Роберт Шекли - Сома-блюз. Романы

- Тебя не так трудно найти, Хоб, - признался Романья. - Ты ведь раб привычек, правда?

- Когда-то был им, - согласился я, исподтишка разглядывая его. - Чего ты хочешь, Романья?

Широкое лицо Романьи приняло серьезное выражение. Он постучал по бокалу, усилив впечатление о собственной неуклюжести.

- Ты ищешь Алекса Синклера. - Слова прозвучали скорей как утверждение, чем как вопрос.

- Я ничего не признаю, - предупредил его я. - Но что, если ищу? Зачем это тебе?

- Я тоже ищу Алекса, - объявил Романья.

- Почему-то, мистер Романья, это не так сильно меня удивило, как вы могли бы ожидать. Довольно много людей вроде бы заинтересованы в Алексе.

- Ты знаешь, где он?

- Я бы не сидел в Гонфлере, если бы знал это. И ты бы тоже не сидел здесь.

- Но ты надеешься найти его?

Я кивнул.

- Детективное агентство «Альтернатива» всегда находит человека, которого ищет.

- Как бы тебе понравилось работать на меня?

- Не знаю, - ответил я. - Сколько ты платишь? Обеспечиваешь ли медицинскую страховку? Планируешь ли пенсионные отчисления? Что ты хочешь, чтобы я делал?

- Это очевидно. Я хочу, чтобы ты нашел Алекса.

- Я это и делаю.

- Да, но для другого клиента. Когда ты его найдешь, я хочу, чтобы ты сказал мне первому. Конечно, я мог бы выловить эту рыбу сам, у меня много связей в столице, но зачем нам дублировать усилия?

- Это будет несправедливо по отношению к моему нынешнему работодателю, - возразил я.

- Может, и несправедливо. Но я хорошо тебе заплачу. И спасу тебя от множества неприятностей.

- Как «хорошо» и каких «неприятностей»?

- Я дам тебе чистых пять тысяч долларов, когда и если ты скажешь мне, где найти Алекса.

- Мне нравятся круглые цифры вроде этой, - заметил я. - А теперь скажи мне о неприятностях.

- Вовсе никаких неприятностей, если будешь играть по правилам. - Романья улыбнулся. И на мгновение стал похож на потрепанного рубенсовского ангела с синими щеками.

- Мистер Романья, мне правда надо знать больше, чем вы говорите. Кто вы, кого представляете, почему заинтересованы в том, чтобы найти Алекса?

Романья поднялся, бросил на стол, особо не считая, пригоршню банкнот, и одернул свой китовый костюм.

- Пять тысяч долларов, если будешь сотрудничать, - напомнил он, будто надо было напоминать. - Бесконечные счета от врачей, если не будешь. Найдешь меня в «Рице». Сделай себе любезность. Не умирай. - Он зашагал прочь.

Я проследил, как он пересек площадь и сел в «Пежо-404» с шофером. Проследил, как он отъехал. Заметил номер машины, хотя не имел представления, что мне с ним делать. Потом допил кофе. Когда подошел официант, заплатил за себя, помимо банкнот Романья оставил приличные чаевые, остальное положил в карман. Никаких напрасных трат. Никаких желаний.

На следующий день утром я вернулся поездом в Париж, вполне удовлетворенный тем, как идут дела. Я не особенно продвинулся вперед в поисках Алекса и не вызволил для Фрэнки деньги за виндсерферы. Но, по крайней мере, появилась перспектива, что дела сдвинулись с мертвой точки и даже могут принести некоторые денежные поступления.

Когда я брал такси от вокзала Монпарнас к Форуму де Алль, обещанные Романья пять тысяч долларов плясали у меня перед глазами.

Стоял один из тех дней, которые время от времени бывают в Париже. Голубое небо потрясающей прозрачности. Мастером-Дизайнером здесь и там с безупречным вкусом разбросаны несерьезные белые облака. Под элегантными мостами Мирабо, де Гренель, де Бир-Хаким, д'Йена течет искрящейся серебристой змеей Сена, разделенная этими мостами на сегменты.

День был великолепный. Толпы переполняли улицы. На Форуме и на широкой террасе перед Бебором соперничали две музыкальные группы, стараясь завоевать внимание публики. Одна в национальных костюмах Бретани исполняла фольклорные танцы. Другая, южноамериканская, состояла из двух ведущих гитар, бас-гитары и сопрано-гитары.

Я балдею от хорошей хуапанги, поэтому подошел, чтобы послушать их музыку, и узнал Хуанито, парагвайца, лидера группы из «Эль Манго Энкантадо». На нем была белая рубашка с оборочками и с широкими, надутыми воздухом рукавами.

- Об, встречай меня после выступления. - Засунув маракасы под ремень, он вспыхнул широкой улыбкой. - У меня есть для тебя новости об Алексе.

- А, у тебя новости. Я буду в «Ле Пер Транкиль», выпью чего-нибудь.

Удивительно, как легко подцепить информацию, если знаешь, где ошиваться. По-моему, без преувеличения можно сказать, что я самый искусный в западном полушарии охотник за информацией. Конечно, это талант такой же, как и другие, и его главная составляющая - терпение.

- Привет, ты здесь, парень, - двадцать минут спустя сказал мне Хуанито, оставив своих приятелей обходить со шляпой слушателей. - Как поживаешь, а?

Вдобавок к рубашке с рюшами на Хуанито были обтягивающие, как собственная кожа, штаны тореадора, спортивные туфли «найк» и белая с синим косынка в горошек, небрежно завязанная вокруг шеи, как у Джона Фойта в «Полночном ковбое». На этот раз он одарил меня мальчишеской улыбкой вместо обычной мрачной ухмылки апаша. [24] Апаш - во Франции - бродяга, вор.

- Послушай, Об, ты все еще хочешь увидеть Алекса?

Радостная улыбка и сияющие глаза Хуанито сказали, что это будет мне чего-то стоить. Наверно, дорого. Никто так не любит вас, как парень, который собирается ополовинить ваш кошелек.

Я помедлил.

- Понимаешь, - начал я, - нельзя сказать, что я ищу его. Я имею в виду, что рад бы повидаться с ним, раз уж я в Париже. Но, если не повидаюсь, тоже не велика беда. Понимаешь, что я имею в виду?

Лицо Хуанито увяло. Я наблюдал, как счетная машинка в его мозгу сбросила тридцать процентов с цены, которую он собирался запросить за свою, возможно фальшивую, информацию.

- Брось, Об, - воспрянул он, снова натянув улыбку. - Я знаю, что ты должен найти Алекса, а это ведь чего-то стоит, правда?

Я признал, что, вероятно, несколько франков, пожалуй, мог бы заплатить. Потому что ничего особенно волнующего от Хуанито не жду, так, пустяки.

- А сколько будет стоить, если я, допустим, отведу тебя прямо к нему?

- Можешь отвести? - спросил я.

- Ну, не прямо сейчас, но скоро. Однако сначала ты должен сказать мне, сколько это будет, по-твоему, стоить.

- Хуанито, если ты можешь отвести меня прямо к Алексу без крохоборства и мелочной торговли, - я наградил его тяжелым взглядом, - то получишь двести американских долларов, и я сделаю тебе любезность.

- Какую любезность?

- Я не скажу жандармам, что у тебя нет разрешения на работу во Франции.

- Как ты об этом узнал? - Его будто стукнули алебардой.

- Я не выдаю своих источников. - И своих счастливых догадок тоже.