Елена Фролова - День Нептуна

«Не трогай пальцы! Не показывай волнения!» — сказала она себе.

— Ваше Величество, я начинаю думать, не обидел ли я вас чем-нибудь, — произнес Турон со скучающим видом.

Марина в недоумении переключила внимание с собственных рук на главу комиссии:

— В смысле?

С характерной импозантностью Турон вымолвил:

— Обычно когда женщины обижаются, они начинают играть в молчанку. Вот я и подумал: быть может, вы затаили обиду на меня? — он надул губы и придал лицу вид, который, по его мнению, напоминал вид обиженной девушки.

Калис едва удержалась от желания закатить глаза:

— Господин Турон, актерам место в театре, а у нас серьезное мероприятие.

— По-моему, Ее Величество считает мероприятие недостаточно серьезным и могильной тишиной пытается нагнать серьезности.

— Я не считала парламентариев, — сказала Марина.

Турон выждал драматическую паузу и с торжествующей полуулыбкой произнес:

— Вы не знаете, сколько депутатов заседает в парламенте Маринии?

— На знании количества депутатов базируется моя профпригодность? — сказала королева и подумала, ровно ли она держит спину и уверенно ли звучит ее голос.

— Профпригодность базируется на многих вещах, но если вы не знаете элементарного, о более глобальном можно не спрашивать.

— Если бы я пробыла здесь дольше, я бы знала и глобальное, и элементарное.

— Недолгий срок пребывания на посту главы королевства — не оправдание.

— Я не ищу оправданий, уважаемый господин Турон. Давайте следующий вопрос.

С лукавой усмешкой Фархан обмакнул перо в чернильницу и демонстративно вывел на бланке жирный минус. То же самое, но с нейтральным выражением лица проделал Тальян. Калис сидела, сплетя руки под столом, и не делала никаких записей. Эмильда искоса заглянула в бланк Тальяна и нервно вздохнула.

— Расскажите-ка нам о ведущей политической партии Маринии, — Турон положил перо на край хрустальной чернильницы.

Королева судорожно сглотнула и встретилась испуганным взглядом с грустными глазами Эмильды, которые умоляли: «Прочитай ответ в моей голове!»

— Ведущая партия? — повторила Марина, ерзая на троне.

Эмильда беззвучно барабанила подушечками пальцев по столу и пронизывала ее взбудораженным взглядом. Марина не знала, как подать знак, что план провалился, и она не может прочесть ответ в голове помощницы.

— Ведущая партия — это наиболее многочисленная партия, имеющая преимущество в парламенте.

«Снова парламент. Его клинит на этом парламенте», — безмолвно сердилась Марина.

— Спасибо за пояснение. Я не настолько глупа, как вы думаете, господин Турон.

Глава комиссии самодовольно кивнул:

— Надо понимать, сейчас мы услышим рассказ о ведущей маринийской партии.

— Уверена, рассказчик вы отличный, господин Турон.

Фархан наморщил лоб:

— Рассказ от вас, Ваше Величество.

— Господин Турон, вы явно считаете себя самым умным. У вас лучше получится рассказать.

Фархан рассмеялся:

— В искусстве ухода от ответа вы более сильны, чем в вопросах политики, Ваше Величество.

— Раз уж вы пустились в объяснения, продолжайте, — Марина пыталась копировать вальяжность Турона.

— Если я продолжу, одним прочерком в бланке станет больше.

Королева мельком заметила, что Моннок пишет на бланке и с искусственным безразличием вымолвила:

— Думаете, я боюсь прочерка?

— Об этом я точно не думаю, — небрежно бросил Турон. — Человек, не побоявшийся бросить вызов Ее Величеству Нептунии, не может бояться какого-то прочерка.

«Давай, напомни еще раз, что я прихлопнула Нептунию!» — беззвучно крикнула Марина.

— …А вот потерять корону этот человек, безусловно, боится. А прочерки и приближение очередного протокола неразрывно связаны.

— Я не держусь за корону. А что касается Нептунии… я знаю, как сделать так, чтобы вы перестали ненавидеть меня за убийство Нептунии.

Турон вопросительно наклонил голову вбок. Эмильда поежилась, опасаясь, что королева сейчас выкинет какой-нибудь фортель.

— Я убью сотню-другую людей и стану для вас святой.

Эмильда скривила щеку и опустила глаза. Марина точно знала, что про себя Эмильда ругает ее, но, несмотря на это, она оценила, как ловко Марина сориентировалась.

С подчеркнуто равнодушным взглядом Турон перекатил голову на другое плечо.

— Антипосейдонцы причислят меня к лику святых? — спросила королева.

Турон скрестил руки на груди.

Она сказала:

— Сочиню свои заповеди. Будет «Шесть заповедей от Святой Марины Завальской».

Эмильда краснела и кривила губы, пытаясь не рассмеяться.

— Не имея представления о политической системе своего королевства, вы решили перевести заседание в комическое русло. Сожалею, но это не освободит вас от необходимости отвечать на вопросы комиссии, — сухо произнес Турон.

— Вам можно антипосейдонские шутки шутить, а мне посейдонские — нельзя?

— Мы ждем ответа о ведущей партии, Ваше Величество. Можете назвать хотя бы имя лидера? Я не спрашиваю, какой идеологии придерживается партия, потому что вам наверняка не известно значение слова «идеология».

Калис закинула ногу на ногу, усевшись поудобнее:

— Вы лишь подтверждаете слова Ее Величества о том, что считаете себя самым умным. Поскольку никто не разбирается в политических тонкостях лучше Фархана Турона, можно объявить это заседание просветительской встречей имени Фархана Турона, а темой встречи будет политическая терминология.

— Заговорить меня не пытайтесь. Сложно пройти проверку знания политического устройства Маринии без возможности покопаться в голове помощницы, но вам придется справиться самостоятельно, Ваше Величество, — вкрадчиво произнес Турон.

Все, кроме Тальяна, обратили взгляды к нему.

«Откуда он знает? Ему известно, что я перестала читать мысли?» — недоумение, охватившее королеву, отразилось на лице.

Турон язвительно усмехнулся:

— Хоть я и не владею даром телепатии, готов поспорить, что сейчас вы думаете, откуда я знаю, что на протяжении всего заседания вы не смогли прочесть ни одной мысли.

— И в этом вы превзошли меня — читаете мысли, не имея сверхъестественной силы чтения мыслей, — Марина оценивающе кивала, про себя выражая уверенность, что ее сверхъестественная сила перестала функционировать не без участия Турона.

Глава комиссии поднялся из-за стола, подошел к Марине и протянул документ. Она подумала, что он состряпал протокол еще до начала заседания, потому как был убежден, что Марина не пройдет проверку. Но документ оказался не протоколом. Ознакомившись с текстом, она исподлобья взглянула на Турона и отдала бумагу. Он склонился над троном, упершись в подлокотники, и поднес лицо к лицу королевы: