, плащ. Он лег по фигуре, но был слегка великоват. Несколько крупных карманов, капюшон и разрез для верховой езды – оптимальный набор для потребностей парня. Полы пыльника опускались слегка ниже колена, сапоги Редрика оставались на виду. Наконец, закончив вытряхивать воображаемую пыль, парень засунул руки в карманы.

– Так, как – отпуск? – спросил Гизмо. – На дорогах голяк, гномка управится.

– Скорее командировка, у нас полно дел.

– Это каких? – спроси парень.

– Сначала в филиал Вольноградского банка, – Лоуренс посмотрел на гремлина. – Затем, пойдем глянем на Каднификара.

– Ка-ка-ко-когда? Он тут? – задохнулся Гизмо. – Он же такой… Каднификар – такой крутой, драконы, ой драконы такие крутые, – залопотал он словно ребенок.