Себастьян Кастелл - Творец Заклинаний

Другие ребята? Это кто же, интересно?..

— Эти люди нужны мне, Келлен. Не хочу жить, как моя мать. Она вышла замуж за человека, который относится к ней как к ше-теп, как к прислуге — и не более того. Я должна получить свое имя мага.

Я понимал, что должен выслушать ее и проявить сочувствие. Нифения делала то же, что и я — пыталась выжить в этом мире. Но вот уже несколько часов я общался с людьми, которых еще недавно считал друзьями. И они наперебой говорили мне, что я слаб и никогда не обрету магию. Это немного утомляет.

— И зачем ты рассказываешь мне все это, Нифения? Пытаешься найти для себя оправдания? Объяснить, почему ты тоже встанешь на них сторону? — На сей раз я встал со скамьи. Во-первых, потому что был зол, а во-вторых, потому что это, возможно, последний раз, когда мы с Нифенией стоим так близко друг к другу. — Ты пришла не за тем, чтобы сказать мне, какой я смелый. Ты пришла попрощаться.

— Я не хочу так, — горько сказала она. Можно подумать, это имело какое-то значение. — Может быть, однажды…

— Может быть, если я внезапно стану могущественным магом? Тогда ты поговоришь со мной? Тогда ты согласишься…

У нее задрожали губы.

— Прости меня, Келлен. Мне очень жаль. — Она развернулась на каблуках и пошла прочь.

Я бросил ей в спину несколько слов. Таких, которые отважный молодой маг не должен говорить плачущей девушке. Впрочем, я сказал их тихо, себе под нос, и надеялся, что меня никто не услышал.

— И вот этим грязным ртом ты целуешь свою мать? — раздался голос у меня за спиной.

Я резко обернулся и увидел Фериус Перфекс. Она сидела, скрестив ноги, возле одной из колонн. В одной руке Фериус держала карту, а в другой — кисточку. Рядом стояла сумка, наполненная кистями, баночками и горшочками.

— Что ты тут делаешь? — спросил я и сам изумился, услышав, как злобно прозвучал мой голос.

— Рисую карту, как видишь.

Я вспомнил вчерашний разговор с вдовствующей княгиней.

— Карту чего?

Фериус рассматривала свое произведение.

— Не твое дело.

Этот развязный ответ разозлил меня еще больше.

— Ты ко мне подкралась!

— Это было нетрудно, — отозвалась она, ополоснув кисточку. А потом завернула ее в тряпицу и убрала в сумку. — Может, в следующий раз вы с подружкой сотворите заклинание «не щелкай клювом»?

— Она мне не… Она вообще никто. Я не хочу это обсуждать!

— А уж я — тем более. — Фериус достала из кармана курительную соломинку и сунула в зубы. А потом вынула из сумки два тряпичных мешочка и из каждого — по щепотке порошка. Когда порошки соприкоснулись, произошел крохотный взрыв, и Фериус прикурила.

— Что это еще такое?

— Порошки, которые я использую для рисования. И которые не стоит смешивать в больших количествах.

Она выпустила в мою сторону колечко дыма.

— Нифения ушла, потому что у меня нет магии, — сказал я, поняв, что на самом-то деле хочу это обсудить. — Сперва я был перспективным. И казалось, что я ей нравлюсь. Но потом, когда дела пошли плохо, она, видимо, решила, что не стоит из-за меня впутываться в неприятности.

Если я и ожидал сочувствия (а я ожидал!), то напрасно.

— Знаешь, что мне интересно? — сказала Фериус.

Я не ответил. Да ответа и не требовалось, потому что она все равно продолжила:

— Если б эта девочка не была такой хорошенькой, ты бы вообще ее заметил?

Она дала мне три секунды, а потом расхохоталась.

— Ты очень забавный, малыш. Ты в курсе?

— Замолчи, Фериус, — огрызнулся я.

Солнце клонилось к горизонту. Мастер Осья-фест уже ковылял в сторону улицы. Очевидно, урок закончился.

— Ты дароменская шпионка? Это ты сделала, чтобы Теннат и другие посвященные заболели?

— Не-а. — Она смерила меня долгим взглядом. — А ты?

— Не болтай ерунды.

— Сказал парень, который только что спросил шпионку, не шпионка ли она.

— Если ты не шпионка, тогда кто? Едва ли простая странница-аргоси осталась бы тут после всего, что случилось ночью.

— Я женщина, малыш. Может, ты их раньше не встречал в вашем-то медвежьем углу, но это такие существа… вроде мужчин, только умнее и с более крепкими нервами.

Вообще говоря, Фериус только что оскорбила мою мать, мою сестру и всех женщин нашего клана заодно. Но сейчас меня больше волновал другой вопрос.

— А ты не боишься, что Рафан, Редир и Теннат могут повторить попытку?

Фериус поднялась на ноги и присела на скамью рядом со мной.

— Кто-кто? Эти болваны?

— Они или кто-то другой. Не думай, что те же трюки снова сработают. В следующий раз они могут…

— В следующий раз будут другие трюки.

На ее лице я видел обычное для Фериус самодовольно-самоуверенное выражение. Но я помнил ее глаза — тогда, ночью. И в тот миг в них был неподдельный страх.

— Они уже видели твой дым и стальные карты. Что будет, когда трюки у тебя закончатся? Когда на тебя решат напасть более сильные маги, и…

Фериус пожала плечами.

— Вот тогда и поглядим. — Она снова затянулась соломинкой. — А сейчас давай вернемся к более насущным вопросам. Скажем, к той юной даме, которая тебе так мила, но которую ты при этом облил грязью.

Половина магов нашего города, вероятно, желали ей смерти, а Фериус Перфекс хотела поговорить о моей личной жизни?

— Слушай, если у тебя нет заклинания, чтобы я ей понравился со всеми моими недостатками, оставь свои мысли при себе. Да и потом, как она сама сказала, в ней нет ничего особенного.

Фериус посмотрела на меня и глубоко вздохнула, выпустив изо рта целый клуб дыма.

— Ладно, приятель, ты мне подсобил прошлой ночью. Поэтому, так и быть, подарю одно заклинаньице.

Я отвернулся.

— Если это очередная шутка насчет заклятий, то не трудись. — Мне давно надоело слушать, как Фериус потешается над нашей магией.

Она вдруг положила руку мне на плечо. Это было неожиданно, и я инстинктивно попытался отодвинуться, но ее хватка была крепкой.

— Я и правда научу тебя одному заклинанию, малыш. Потому что оно тебе нужно, даже если ты сам этого не понимаешь. — Она наклонилась и прошептала мне на ухо несколько фраз.

Ну, конечно, как всегда! Еще одна дурацкая уловка. И почему Фериус постоянно делает вид, что какие-то глупые трюки работают не хуже подлинной магии? Я мог бы просто махнуть рукой и пойти восвояси, вот только мне было не по себе из-за того, как я обошелся с Нифенией. И, заметив ее в конце процессии посвященных, покидавших Оазис, я ринулся следом.

Она обернулась и увидела меня, а я увидел страх в ее глазах. Нифения боялась, что я наору на нее или скажу что-нибудь гадкое. Боялась мести за то, что отреклась от меня. Я тряхнул головой, прогоняя эту мысль. «Если уж выставляешь себя идиотом, хотя бы сделай это красиво… Спокойствие, — напомнил я себе. — Первым делом — спокойствие».