Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Ружья Авалона

Теперь она водила ножом взад и вперед, словно выравнивая и сглаживая пыль. А потом начала рисовать схемы.

- Следующие несколько дней я пробовала найти обратный путь, - продолжала она. - Думала, что сумею обнаружить наш след и вернуться по нему, но он словно в воду канул. А затем я принялась за единственное, что мне оставалось. Каждое утро я выезжала в какую-то сторону, ехала до полудня, а потом возвращалась. И так и не встретила ничего знакомого. Я была совершенно озадачена. И каждый вечер укладывалась спать все более расстроенная и сердитая… Но решимость найти обратный путь в Авалон все росла. Я должна была доказать деду, что он не смеет больше обращаться со мной как с ребенком и ожидать, что я буду паинькой.

Потом, через неделю, я начала видеть сны, что-то вроде кошмаров. Тебе когда-нибудь снилось, что ты все бежишь и бежишь и не можешь сдвинуться с места? Это было похоже на горящую паутину. Только на самом деле это была не паутина, не было ни паука, ни огня! Но эта штука не отпускала меня, я ходила и в ней, и вокруг нее. На самом деле я, впрочем, и не шевелилась. Все это совершенно не те слова, но я не знаю, как правильно называть подобные вещи. И я все пыталась… я так хотела… научиться ходить. А когда я просыпалась - такой уставшей, словно трудилась всю ночь… Так продолжалось много ночей, и с каждым разом видение становилось все сильнее, отчетливей и длилось дольше.

А проснувшись сегодня утром - сон еще не выветрился из головы, - я вдруг поняла, что могу ехать домой. И выехала, похоже, в полудреме. Не останавливалась нигде, да и на окрестности по пути не обращала внимания, просто думала об Авалоне, и, пока я ехала, все вокруг становилось все более знакомым. И вдруг я оказалась дома. Все это произошло так, будто я просто проснулась. Теперь и деревня, и Теки, и то небо со своими звездами, и лес, и горы - все кажется мне сном. И я не знаю, найду ли я дорогу назад. Странно ведь, да? Как это вышло, ты не знаешь?

Я поднялся и несколько раз обошел вокруг салфетки с остатками нашего завтрака. А потом сел рядом с девушкой.

- Ты помнишь, как выглядела эта самая горящая паутина, которая на самом деле не была паутиной и не горела? - спросил я.

- Да… более или менее, - ответила Дара.

- Тогда давай сюда нож, - приказал я.

Она молча передала его мне.

Острием я начал направлять нарисованные ею в пыли закорючки, добавлять линии, удлинять и укорачивать их. Ничего не говоря, девушка следила за каждым движением моей руки. Потом я закончил, отложил в сторону нож, и воцарилось молчание.

Наконец она очень тихо произнесла:

- Да, такой она и была. - И поглядела на меня. - А как ты узнал? Как сумел ты угадать мой сон?

- Потому что тебе приснилось нечто, присущее самим твоим генам. Как, почему - не знаю. Но это доказывает, что ты и в самом деле дочь Амбера. То, что ты сделала, называется «ходить в Тени». Снился тебе Великий Образ Амбера. Властью его мы, сыны королевской крови, правим миром Теней. Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Не уверена, - ответила она. - По крайней мере, не совсем. Просто я слыхала, как дед клянет тени, но я никогда не понимала, о чем он говорит.

- Значит, тогда ты не знаешь, где на самом деле искать Амбер.

- Нет. Он всегда уклонялся от ответа. Дед рассказывал мне об Амбере и о семье. Но я не знаю даже, в какой стороне лежит Амбер. Знаю только, что он далеко.

- Он везде, - ответил я. - Словом, иди, куда пожелаешь. Только…

- Да! - перебила она. - Я забыла об этом! Тогда я решила, что он дурачит или смешит меня… Бранд говорил то же самое. Хотя я не понимала, что это значит!

- Бранд! А когда Бранд был здесь?

- Давно, - ответила девушка, - я была тогда еще маленькой. Он часто наезжал сюда в ту пору… Я очень любила его и безжалостно докучала. Он рассказывал мне сказки, учил играм…

- А когда ты видела его в последний раз?

- Лет восемь или девять назад, мне кажется…

- Кто-нибудь еще здесь бывал?

- Да, - ответила она. - Джулиан и Джерард, совсем недавно - несколько месяцев назад.

Внезапно мне стало очень неуютно. Бенедикт умалчивал о многом. Уж лучше получить дурной совет, чем вообще ни о чем не знать - после куда легче сердиться. Беда в том, что Бенедикт слишком честен. Врать он не любит и предпочтет просто промолчать. Да, в таком случае неприятностей будет по горло, времени рассиживаться никак нет, действовать нужно без промедления. Да, адова скачка за камнями будет тяжкой. И все же следует разузнать еще кое-что. Время, черт бы его побрал!

- Ты видела их впервые? - спросил я.

- Да, - ответила она, - и меня очень обидели. Дед не позволил мне сказать, что я с ними в родстве, он представил меня как воспитанницу. И отказался что-либо объяснить мне. Черт побери!

- Я уверен, что на это у него были веские причины.

- Наверняка были. Но от этого не легче, если ты всю жизнь хочешь познакомиться с родственниками. А ты знаешь, почему он так поступил?

- В Амбере настали суровые времена. Ситуация будет ухудшаться, а потом все изменится к лучшему, - пояснил я. - И чем меньше людей будут знать о твоем существовании, тем больше у тебя будет шансов уцелеть и не оказаться замешанной во всей этой дряни. Он поступил так, чтобы защитить тебя.

- Тьфу, - сказала она, - я не нуждаюсь в защите и могу постоять за себя.

- Фехтуешь ты хорошо, - согласился я. - К несчастью, жизнь много сложнее, чем поединок на рапирах.

- Знаю! Я не ребенок. Но…

- Никаких «но»! На его месте я сделал бы то же самое. Защищая тебя, он защищает и себя. Меня удивляет, что он позволил Бранду узнать о тебе. Бенедикт придет в бешенство, если ему станет известно, что мы познакомились.

Дара вздрогнула и, откинув голову, поглядела на меня округлившимися глазами.

- Но ты же не сделаешь нам ничего плохого, - сказала девушка, - мы же… мы же родственники.

- Какого дьявола ты решила, будто знаешь, зачем я здесь? И о чем думаю? - ответил я. - Быть может, ты сама сунула сегодня свою шею в петлю, и не только свою, но и его тоже!

- Ты ведь шутишь, скажи, что ты пошутил! - проговорила девушка медленно и, словно защищаясь, подняла правую руку вверх.

- Не знаю, - ответил я. - Мне и не нужно. И разве я стал бы говорить тебе такое, имей я на уме подобную гнусность?

- Нет… Мне кажется, нет.

- Теперь я хочу сказать тебе то, что Бенедикт должен был объяснить уже много лет назад. Никогда не доверяй родственникам. Это опаснее, чем довериться первому встречному - есть шанс, что он не причинит тебе вреда.

- Ты в самом деле так считаешь?

- Да!

- И к тебе это относится тоже?

Я улыбнулся:

- Ну нет, это не может относиться ко мне. Я просто воплощение любви, чести, добра и милосердия. Верь мне во всем.

- Придется, - сказала она, и я рассмеялся. - Нет, я правда верю тебе, - произнесла она, - я знаю, ты нам зла не причинишь.