Анна Алмазная - Максим [СИ]

Стоя у окна тесно обнявшись с Максимом, я долго любовались снежными осами, пока Максим не спросил:

— Ты счастлива со мной?

— Да, — просто ответила я. — В наших отношениях есть все. Даже маленькая горчинка — твои родственники.

— Она больше не потревожит тебя, я обещаю, — прошептал он, целуя меня в шею.

— Не надо, Максим, — ответила я, почувствовав в его словах оттенок горечи. — Не надо, родной. Ты же понимаешь, что мне это не важно.

Ради тебя я готова ее терпеть. Ради тебя я многое могу вытерпеть.

— Я знаю, — мягко ответил мой милый, зарыв лицо в мои волосы. В этот миг я и в самом деле была счастлива. Но только миг, потому что казалось мне, что не раз я стояла вот так с Максимом, тесно обнявшись, стояла у окна и любовалась падающим снегом. О Боже, что же это?

«Сегодня в том мире, как бы почуяв наступление праздников в этом, я вдруг оказалась в местном увеселительном заведении. Здесь было так продымленно, что лично я не понимала, как в таким воздухом, если этот чад можно было назвать воздухом, вообще можно было дышать. Мое тело, которое находилось далеко и уютно грелось в это время в объятиях Максима, слегка содрогнулось от вони, царившей в зале, но посетителям здесь наверняка нравилось. Не обращая внимания на неприятный запах, они что-то весело обсуждали, неестественно смеясь, радовались жизни, закрывшись от неприятностей ширмой из винных паров. Видимо, как в моем мире, как и в этом, зеленый змий был самым модным искусителем. Между пьяными посетителями бодро носились молодые девушки и юноши.

Видимо, им было очень жарко, потому что одеты и одни и другие были в короткие, до середины бедер туники, перевязанные на талии тесемками сомнительной чистоты передников. При этом они были босы, что лично мне казалось рискованным: на полу валялось множество осколков опрокинутой посетителями посуды. Впрочем, посуда здесь была не стеклянная, а глиняная, осколки быстро убирались снующими тут и там маленькими детьми, торговля шла на лад, а бедра местных официантов быстро покрывались синяками от „приятельских“ щипков. При этом доставалось как девушкам, так и парням, а некоторые служанки и слуги с видимым удовольствием сидели на коленях у посетителей, обняв их тонкими ручками за шею и заставляя выпить еще чарочку. Да, нравы в этом мире и в самом деле были почти как в нашем современном…

Вопрос только — зачем здесь я? Просто дверь распахнулась, мой взгляд непроизвольно устремился к вошедшему, и на мгновение я вспомнила о Вареоне. Но сразу поняла, что ошиблась, так как завернутая в темно-зеленый плащ фигура была немного выше, чем опальный принц, но так же прятала лицо за капюшоном, а руки — под перчатками в тон плащу, расшитыми по обороту мелкими изумрудами. Незнакомец, на которого поначалу мало обращали внимания, обрадовал хозяина подачкой в виде тяжелого кошелька, ловко брошенного на прилавок. После этого гость мягким голосом потребовал лучшую комнату и полный покой на весь оставшийся вечер. Хозяин не возражал. Он просто выразительно посмотрел на свою самую хорошенькую служанку, а, получив отрицательный ответ, на самого хорошенького слугу, получив еще один красноречивый отказ, сам провел незнакомца вверх по лестнице в отдаленную комнату. Я прошла следом за странным посетителем, и почти задрожала, когда гостеприимный хозяин пропустил гостя, а за одно и меня, в небольшую комнату, закрыл дверь, а незнакомец внезапно вопросительно уставился на то место, где я стояла, будто видел меня или чувствовал. Но это чувство длилось недолго — расслабившись, мужчина осторожным жестом снял с себя плащ, положил его на скамью, и остался в одной дорогой тунике, повязанной на талии хитроумно сплетенным из золотой нити поясом. Распахнув окно, он некоторое время всматривался в заснувший в ночи город, слушал шум дождя, и о чем-то думал… Странным был этот дождь. Такой меня никогда не раздражал, скорее — радовал. Он был теплым, редким, с крупными, тяжелыми каплями и совершенно без ветра. Под таким приятно пройтись, под таким приятно вымокнуть… Незнакомец разделял мой восторг, полной грудью вдыхая влажный воздух. Он и в самом деле оказался симпатичным: коричневые, пушистые волосы сковывала расшитая камешками лента, приятной формы круглое лицо было умиротворяюще спокойно, а мягкая, то и дело пробегающая по губам улыбка казалась нереально мудрой. Так и не закрыв окна, незнакомец сбросил с себя остатки одежды, вновь заставив меня покраснеть, что-то пробормотал себе под нос и лег в кровать. Вскоре он заснул, а время вновь превратилось для меня в стремительную ленту. Не успела я оглянуться, как дождь кончился, в окно вплеснулся солнечный свет, а в дверь кто-то настойчиво постучал, рискуя выломать не слишком прочную створку. Незнакомец, быстрым движением натянув тунику, открыл гостям и вопросительно посмотрел на вошедшего бранеона:

— Мы ищем беглеца! — сказал гость, окидывая моего друга внимательным, оценивающим взглядом.

— Я похож на него? — тихо спросил незнакомец, и я удивилась его выдержке: у нас так с представителями власти мало кто разговаривает.

Здесь, видимо, тоже. Бранеон побагровел и сделал шаг к незнакомцу явно с недобрыми намерениями, но тут произошло странное. Незнакомец побледнел как полотно, сделал странный жест рукой, и бранеон, будто схваченный за шиворот невидимой рукой, вылетел за дверь, при этом я могла поклясться, что перед тем, как он вылетел, прямо из воздуха возникла собачья голова, хлестнув зубами именно в том месте, где только что находилась шея воина. Раздалось страшное рычание, голова исчезла, а я, от греха подальше, пролетела сквозь стену, чуть не столкнувшись с перепуганным бранеоном. Воину явно было плохо: мелко дрожа, он подпирал одну стену и таращился в другую.

— Нельзя, Кимр! — раздался грозный голос незнакомца, и рычание незамедлительно стихло. Бранеон, с ужасом смотря на дверь, оставил бесполезное подпирание стенки, перестал дрожать, сделал несколько шагов назад и наткнулся спиной на грудь спокойно стоящего Дала, при этом смешно подпрыгнув.

Смешно, потому что редко удается увидеть так пугливого верзилу.

— Там, там… — прошептал дрожащий воин, показывая рукой на дверь. Дал только усмехнулся и смело направился к страшной двери. Я пошла за ним, проклиная глупость моего друга из сна, и в то же время чувствуя, как спокойствие Дала вливается в меня и дает мне силу. Дал постучал, дверь распахнулась, показался незнакомец, явно намереваясь что-то сказать, но, увидев новое лицо, осекся, отыскивая глазами в коридоре прежнего бранеона. Однако воину на сегодня приключений хватило, и тот тихонечко сложился за дверью так, чтобы не попасться на глаза проклятому колдуну. Но его месте я поступила бы так же — мало ли что придет в голову местному магу.