Юлия Дии - Маршал Конфедерации. Академия [SelfPub, 18+]

Но Назарова больше уже не перебивала, слушая, словно зачарованная. Увлеклась всё ж девушка! Фон Штауфен, про себя отметим, тот ещё рассказчик, косноязычный до одури, но иногда ему, согласитесь, всё - таки удаётся слушателей увлечь. Ох удаётся! Особливо когда речь заходит о технологии уборки сахарного тростника на Кубе. Хе - хе! Да так, чтобы никто боле закругляться даже и не предлагал!

– Во - о - о - от, значится… Испанцы меж тем, весьма разумно воспользовавшись подарком судьбы в нашем лице – счастливо подвернувшейся возможностью свалить, похватали манатки под шумок и быстренько замельтешили клюшками к дамбе. Кто двумя, кто на одной поскакал, кто ползком. В какой - то момент так случилось, что оказались мы с Юрасиком на расстоянии громкого слова и никто нам особо не докучал: ни свои, одномоментно ставшие вдруг чужими, ни чужие, коих мы весь день колбасили нещадно, а теперь вот провожали взглядами с глубочайшим, надо признать, сожалением. Даже парой фраз перекинуться удалось, разумеется, на повышенных тонах:

– Что делать будем, командир?!

– Мочить гадов!!!

– Офонарел, Юра?! Мочить?! Кого?! Каких гадов?! Их, поди, ещё тысяч двадцать пять осталось, если не больше! Обмочимся, холи ш - ш - шит!!!

Пока суд да дело, завалили ещё парочку особо назойливых претендеров на почётное звание «Царя горы».

– Твоя правда, валить отсюда надобно! По компасу!

– Куда валить - то?! – пришлось кому - то на всякий случай в горло ткнуть мизерикордом, уж больно морду свирепую корчил. – Валить куда, спрашиваю?! Шайссе!!!

– Куда?! Куда… Куда лезешь?! Ур - р - род! Н - н - на те!!! – на Юрку тоже опять поднасели. – Короче, к дамбе драпаем вслед за шпанцами!

– Ты в своём уме?!

– В своём, бл*дь, будь спок! …Боря - я - я - я! – взревел Ширяев, точно болид «Формулы - 1» на старте. – Заканчивай там вошкаться! Быстро сюда! Слышь?! Бего - о - ом!!! …Чего, чего?! – далее следовала пятиэтажная тирада, смысл коей, уверен, всем понятен, однако повторять её не след, уши отвянут. – Ты слышал, недоумок?! Сваливаем к ебеням!!!

Гм! Похоже, Боря наконец - то услышал, ебуки, видать, подействовали. Н - н - нда… Кошмарное «Хгра - а - а - а!» перестало удаляться, затем оно приблизилось, и вскоре мы увидели нечто сугубо бесчеловечное, напоминавшее, скорее, вытащенный из чаши, вращающийся на приличных оборотах блендер, без устали перемалывающий в крупный фарш всяку зазевавшуюся на его пути активную протоплазму. С ног до головы в кровище, прокопчённый, грязный до неузнаваемости Вольдемарыч являл собой зрелище весьма зловещее, ежели не сказать – попросту жуткое! Оскал звериный, пена кровавая на устах, слюна ядовитая брызжет во все стороны, глаза горят дьявольским огнём, без преувеличения – ифрит – исчадие адово! Рык ещё этот его, леденящий душу… У - у - у - ух! Мороз по коже! Ферфлюхтер швайн! Хгра - а - а - а!!! Сабатуха - а - а - а! Кус имма шельха!!!

Ой - ля - ля! Присоединяйся уже скорей, дружище! Из тех редчайших случаев, когда встреча с Борьком искренне радовала. До слёз! Признаюсь, чуть не всплакнул от всколыхнувшихся во мне чувств! Веришь, Сергеевна? Чтоб я сдох! Не дождётесь. Так встали мы спина к спине ужасно разъярённые, доведённые до отчаяния, а потому смертельно опасные, и никто довольно долго не решался к нам приблизиться. Уф - ф - ф!

Роланд перевёл дух. Переведём и мы. Весьма живописно, не находите? Или живокакно? Хотя, конечно же, хм… какатум нон ест пиктум … Курите, если есть что. Или не курите. Флюорография будет чистенькой, зато что - нибудь да отвалится. О! Печень, к примеру! Может, они, почки. Шутка, конечно, глупая, но почему - то большей частью именно так в жизни и происходит. Хе - хе! Неотвратимо, казалось бы, глупо.

– К тому времени французы вовсю уже хозяйничали на разорённых вражеских позициях. По - моему, мы где - то уже об этом упоминали, тебе не кажется? – вопрошающе почесал затылок фон Штауфен. – Нет? …Гм, странно! Я отчего - то был уверен… Ну да ладно. В общем, полегчало маненько. Битва перестала быть тем сосредоточием действий и компетенций, когда исход сражения в большей степени зависел от таланта и искусства полководца, расторопности, исполнительности его командиров, нежели фатального, изначально неравного, расклада сил. Баталия рассыпалась теперь на отдельные междусобойчики, подобно догорающему костру вспыхивая, искря очагами яростного сопротивления разрозненных групп взгорячённых битвой рубак, никак не желающих сдаваться на весьма, весьма сомнительную, должно отметить, милость победителей…

Ни дать ни взять – лекция по истории войн Средневековья. Взгляд его блуждал отчуждённо, голос стих, дыхание ровное, пульс в ритме, речь неторопливая, внятная. Куда только привычное косноязычие подевалось? А где жестикуляция, точно мельница ветряная? Где, скажите на милость?! Чудеса, да и только!

– …Довольно - таки активно там - сям посвистывали ещё смертоносные арбалетные болты, временами слышалась аркебузная трескотня и даже изредка грохотали полевые кулеврины, но всё это с некоторых пор возымело характер, скорее, бессистемный, нежели подчинялось чьей - либо железной воле. Небольшие группки опьянённых победой, вкусом крови, неутолимой жаждой убивать и грабить псов войны рыскали по изрытому, горящему, залитому кровью, устланному мёртвыми и умирающими, рыдающими, обезумевшими от нестерпимой боли телами полю, настигали и с упоением рубили на куски спасающихся бегством рассеянных солдат противника, жестоко добивали раненных и тут же беззаботно мародёрствовали. Недалече, метрах, наверное, в двухстах, может, чуть далее, французская кавалерия настойчиво пыталась затоптать довольно значительный отряд на удивление организованно отступающей кастильской пехоты. Всё безуспешно. Шпанцы свирепо огрызались, делали «ежа» и вообще вели себя вызывающе нагло, словно и не побеждённые вовсе. Промеж разбитых, утыканных пиками, рогатинами, смрадно чадящих «боевых» повозок Наварро метались осиротевшие тяжеленные бронированные рыцарские кони, сшибая, втаптывая в раскисшую луговину контуженных и ослепших. Раненный, воя обезображенным беззубым ртом, лез с мизерикордией на раненного и лишь убиенные вел и себя более - менее пристойно – лежали себе, валялись, уставившись незрячими глазницами в пронзительно голубое весеннее небо. Меж тем, похоже, молва о нашей «измене» людской волной докатилась - таки до отцов - командиров. Нда - а - а - а… Шутки, судя по всему, кончились. Потому как от атакующей испанцев конницы вдруг отделился небольшой, копий эдак двадцать, отряд и бодрой, насколько позволяла захламлённая войной местность, рысью припустил в нашу сторону. Первым весьма озабоченно среагировал, как это ни странно, не рассудительный Ширяев, а извечно взбалмошный Борёк: