Анна Алмазная - Максим [СИ]

Через два дня здесь появится проводник. У нас есть надежда. Если случится худшее… Перед тем, как ты нанесешь кому-то вред, я обещаю, что найду для тебя милостивого убийцу!

— Прости, брат, — глаза Вареона впервые засверкали надеждой. Манрад обнял принца, и его глаза чуть просветлели. А ведь он умеет чувствовать, как же я это раньше не видела?

— Прости, что не верил тебе, — прошептал принц, или Дал, тот самый Дал, которого я когда-то любила, или воображала, что любила? Мои далекие глаза сквозь сон наполнились слезами, орошая подушку, а Вихрь снова уставился в то место, где стояло мое невидимое тело, уставился, но вновь потерял интерес, потому что я взяла себя в руки.

Однако Вихрь сделал шаг, встав как раз на то месте, где стояла я — зря! Меня там уже не было, я висела над Вареоном, вслушиваясь в продолжавшийся важный разговор.

— Ничего, — прошептал Манрад срывающимся голосом. — Кстати, я сильно устал и голоден. Разрешено ли мне будет сидеть за одним столом с наследным принцем? Тем более, что нам надо обсудить некоторые детали. Например, это, — Манрад достал из кармана на ремешке небольшой, похожий на хрустальный, шарик на шелковой нити. — Он поможет тебе удержаться… Вихрь поднялся и быстро вышел, поспешив накрыть на стол. Ланс помогал другу, пока Вареон, с благодарностью глядя на своего бывшего врага, надевал принесенный амулет, а я тихонько кусала невидимые губы — все же Вареон выжил, и Максиму надо было бы знать… Весь день они проболтали о старых временах, пока сморенный усталостью и недоеданием принц не уснул прямо в кресле. А я… я стояла рядом и не слушала… Почему описанная Вареоном сцена стояла перед моими глазами так явственно, будто я там была? Почему возникают перед глазами сумасшедшие глаза Берила, и что они мне напоминают? Тем временем принц заснул, и Манрад, выходя из спальни нашел остальных в общей зале:

— Я не верю, что вы избежите неприятностей, — начал он. — Именно поэтому предлагаю вам что-то, что вам сильно пригодится. Манрад показал на небольшой сундучок, который привез с собой.

Открыв его, он достал кинжал и протянул его Белену:

— Эта вещица особая. На ней нет драгоценностей, она на вид дешевая, чтобы не привлекать лишнего внимания, но есть в ней маленький секрет, смотрите! — Манрад слегка взмахнул кинжалом и тот превратился в меч. Легкое движение, и в руках мужчины показался тугой лук. Еще мах, и Манрад замахнулся копьем. — Нет на земле оружия, которое не смог бы имитировать этот хамелеон.

— Откуда это чудо? — спросил Белен, с восторгом осматривая подарок.

— Дар благодарности. Существует целое племя, где воины носят подобные украшения. Племя убийц. Это оружие нельзя украсть — оно возвращается к законному владельцу. Его нельзя потерять или выкинуть. Этот клинок все равно окажется на твоем поясе в спокойную минуту, и в руке, если есть опасность. Он предупреждает о ловушке, переходя в руку воина. И главное — он увеличивает мощь хозяина, и меткость. С ним не промахнешься. Он станет и защитным щитом по твоему велению, Белен. Он станет лодкой, если будешь тонуть, крыльями, если будешь падать. Лишь магии он не в силах противостоять. А это, — Манрад достал браслет и отдал его Вихрю, — может! Этот браслет помогает читать мысли окружающих, он делает дорогу легкой, помогает контролировать погоду, ему подчиняется огонь и воздух.

Более мне ничего не известно. Его принес хороший друг… а я был тогда слишком молод, чтобы его слушать.

— Воду подчинишь себе ты, Ганар, — сказал Манрад, подвешивая на шею мужчине маленький флакончик на шелковой нити. — Выпив эту жидкость, ты час будешь погружен в странные ведения, а дальше я не знаю…

— А теперь, — Манрад на некоторое время замолчал. — Теперь, если вы позволите, я хочу поговорить со своим братом. С глазу на глаз. Все замолкли, переваривая услышанное. Потом медленно повернулись к Лансу. А к кому еще? Именно он избежал всеобщего одаривания, именно с ним Манрад не промолвил и слова, и именно он стоял все время молчаливый и подозрительно бледный. Брат великого советника, тот самый, что назло Манраду пошел умирать вместе с Вареоном. Идиот, на мой взгляд, но повторяю — кто меня спрашивал? Ланс стоял посреди комнаты, страшно бледный, прикусив губу. Первым вышел невозмутимо подбрасывающий в воздухе новую игрушку Белен.

Что-то в его глазах мне не понравилось, и вскоре я поняла, что…

Медведь разочарован… Потом, вопросительно посмотрев на Ланса и получив в ответ короткий кивок, ушел Вихрь. Последним — слегка улыбающийся Ганар. Ланс так и остался стоять на месте, опустив взгляд в пол.

— Почему ты ушел? — начал Манрад, с интересом рассматривая брата.

Рассматривала их обоих и я. Как же они похожи! И где были мои глаза раньше?

— Я не мог более выдерживать твоего контроля, понимаешь? — ответит Ланс. — Ты смотрел на меня, как на глупого ребенка… В тот день…

— В тот день я был пьян! — воскликнул Манрад. — В первый и в последний раз в жизни я напился, как свинья, признаю! Тогда произошло то, из-за чего, казалось, мир рухнул. Ты не был виноват, просто попал под горячую руку. А я, я достаточно был наказан… Я винил себя в твоей смерти, и наша мать винила…

— Я хотел, но не смог, — начал Ланс. — Я был слишком слаб! На некоторое время они замолчали. Если для меня это молчание было тягостным, то каким оно должно было быть для них?

— Я горд за тебя, — внезапно сказал Манрад, и от звука его голоса Ланс вздрогнул. — Ты сделал то, что не осмелился сделать я. Ты бросил вызов самому Врану! Защитил друга, хоть и знал, что это стоит тебе жизни! Только обещай мне больше не совершать подобных подвигов, ладно? Героев любят, их боготворят, им подражают, но они редко доживают до старости. Люди, которые умеют вовремя отступить, не бросают своих друзей за пеленой смерти. Я мог сделать как ты, но я не смог бы тогда спасти тебя и принца, пойми, мы бы умерли вместе!

Таких, как я, обвиняют в трусости, как обвинил меня ты. Но в следующий раз, брат, лучше прослыви трусом, но спаси своих друзей, чем идти с ними с гордо поднятой головой на верную смерть! Ты не побоялся нищеты, неужели побоишься слухов?

— Я понял, брат, — опустил голову Ланс. — И никогда более не обвиню тебя.

— Пойми, ты единственный, кому я могу доверять полностью, открыть свои мысли. И я понимаю, что в любой момент моя помощь Вареону может выйти наружу… Ланс чуть побледнел и вскинул голову.

— Не хочу, чтобы ты остался ни с чем за свою приверженность принцу. Не знаю, удастся ли нам убедить Врана в невиновности сына, а жрецов — вернуть принцу его положение. Поэтому я оставлю тебе все деньги нашего рода. Если меня не станет, или тебе что-то понадобится, тебе или принцу, ты придешь во двор этого дома, дотронешься рукой ствола березы и увидишь тайник. Никому, кроме нас его не открыть.