Стивен Эриксон - Буря Жнеца. Том 1 [litres]

Они еще поглядели друг на друга, потом воин выпрямился, подобрал оружие и снаряжение и пошел прочь.

Стайанди помедлила, затем поднялась. И, не приближаясь слишком, пошла следом.

Воин шагал навстречу восходящему солнцу.

Почесывая зияющую дыру на месте бывшего глаза, Ток смотрел на бегающих детей, когда запалили первые костры. Рядом разворачивали припасы старейшины – крепкие и закаленные. Годы походов погасили огонь в их глазах, и многие огрызались на детей, пробегавших слишком близко.

Ток увидел Красную Маску, за которым следовали Масарк, Натаркас и еще один воин с лицом, покрытым красной краской; они шли к юрте вождя. Красная Маска, заметив Тока, подошел ближе.

– Скажи, Ток Анастер, прикрывая сегодня с севера нашу колонну, ты видел следы?

– Какие ты имеешь в виду?

Красная Маска повернулся к спутнику Натаркаса:

– Торант ехал с юга. Он обнаружил следы – кто-то преследовал антилопу; дюжина пеших…

– Или даже больше, – добавил тот, кого звали Торант. – Умелые.

– Значит, не летери, – предположил Ток.

– В мокасинах, – ответил Красная Маска. – Высокие, тяжелые.

– Я ничего похожего не видел, – сказал Ток. – Хотя, честно говоря, больше изучал горизонт.

– Здесь мы разобьем лагерь, – решил Красная Маска. – С летерийцами встретимся в трех лигах отсюда, в долине под названием Баст Фулмар. Ток Анастер, ты останешься со старейшинами и детьми или присоединишься к нам?

– С меня хватит сражений, Красная Маска. Да, я вновь стал солдатом, но в обозе тоже нужно охранение, а это все, на что я гожусь сейчас. – Он пожал плечами. – А может, и впредь.

Глаза в прорезях маски глядели на Тока полдюжины ударов сердца, потом вождь отвернулся.

– Торант, ты тоже останешься здесь.

Воин застыл от изумления:

– Вождь…

– Вдвоем начнете тренировать детей, у которых близка Смертная ночь. Луки, ножи.

Торант склонил голову:

– Как прикажешь.

Красная Маска удалился, за ним последовали Натаркас и Масарк.

Торант посмотрел на Тока.

– Мой дух не сломлен, – сказал он.

– Ты все же молод, – ответил тот.

– Будешь заниматься младшими, Ток Анастер. И только. И держись с ними подальше от меня.

Ток не выдержал:

– Торант, ты скакал рядом с вождем, когда вы, оул’даны, сдали нас летерийской армии. Не бросайся громкими словами о храбрости. А когда я пришел к вам и умолял пощадить жизнь моим солдатам, ты отвернулся вместе со всеми. Думаю, Красная Маска уже оценил тебя. Если я услышу еще хоть одну угрозу, я дам тебе повод проклинать меня – на последнем издыхании.

Воин оскалил зубы в безрадостной улыбке:

– В твоем единственном глазу, Ток Анастер, я вижу одно: ты уже проклят. – Он развернулся и пошел прочь.

Ублюдок прав. Очевидно, я не так уж хорош в пикировках. Для оул, в конце концов, это образ жизни. Но и малазанские армии в этом хороши – неудивительно, что я никогда не подходил им на самом деле.

Мимо пробежали полдюжины детишек, за которыми топал перепачканный в грязи карапуз. Увидев, что щебечущая стайка скрылась за палаткой, карапуз заревел.

Ток хмыкнул. Совсем как я.

Он издал грубый звук, и малыш обернулся, округлив глаза. Потом засмеялся.

Глазница снова жутко зачесалась, и Ток поскреб ее, потом, к собственному изумлению, снова испустив грубый звук. Невинное развлечение. Ток, возьми пирожок .

Красная Маска стоял на краю обширного лагеря, изучая горизонт на юге.

– Там кто-то есть, – негромко произнес он.

– Похоже на то, – согласился Натаркас. – Чужие – и ходят по нашей земле, как по своей. Вождь, ты обидел Торанта…

– Торанту следует поучиться уважению. И пусть поучится как наставник десятка неугомонных подростков. Когда он вновь присоединится к нам, будет мудрее. Ты оспариваешь мои решения, Натаркас?

– Оспариваю? Нет, вождь. Однако порой буду переспрашивать, если мне потребуется лучше их понять.

Красная Маска кивнул, затем обратился к воину, стоящему чуть в стороне:

– Запомни эти слова, Масарк.

– Запомню, – ответил молодой воин.

– Завтра, – продолжил Красная Маска, – я поведу своих воинов на бой. В Баст Фулмар.

Натаркас зашипел и сказал:

– Проклятая долина.

– Мы будем чествовать кровь, пролитую там триста лет назад, Натаркас. Прошлое умрет, и отныне мы будем смотреть лишь в новое будущее. Новое во всех отношениях.

– Эта новая тактика сражения, вождь, – я вижу в ней мало чести.

– Ты прав. Ее там нет. Такова необходимость.

– А необходимость означает отказ?

Вождь посмотрел на воина, чье лицо было раскрашено красным в подражание его собственной маске:

– Когда старые пути обещают поражение, то да. От них нужно отказаться.

– Старейшинам будет трудно принять это, вождь.

– Знаю. Это не их война. Моя. И я выиграю.

Они замолчали. Ветер призрачно стонал над землей за помин мертвой травы.

Вечером шел дождь, и это хорошо – ни к чему палить весь лес дотла, народ и без того все время косился. Издевались над его выходками, твердили, что он воняет, и никто не подходил к нему на расстояние его громадной заскорузлой руки. Впрочем, подойди кто из соседей теперь, мог бы лишиться рук и ног – за годы унижений и издевательств.

Старый Дед Эрбат больше не толкал свою тачку от фермы к ферме, от лачуги к лачуге, собирая экскременты, под которыми погребал идолов тартенальских богов на давно забытой поляне в лесу. Больше нет нужды, в конце концов. Проклятые древние кошмары мертвы.

А вот соседей не радовала нежданная отставка Эрбата, ведь теперь вонь отходов начала заползать в их дома. Лентяям раньше и в голову не приходило углубить выгребные ямы – разве Старый Дед не очищает их регулярно? А вот вам шиш.

От одной этой мысли становилось легче на душе. Эрбату хотелось исчезнуть в лесном сумраке, укрыться от всех. И идти себе, пока не дойдет до деревушки или поселка, где никто его не знает и никто о нем не слышал. Смыть под дождем весь запах, стать добрым, безобидным старым тартеналом-полукровкой, который может за монету-другую починить что сломалось, включая плоть и кость.