Роберт Шекли - Сома-блюз. Романы

- Найджел, - пробормотал я, - у тебя нет случайно шоферской формы?

- Конечно, нет, старина, - возразил Найджел. - Скоро увидимся. - Он дошел до двери и обернулся. - Но, естественно, я знаю, где ее достать. - С этими словами он ушел.

Я ничего не знал о том, что все эти десять лет делал Найджел. Я примчался в Париж убежденный, что время застыло, все и всё осталось неизменным. Однако оказалось, что это совсем не так. Да так и не могло быть. Чем занимался Найджел, когда не работал на меня? И от кого я мог это узнать?

Когда я вернулся в «Синь», консьерж сообщил, что мне звонили. Некий Жан-Клод просил, чтобы я связался с ним как можно скорее. Я поднялся к себе в номер и позвонил.

Телефон ответил голосом, который звучал так, будто по-французски говорила обширная рыжеволосая женщина с сильным испанским акцентом. Испанцы - это негры Франции. Из них берутся консьержи второ- и третьеклассных парижских отелей. На социальной лестнице они на одну ступеньку выше алжирцев, которые по ночам метут улицы метлами, сделанными из пучка прутьев. Я перешел на испанский и услышал обычные испанские жалобы на холодность французского народа и на пресность их пищи. Убедившись, что я никого не знаю в Альбасете, она сообщила, что Жан-Клод ушел, но очень хотел со мной поговорить. Я дал ей свой номер в отеле.

До встречи с Хуанито оставалось еще полтора часа. Поэтому я принял ванну и лег вздремнуть. Вы, наверно, подумали, что я слишком много сплю. На самом деле это не так. Другие детективы тоже много спят. Они просто об этом не рассказывают. Но я твердо решил писать только правду обо всем, что касается моего расследования. Так позвольте мне придерживаться правды.

Я поставил свои «Касио» на запястье на 11.45, лег и почти сейчас же заснул. Будильник зазвенел чересчур скоро, и борьба с программой часов - надо же остановить проклятый колокольный звон - приятно разбудила меня. Я надел темно-синюю хлопчатобумажную спортивную рубашку, невесомый спортивный пиджак цвета хаки с множеством карманов и вышел в журчащую и теплую парижскую ночь.

После краткого совещания консьерж отеля рассказал все, что мне надо знать о местоположении Сент-Осташ. Фактически это оказалось за углом. Я вышел из отеля «Синь» и зашагал по рю Рамбюто мимо Форум де Алль к Сент-Осташ недалеко от Биржи. Когда-то этот огромный готический собор построили, соперничая с Нотр-Дам. Поднимаясь над мясными и рыбными лавками квартала, его парящие портики и розовые окна были хорошо видны в полной света парижской ночи. Когда я подошел, как раз наступила полночь. Я слышал бой гигантских уличных часов высотой четыре метра и весом больше тонны. Звук доносился из соседнего крытого перехода.

Через секунду после моего появления пришел Хуанито. Или, наверно, он был там раньше и поджидал меня. Он не сменил костюм испанского музыканта, который носил утром, только добавил к нему элегантную, длиной до талии темно-синюю пелерину, что придавало ему легкое сходство со студентами военной академии Сен-Сир.

- Ах, амиго, пойдем со мной, - воскликнул Хуанито и повел меня в Сент-Осташ.

Собор немного не дотягивал до пламенеющей готики, [25] Готическая архитектура пламенеющего стиля возникла во Франции в конце XIII - начале XIV в., отличается обилием декора. хотя сводчатый неф с нависающим замковым камнем был высокий. Мимо придела Богоматери, гробницы Кольбера мы приближались к алтарю, одновременно совершая краткий обзор французской истории. Здесь проходил обряд крещения Ришелье, Мольера, мадам де Помпадур. Здесь Людовик XIV принял первое причастие, и здесь похоронили Лафонтена, Мирабо и уже упоминавшегося Мольера. [26] Жан Батист Кольбер(1619-1683) - государственный деятель, финансист; Ришелье, Арман Жан дю Плесси(1585-1642) - кардинал, государственный деятель; Мольер, Жан Батист Поклен (1622-1673) - комедиограф; Помпадур, Жанна Антуанетта де Пуассон(1721-1764) - фаворитка короля Людовика XV; Жан де Лафонтен(1621-1695) - писатель, баснописец; Мирабо, Оноре Габриель Рикети (1749-1791) - деятель Великой французской революции.

- Куда мы идем? - прошептал я.

- Когда ты последний раз был на исповеди? - прошелестел в ответ Хуанито.

- Ого, я еврей, мы не делаем вещей такого рода, - пояснил я.

- Ну тогда это будет для тебя новый опыт. - Он подвел меня к исповедальной кабине. Я с отвращением разглядывал ее.

- В чем дело? - спросил я. У южноамериканцев иногда прорезывается странное чувство юмора.

- Входи, - сказал Хуанито, показывая на кабину. - Увидишь.

Мне это не понравилось, но черт с ним, я вошел внутрь. Штора загораживала вид на церковный зал. Наклонившись вперед, я обнаружил люк, его открывают, чтобы говорить со священником. Я отодвинул дверцу и открыл люк. С другой стороны донеслись шуршащие звуки, будто священник поправлял свою сутану, или что он там носит.

- Oui, mon fils? [27] Да, сын мой? ( фр .) - немного спустя проговорил мягкий голос.

Я нетерпеливо пожал плечами. Ситуация определенно выводила меня из себя. Огромная полутемная церковь, фантастические очертания, бесчисленные свечи, величественные скульптуры, аромат ладана и благочестия - все вместе моментально вызвало у меня нервное несварение желудка. Это явно не мой Париж. Но все же мне удалось на этой сцене восстановить некоторую часть здравомыслия, и я произнес обычным разговорным тоном:

- Привет, я Хоб Дракониан, кому имею удовольствие исповедываться?

- Мне сказали, что вы немного дурак, - проворчал совсем несвященнический голос по другую сторону перегородки.

- Но все же не такой дурак, чтобы назначать встречу в исповедальной кабине, - заметил я. - Что это для вас, какое-то извращенное удовольствие? И, кстати, кто вы?

- Разговаривая с вами, я должен оставаться невидимым, - сообщил голос. - Это место мне кажется самым безопасным из всех, какие я мог за короткое время придумать. И его преимущество в том, что оно рядом с вашим отелем.

- Да, рукой подать, - согласился я. - Конечно, вы могли бы прийти ко мне в номер, я бы поставил несколько бутылок вина, и мы бы обо всем переговорили в цивилизованной манере. Я полагаю, это место безопасно до тех пор, пока священник не заинтересовался, во что мы играем в его кабине.

- Священник в Маракеше, он в отпуске, - возразил голос. - По-вашему, мы не умеем устраивать такие дела?

- Не знаю. А кто вы?

- Вам нет необходимости этого знать.

- Вы правы, - согласился я. - Но у меня также нет необходимости быть здесь. - Я встал. - Если вы захотите продолжить разговор, то найдете меня в «Пье дю Кошон», это рядом. И, наверно, я закажу гратинэ.

- Не так быстро, - зашипел предполагаемый эрзац-священник. - Сколько вы заплатите за информацию об Алексе?

Я снова сел. Наконец мы вернулись к реальности.