Анастасия Медведева - Герои академии Даркстоун (СИ)

— Ты можешь… Ему не обязательно знать… Прошу тебя, я не подставлю нас, не сбегу, буду сидеть в покоях. Только вытащи меня отсюда!

— Нет, Кайрит…

Встаю на носочки и затыкаю ему рот поцелуем. Запускаю руки в его волосы, прижимаюсь всем телом. Должен же он хоть на что-то реагировать!!! Рес теряется на мгновенье, но мне этого достаточно — я удваиваю усилия, начинаю расстёгивать его камзол, целую освобождённую от ворота шею, запускаю руки под рубаху…

— Кайрит, что ты творишь, — шипит голубоглазый, пытаясь сдерживать меня и при этом — удерживать мои руки на расстоянии от стратегически важных мест.

— Доказываю тебе, что я не держу на тебя зла, — отрываясь от его кожи, шепчу и вновь тянусь к губам, как меня резко отстраняют, а затем и вовсе отталкивают.

— Не держишь на меня зла? — с какой-то странной злостью повторяет Рес, глядя мне в глаза, а затем отводит взгляд, — Какая же ты ещё…

И он растворяется в пространстве, оставляя меня одну — растрёпанную, с бешено стучащим сердцем и искренним испугом в глазах…

Не знаю, сколько прошло времени. Сижу на кровати, подобрав под себя ноги, и смотрю в стену. Странное дело — есть совсем не хочется. Может, мой организм там, в реальности, уже валяется в обмороке, но сознание здесь, в коконе, всё ещё функционирует — пусть и в режиме «ожидания конца», но тем не менее…

Первые несколько часов я рефлексировала по поводу того, что я совсем одна, и никто меня не защитит. Вторые несколько часов злилась на себя — что показала свою слабость, решив, будто во мне столько же обаяния и необъяснимого магнетизма, сколько в моей матери, и повиснув на Ресе, как какая-то гулящая девка… Да, за этот момент мне было нестерпимо стыдно… третьи несколько часов.

А потом я уже перестала вести отсчёт времени.

Когда на стене появилось изображение здания суда, полностью заполненного народом — я поняла, что Рес каким-то образом передаёт мне то, что видит сам. Так я смогла лицезреть всё общественное слушание, включающее в себя дачу показаний со стороны Кайрит Дэ’Барро (о, да, Грегор был неподражаем), и короткий опрос всех изгоев по поводу событий, произошедших в Чёрной Башне… В этот-то момент я и поняла, что проиграла. Мне дали ясно понять, что теперь — в какую бы сторону я ни метнулась, — я повязана по рукам и ногам, и на моей совести будут жизни Таты, Грога, Нани и Пузачо: ведь все они в один голос подтвердили версию Кайрит-Грегора, о том, что бывший магистр Ровен участвовал в заговоре против телохранителя владыки и самого Императора.

Сам седовласый преподаватель был обвинён во всем, что только можно было придумать, включая тесные связи с запрещенной на территории Средимирья сектой «Чистая Земля»… К слову, здесь обвинители не соврали — я и сама догадалась, что Ровен — сектант, сопоставив все сказанное им мне наедине, с новой информацией, полученной от Нани. Мелкая, в свою очередь, все общественное слушание не сводила глаз с Грегора, словно чувствуя, что со мной что-то не так… Когда Правую Руку Императора полностью оправдали под громогласные аплодисменты и ликующий крик толпы во славу владыки Средимирья, группу изгоев вывели из зала и куда-то отправили под конвоем, объявив, что их судьба отныне в руках императора — после чего Рес перестал передавать мне картину происходящего, вновь оставив наедине со своими тяжелыми мыслями…

Краем сознания понимаю, что они не могли найти лучшего способа заткнуть мне рот. Теперь, если я решу выступить против Грегора с версией Ровена «Император и весь его род — злодеи и узурпаторы» — изгои первыми отправятся на плаху… (ну, это в том случае, если меня по какой-то причине отсюда выпустят и отправят домой — о, наивные мечты и девичьи грезы…)

Самое ужасное — что мне нечего противопоставить всей этой древней, как мир, прогнившей изнутри, системе! Мой единственный козырь — кровь моего отца. И если я смогу стоять до конца на своей позиции законной наследницы, то у ребят, возможно, появится шанс… а ведь я дала им обещание, что смогу вытащить их из всей этой заварушки живыми и невредимыми…

Я сама взяла на себя ответственность за чужие жизни. Я сама решила поставить крест на принципе «я одиночка, до других мне нет дела». Что ж, теперь пора отвечать за своё решение…

Главное — не засыпать…

Я должна держаться… я уже продержалась больше суток…

Рес провёл в своём коконе больше десяти лет! И пусть он был лишен рассудка, я не поддамся на мольбу собственного сознания о минуте покоя… я не закрою глаз… кто знает, что со мной могут сделать, пока я сплю?.. Я нахожусь в мире, где действуют неведомые мне законы. Поэтому безопаснее будет контролировать себя и всю окружающую обстановку — пока у меня есть силы…

А сил всё меньше… с каждой секундой… а ещё — где-то на уголке сознания, — начинает расти паника, что меня никогда отсюда не выпустят… никогда… это самый простой способ избавиться от проблемной наследницы… хаос… меня могут оставить здесь навсегда! На лбу выступает пот, а сердце начинает биться чаще… а что, если я сижу здесь уже больше месяца?.. А если — больше года?..

Страх сковывает все тело… Я должна выбраться отсюда! Прямо сейчас! Смотрю на собственные ладони и понимаю, что если они сейчас не проведут заряд, это морально убьёт меня… Сама не замечаю, как начинаю мелко дрожать… потому пропускаю тот момент, когда стена перед моими глазами тоже начинает вибрировать. Это галлюцинация? Или меня трясет настолько, что…

Когда в следующий момент комната обретает краски, в углах появляется мебель, а в окнах — свет — до меня доходит: это не галлюцинация! Меня выбросило в реальность!

Чувствую резкий спазм в животе и со стоном подтягиваю ноги к груди. Моё тело лежит на кровати в позе эмбриона, в голове гудит, а внутри всё скручивается от голода и жажды — и при этом буквально звенит от чувства наполненности после долгой пустоты.

Стон срывается с губ сам по себе… я не в состоянии выносить эту пытку без звука…

В покои быстро входят две служанки, помогают подняться и доводят до уборной. Я чувствую себя выжатой морально, обессиленной, ужасно слабой и абсолютно дезориентированной. И хуже всего то, что я понимаю: сейчас придёт кто-то из Них — а Они не должны видеть меня в таком состоянии! Потому — переставляю ноги, опираясь на плечи служанок, возвращаюсь в покои, с трудом забираюсь обратно в постель и пытаюсь влить в себя бульон, принесённый кем-то из прислуги.

Я до сих пор не знаю, как следует вести себя с наследником, но в одном теперь уверена точно: вся моя прежняя линия поведения, основанная на эмоциях и безрассудных поступках, была неверной. Она и привела меня сюда.