Анна Алмазная - Вареон [СИ]

С сожалением посмотрев на Белена, я согласилась и без проблеска сомнения поднялась вслед за незнакомкой по ступенькам. Ее комната была максимально удалена от нашей, но полностью походила на предоставленные моей компании покои, только картина на стене изображала не сосновый лес, а березовый, да ковер на полу был более нежного оттенка. Незнакомка сняла плащ, и под ним оказалось милое дорожное платьице синего цвета. Единственным ее украшением был маленький медальон на шее, и тонкий серебряный браслет на левом запястье. Через некоторое время мы уже сидели за столиком, и незнакомка то и дело подливала мне в бокал какого-то зеленого, приятного на вкус напитка. После первого бокала кровь по моим венам заструилась быстрее, затем медленнее, и, сама того не заметив, я заснула прямо по середине очередной фразы, в то время, как голос моей новой подружки непрерывно струился в ушах колокольным звоном… Моя сила вновь перенесла меня в другое помещение, но, на этот раз, я оказалась в комнате рядом с Лансом. Мои друзья, если их можно было назвать друзьями, как раз закончили совещание и теперь приняли какое-то решение, которое явно не слишком им нравилось. Но вот Смерч, подойдя к Вихрю, ткнулся ему мордой в ладони и прошептал:

— Пожалуйста, не губи меня. Тот, кто борется с Лансом, хочет моего подчинения, но я люблю Илахана, он — мой друг.

— Мы тоже, — ответил маг, решаясь. И тут случилось неожиданное, — меня куда-то потянуло, и я внезапно оказалась вместе с Вихрем на выжженной пожаром земле.

— Где мы? — спросила я, и лицо Вихря внезапно исказилось.

— Что ты здесь делаешь? Ты соображаешь, как это опасно?

— Не опасно для тебя, значит, не опасно и для меня, — пожала плечами я. И вдруг я прислушалась и замерла. — Слышишь? Ребенок плачет… Вихрь недоуменно огляделся, а я посмотрела вперед и удивилась — как это я раньше не заметила? Прямо передо мной, на выжженной траве возле уродливого бугорка из красно-коричневой жижи, распустил лепестки ядовито-оранжевый цветок, испускающий тошнотворную вонь.

Тишина стоящая вокруг так давила на нервы, что они, казалось, тихо звенели в такт пульсу. Но меня уже не волновали ни бугорок, ни цветок. Рядом с бугорком сидел скрестив ноги мальчик лет трех и выводил странную мелодию, состоящую из давящих на душу едва слышных стонов. Вокруг ребенка, жадно протягивая к нему свои языки, играл огонь, нежно лизавший обнаженную детскую кожу, оставляя на ней волдыри. Вихрь, проследив за моим взглядом, и не обращая внимания на ребенка, мягко поманил огонь пальцем. Огонь послушался, оставив ребенка в покое и устремившись к Вихрю!

— Зачем вмешиваетесь! — закричал подозрительно знакомый голос.

— Вмешиваемся? — переспросил Вихрь, и огонь клубочком свернулся у его ног. Я подошла к ребенку и взяла его на руки. Малыш прижался ко мне, продолжая дрожать всем телом. — Я думал, что это мир моего друга.

— Я владею его снами! — прошептал тот человек, и я вдруг засмеялась.

— Ты? — закричала я, внезапно все поняв. — Помнишь, как я завладела тобой на площади? Помнишь холод моего сна? Я почувствовала чужой страх и вдруг закричала:

— Молись, поэт, ты уже мертвец! Ты не получишь моего мужа, слышишь! И я знаю, кто ты! Один раз ты меня одолел, второй нашей встречи наяву тебе не пережить! Или забыл жертвенный камень два года назад? Думаешь, если отдал нашу тайну змеям, то стал неуязвимым? Я покажу цену твоей неуязвимости! Страх стал походить на ужас, огонь вокруг нас разгорелся стеной, но вдруг погас, унося с собой чужие эмоции.

— Ты кто? — спросил мальчик, успокаиваясь, и я почувствовала, как он тяжел. Как же я устала!

— Мы твои друзья! — прошептал за меня Вихрь, забирая малыша, ставшего для меня невыносимой ношей.

— Спасибо, что пришли, здесь страшно!

— Разве? — спросил Вихрь, и я огляделась, увидев вокруг буйство зелени. Мальчик осторожно спустился на землю, и, с благодарностью посмотрев на нас, убежал в лес, а рядом с ним несся свободный как ветер Смерч. Я вновь оказалась в комнате рядом с Вареоном и смотрела, как очнулся Вихрь. Ланс, бледнея, с помощью Ганара садился на постели, и тут оба выдохнули слово, которое мне очень понравилось:

— Марга! Разлившаяся по щекам Вареона бледность явственно говорила, что я слегка преувеличила его неприязнь ко мне, — оставив Вихря с Лансом, Ганар с Вареоном, прыгая через две ступеньки, спустились вниз и набросились на пьяного Белена:

— Где госпожа! — закричал Вареон, но чего можно добиться от пьяного? Только этого:

— Какое мне дело до этой дуры… Стоявший рядом мальчик-слуга довольно улыбнулся, Вареон сжал кулаки, явно сдерживаясь, чтобы не ударить пьяного. Но побои не решили бы проблемы, и, не сумев ничего добиться от Белана, Вареон попробовал попытать счастья с заспанным хозяином. Тщетно! Бедный мужчина уже с полуночи спокойно нежился в кровати, и знать ничего не знал о глупых бабах, решивших погулять среди ночи. Последнее он вслух не сказал, но мне и по его глазам было видно. Поняв, что расспрашивать напуганного хозяина тщетно, Ганар пошарил вокруг глазами и наткнулся взглядом на хитроватую мордашку того же мальчика-слуги. Пока Вареон продолжал беседовать с хозяином, придворный Нарана сделал кое-что более полезное — он задал волнующий его вопрос мальчишке.

— Не помню, — изобразил испуг мальчик, но в его серовато-голубых глазах мелькнула шалость. Ганар, призадумавшись, вытянул из-за пояса монетку и тихо прошептал:

— А если очень постараешься вспомнить? Мальчик бросил быстрый взгляд на хозяина, убедился, что тот не видит, и, схватив монетку, почесал затылок грязноватой худенькой ручкой:

— Кажется, начинаю вспоминать… Ганар вынул вторую монетку и, всунув ее в ручонку маленького шантажиста, прошипел:

— Не наглей, иначе я попрошу хозяина освежить твою память плеткой! Мальчик-слуга, вовсе не испугавшись угрозе, скорчил смешную гримасу и изволил пояснить, что я ушла наверх с новой постоялицей. На вопрос Ганара, где новая находится постоялица, хозяин пробормотал, что только что уехала. Вареон, быстро включившийся в разговор, поинтересовался, где находились покои путешественницы, и через небольшой промежуток времени они зашли в знакомую комнату, где и нашли мое мирно посапывающее тело. Убедившись, что я еще жива, и сделав при этом такую мину, что мне захотелось рассмеяться, Вареон попытался меня растолкать. Тщетно. Не знаю, чего мне там всыпала в питье коварная путешественница (а, главное, зачем?), но это что-то было очень крепким. Задумавшись, Вареон порылся в карманах своего пояса и вытянул откуда-то темненький флакончик, с подозрительной для меня осторожностью вынул пробку и быстрым движением сунул сосудик мне под нос. Мое телесное я чихнуло, комната закружилась вокруг, навалилась паника, и меня со страшной силой втянуло в собственное тело. Это было больно… Я очнулась. Сказать, что я была благодарна Вареону за чудесное пробуждение, я не могла — все мое тело горело в огне, и я бы высказала коварному принцу все, что я думаю о его манере обращения с дамами, но не могла вытянуть из себя ни слова — только отчаянно чихала. Невозмутимый Снежок сидел рядом, и его вид подействовал на меня успокаивающе, на меня, но не на Вареона.