Юлия Дии - Маршал Конфедерации. Академия [SelfPub, 18+]

«Кто эти люди, друг против друга стоящие, доспехом железным на солнце блистая, Перьями яркими, буфами кнехтов расцветив свежую зелень весеннюю? Может, сделать решили привал, праздник весёлой гурьбою справляя С плясками под барабаны, флейты, бравую песнь военную?

Или по высочайшему зову в земли святые путь их неблизкий лежит За святыни поруганные отмстить сарацинам неверным?

Во искупленье грехов светлую веру нести,

Ересь поганую пламенем жечь, искореняя мечом благоверным?

Нет, никогда! То разномастных наёмников банды в битве смертельной готовы схватиться за гульденов горсть,

Уйму людей истребить беспощадно!

Воинов лица угрюмы и злы, святости в них ни на грош,

Одна лишь решимость выжить с добычей иль погибнуть бесславно. Наёмника жизнь коротка, точно хлёсткое бранное слово, пусть же яркой будет, словно

буф пехотинца! Аминь.»

– Где - то так. Клёво, да? И хотя исход битвы был предрешён уже в дебюте, с того самого рокового момента, как тяжёлая конница Колонны, не внемля здравому смыслу и приказам командования, безрассудно сорвалась в пагубную для всей компании атаку, тогда же весьма изрядно, честно тебе признаюсь, всё - таки потрепала нас превосходная испанская пехота! Да - а - а - а… Тысячи три – четыре, по разным экспертным моим оценкам, в итоге братьев - ландскнехтов и бравых гасконцев остались лежать на поле брани, доннерветтер!

Знатная, по всему видать, вышла сеча! Растревоженная память генерировала бередящие кровь пароксизмы воспоминаний, вследствие чего бош, умилившись пережитым, очередной раз впал в изрядно поднадоевшее уже всем состояние сомнамбулы. Из какового, правда, его тут же весьма бесцеремонно вывели чувствительным тычком по рёбрам:

– Забодал уже, красавец спящий, тормозить ежеминутно! Принц Валиум, мазафака! – Хорош ручонки - то шаловливые распускать! – демонстративно потёр тевтон

ушибленное место. – Хулиганство, понимаешь, тут хулиганить! Холи ш - ш - шит ! Сосредоточиться невозможно! – встал, прошёлся, потягиваясь, сдул пыль с «пыжилки», пододвинул платформу ближе к рамке, зачем - то погладил «Гену», словно какую диковинную животинку домашнюю, прочистил горло, с первого же раза взял нужную ноту. – Грхм! Грхм ! …И вот где - то ближе уже к концу баталии, когда, значит, наша доблестная кавалерия окружала противника со всех сторон, когда прагматичные италийцы, избегая неминуемой кровавой расправы, разбежались кто куда, а злые упёртые испанцы в стаю воронью сбивались, срочно восстанавливая боевой порядок, дабы хоть как - то организованно отступить, подметил я краем глаза необычайную активность вкруг Юрия Ивановича. Да - а - а - а… Козлище Зигфрид и с ним по крайней мере человек пять - шесть незаметненько так обложили гражданина Ширяева со всех сторон и медленно, но уверенно, потихоньку, дабы не спугнуть, сжимали кольцо. А Юрка наш, думмкопф, – ты же его знаешь! – вошёл в раж, знай рубит себе пиренейцев на дрова, забыв о грозящей опасности с тыла, и не внемлет голосу разума ни шиша, словно глухарь тупорылый, понимаешь, на токовище!

– Сто! Ур - р - ра - а - а!

– Что «ура»?! Чего орёшь дурниной в самое ухо?! Шайссе! Я через тебя заикой сделаюсь! «Рубинштейн» подождёт, ему чего сделается - то? Он же железный. Чуть - чуть дорассказать осталось. Тебе, что, неинтересно? …А - а - а - а! Всё - таки интересно? Тогда слушай! Пехотинцы Наварро, к слову, несколько позже свалили - таки по дамбе в количестве около трёх тысяч бойцов, и никто из наших к ним, заметь, сколь ни пытались, так подступиться и не смогли. Без своего командира, правда, ушли. Хе - хе! Педро - то, красавчика, всё ж сластали! Прекрасные бойцы, дисциплинированные, свирепые, с фортификацией знакомы. Короче, хвалёные швейцарцы с некоторых пор отдыхают! Так - то, дрек мит пфеффер! Эволюция форева! Смена военных концепций, доннерветтер! Именно тогда, кстати, попутно заострю твоё внимание, и погиб опрометчиво бросившийся с мизерным, всего - то не более двадцати всадников, отрядом в погоню за отступающими гишпанцами молодой горячий Гастон де Фуа. Вечная ему слава! Но это всё опосля, значится, покамест же пришлось вашему покорному слуге со всех своих тщедушных силёнок просеку к Иванычу прорубать. Не так - то просто оказалось! Озверелые идальго лезли, понимаешь, и лезли, лезли и лезли! Шайссе! И всё, знаете ли, поперёк батьки норовили, хурензоны! Куда только их кастильский чёрт нёс, доннерветтер?! Спору нет, ребята способные, шустрые, умелые и в ближнем бою, тем более – в узкой свалке между повозками, утыканными к тому ж торчащими во все стороны заострёнными рогатинами, со своими короткими колющими мечами, кинжалами, лёгкими щитами супротив неповоротливых пикинёров и алебардщиков зарекомендовали себя, конечно же, с наилучшей стороны! Но… Только не в противоборстве с парой заколдованных, превосходно заточенных кацбальгеров крепчайшей золингенской стали, стократ усиленных… хм… многовековыми, без всякого преувеличения, военными знаниями умением убивать. Никак не тягаться им было, бедолагам! К тому ж я слегка клинки модифицировал, рубяще - колющие теперь кацбальгеры у меня. Множество достойных воинов пало в тот судный день от сей длани карающей!..

– Эй - эй - эй! Тормозните - ка, пожалуйста, господин фон Штауфен! Остапа опять, что ли, понесло? Придержите коней! Пора уже на родине героя бронзовый бюст ставить? Мы, кажется, недавно совместно решили – ни шагу от темы! Куда вы, уважаемый? Так же, мазафака, чёрт - те что возомнить о себе можно! Договоритесь сейчас до своего… хм… божественного предназначения, дражайший, знаю я вас! А время - то идёт, «Рубинштейн» залит. Цигель - цигель, понимаете ли, ай - лю - лю! Страна ждёт новых героев и великих свершений!

– Пардон, миледи! Виноват - с, мигом исправлюсь! – казалось – о небеса! – старина Роланд малость смутился. – Грхм! Короче, я уж подобрался было совсем близко к цели, то есть к Юрке, как вдруг наперерез мне ломанулся, точно раненый кабан сквозь бурелом, один из подручных Зигфрида с алебардой наперевес. Как звали - то его? Тьфу, забыл! Шайссе! Чрезвычайно опасная, знаете ли, железяка! Неожиданно вышло, чуть врасплох меня не застал, хурензон! Столь злобной перекошенной рожи, кстати сказать, ни у кого из поверженных мною в тот день испанцев наблюдать не довелось, здоровьем клянусь! Представляешь, как пацана за ночь умудрились мотивировать? О - го - го! Я сначала грешным делом - то решил, мол, парень подсобить хочет. Почему бы и нет? Крепкий боец против меня тогда стоял: хороший миланский доспех, расплюмаженный, весь в перьях, явно из грандов – рыцарь спешенный. Или, может, коня потерял? Трудно сказать. Хотя навряд ли. Самому, без посторонней помощи, нипочём чучелу железному в полном обвесе не подняться, один чёрт – зарежут раньше! Однако бился крепко! Ох крепко! Такого зверюгу ещё победить надобно – изрядные, доложусь вам, умение и доблесть требуются! При каждом ударе кряхтел так грозно: «Хгы! Хгы!» Пару раз, признаюсь, довольно чувствительно ткнул мне между лат, злодеянец! Слава богу, меч тупой оказался, оруженосец небось, лодырь, схалтурил, да спасибо кольчужке, уберегла! Я - то, конечно, по - любому завалил бы двуглавую толедскую курицу, на все сто уверен, и кастилец тоже это прекрасно понимал. Отступал уже помаленьку мужчина, а его: «Хгы! Хгы!» с каждым разом становились всё менее, менее убедительными. Одно неверное движение и - и - и - и… привет! Гитлер капут! Честно говоря, убивать его вовсе не хотелось, уж больно красив, каналья, и за версту пёрло от него чертовски благородным говном! Поэтому, когда, откуда ни возьмись, словно шишка в заднем проходе, выскочил наш придурок с алебардой, я, честно говоря, ничего, кроме огромного облегчения, не испытал! В натуре – гора с плеч! У шпанца, верно, лупетки на лоб повылезли от удивления, виданное ли дело – свой супротив своего пошёл! Щепка, понимаешь, против щепки!! Где это видано? Где это слыхано? Под забралом, конечно, не разглядишь, но позволю себе малька пофантазировать. Мы с ним даже быстренько отсалютовали друг другу в знак уважения, что в битве смертельной, сама понимаешь… хм… мягко говоря, не приветствовалось. Уф! Зря Борькину минералку профукали, сейчас бы зело пригодилась! Чертовски, я тебе скажу, зело!