Ричард Швартц - Первый горн

Казалось, эта мысль убедила хозяина постоялого двора, потому что он с облегчением кивнул.

— Вы должны понять, какой это шок узнать, что всё это время мы спали над могилой.

— Конечно. Но оттуда больше не угрожает никакой опасности.

Я выпил ещё глоток изысканного вина. Впервые за много часов я перестал мёрзнуть. Из-под камзола я вытащил кошелёк и мою старую трубку.

Брови Лии поднялись вверх.

— Мне не нравятся мужчины, которые такими вонючими трубками отравляют воздух.

— Этот воздух вряд ли можно сделать ещё хуже, — сказал я и начал заполнять трубку табаком.

Я с удовольствием выкурю её сейчас.

— Я бы предпочла, чтобы вы не курили! — настаивала Лия.

— Мне жаль. Но иногда мне хочется. Вы хотите запретить? — спросил я.

Она долго смотрела на меня. Мне очень хотелось знать, каковы были её мысли в этот момент.

— Нет, — наконец вздыхая, сказала она. — Я не хочу лишать вас ваших удовольствий, да и не вправе.

— Спасибо, — понадобилось какое-то время, но потом табак разгорелся, и я наслаждался ароматным запахом. Лия принюхалась и выглядела удивлённой. — Это воняет намного меньше, чем я опасалась. Какую травку вы курите?

— Ни травку, — ответил я. — Это табак.

Я улыбнулся.

— Я разделяю ваше мнение по поводу курения травки.

— Должно быть вы богаты, — Эберхард тоже выглядел очарованным.

— До сих пор я видел табак только у богатых торговцев.

— Есть места, где он намного дешевле. Я признаюсь, что у меня осталось не так много. Поэтому я распределяю его, берегу, курю только тогда, когда могу им насладиться, — я вновь перевёл взгляд с Эвебхарда на Лию. — Это необычайно спокойный момент.

Эберхард соглашаясь, кивнул.

— Я знаю, что вы имеете ввиду. На один момент можно забыть, что происходит.

Он сделал глоток.

— Я чувствую тоже самое, когда выпиваю вино. Я люблю его, но оно затуманивает рассудок. Я не могу наслаждаться солнечным напитком и вести постоялый двор, я стану таким же, как он…, - он посмотрел на крестьянина, который громко храпя, лежал возле камина. — Перестану приносить кому-либо пользу. Но в нужный момент и в меру, я могу наслаждаться этим нектаром.

— Ваш постоялый двор находится на торговом пути. Скажите, вы когда-нибудь видели такие монеты? — я вытащил из кошелька монеты, которые нашёл у бдящего солдата и бросил перед ним на стол. — Вам знакома эта чеканка?

Он поднял самую большую золотую монету и коротко её исследовал.

— Я сейчас вернусь, — он встал. — А также принесу ещё бутылку вина.

— Интересно…, - медленно произнесла Лия, когда я смотрел вслед Эберхарду, который исчез в двери за прилавком.

— Что?

— Сможет ли хозяин постоялого двора приготовить мне тёплую баню.

— Вы хотите купаться на этом холоде? — с ужасом спросил я.

Она улыбнулась.

— Именно потому, что так холодно.

— Да вы вгоните себя в гроб.

— Нет, думаю нет, — она рассмеялась. — Думаю, вы ещё никогда не слышали о паровой бане.

— В паре невозможно искупаться.

Теперь она рассмеялась по-настоящему, звонко, все удивлённо посмотрели на неё, да и я тоже не мог оторвать от неё зачарованного взгляда.

— Мне кажется, — наконец сказала она, — что есть всё-таки кое-что, чего не знает мудрый Хавальд.

— Вам ещё часто придётся с этим сталкиваться.

Возвращение хозяина постоялого двора прервало нас на этом месте. Он поставил на стол ящичек из чёрного дерева и новую бутылку фиоренцского вина. В то время как я устранял воск с пробки и вкручивал штопор, он открыл ящичек и вытащил запчасти весов для взвешивания денег, которые собрал на столе.

В ящичке находилась серия гирь, аккуратно выложенная по весу.

— Вы спросили верного человека, — объявил он. — Деньги — это, так сказать, моя страсть.

— Страсть, которую разделяют многие, — произнесла Лиандра.

Хозяин постоялого двора коротко рассмеялся; похоже его настроение тоже улучшилось.

— Вы конечно правы, но моя страсть относиться к самим монетам, историям, которые они рассказывают. Изучив монету, можно очень многое узнать.

Он выровнял весы и бросил одну из монет в левую чашу.

— Это разменные весы. Видите, вот этот знак? Это знак подтверждает, что весы калиброваны гильдией размена Иллиана. Эти калиброванные гири соответствуют весу королевской кроны, половине кроны, гульдену и талеру из королевского монетного двора. Вот эта гиря, — он указал на самую большую гирю в ряду, — соответствует четырнадцати шиллингам, которые образуют крону.

— Но разве у каждого королевства на своя валюта? — захотела узнать Лия.

— Да, конечно, — он вытащил гирю, соответствующую весу кроны из ящичка и положил её в другую чашу.

— Но богатые торгуют друг с другом. Нужно знать историю наших стран, чтобы понять, почему это так важно. Когда эти земли давным-давно заселялись, все колонисты были родом из одного места, из легендарной империи с запада.

— Из Аскира, — выдохнула Лия.

— Её также называют Аскарон или Антарон, — он с пристальным вниманием смотрел на весы и сдвинул немного в сторону груз на рычаге, таким образом выровняв весы. — Это не подписанное соглашение, скорее привычка или же традиция. Какой бы вес не имели другие монеты, у кроны он всегда один и тоже же.

— Я знаю, что это не может быть правдой, — сказала Лия. — Слишком часто я уже видела кроны разного веса!

— Да. Мне нужно было выразиться по-другому. Когда золотая крона покидает королевский монетный двор, она всегда имеет один и тот же вес, — он залез в свой камзол. — Видите вот эту монету? Иллианская крона, которую можно легко узнать по красивому лицу и двойному дракону. Монета с вашей родины, верно?

Я кивнул.

— Как вы это узнали? — поинтересовалась Лия.

— Мой постоялый двор находится на дороге, ведущей через единственный перевал на много миль вокруг. Постоянно приходят чужаки, каждый из них говорит немного по-другому. Со временем начинаешь это различать. На самом деле, эту монету дал мне сэр Хавальд. Обратите внимание на её края.

Я взял монету и изучил, но не увидел ничего особенного.

— Дайте посмотреть мне, — попросила Лиандра и я передал ей монету.

Она тоже покачала головой.

Хозяин постоялого двора улыбнулся.

— Это не так легко разглядеть, для этого нужны точные весы. Но есть люди, которые немного спиливают с края монеты. Эту отпечатал умелый минцмейстер, чекан попал почти точно — вы видите края чеканки, а здесь и там золото уходит за край. Если положить её на стол и внимательно посмотреть, то можно увидеть, что её отпечатали немного криво.

Я изучил монету. Нет, я ничего такого не видел.

— Чем дольше монета находится в обращении, тем больше золота с неё спиливали. Посмотрите вот на эту и сравните.