Елена Фролова - День Нептуна

— Ты же знаешь, Витан, я очень не люблю, когда мои подданные плетут интриги у меня за спиной.

Глядя на нее изможденным взглядом, он сказал:

— Я тут при чем?

Нептуния свирепо шагнула вперед, схватила подбородок Витана и дернула к себе:

— Никогда. Слышишь? Никогда посейдонские ублюдки не сядут на этот трон! — она указала когтем на трон из перепончатых крыльев.

— Слава Нептуну, — сказал Витан, с трудом двигая нижней челюстью.

Нептуния остервенилась и резким движением откинула его голову назад:

— Подсидеть меня решили, Посейдоновы угодники?

Замерзая, Эмильда вполголоса произнесла:

— Витан вместе с кем-то собирался подсидеть Нептунию? Неужели они с Аидом вдвоем сделали так, чтобы Марина нашла сборник сказок и убила Нептунию?

— Усмири свою фантазию, — Витан утомленно опустил голову.

Эмильда вновь заговорила:

— Витан подкалывает Калис из-за веры в Посейдона, но кооперируется с лучшим другом Посейдона? Аид налаживает дружбу с Туроном и Витаном одновременно?

С ненавистью на зеленом лице Нептуния процедила:

— Если я узнаю, что Аид или кто-то другой из посейдонских мерзавцев вынашивает план захвата нептидского престола, и ты в этом помогаешь, мои мыши полакомятся человечинкой.

Эмильда задрожала от холода и царившего кругом ужаса.

— Будь спокойна, я помню первую заповедь, — сказал Витан.

— Это он прикалывается или серьезно говорит? Он антипосейдонец или за Посейдона? Или на самом деле атеист? — не поняла Эмильда. Она подышала в замерзшие ладони, но согреть их не получалось.

Нептуния влепила пощечину Витану с такой силой, что на его лице отпечаталась пятерня.

— Видимо, все-таки шутит, — сказала Эмильда.

Витан пришел в себя после оплеухи и, посмеиваясь, произнес:

— Пылкость — ваша лучшая черта, Ваше Величество.

— Стража! — громыхнул голос королевы.

Стражи ударили Витана по затылку и толкнули вперед. Он упал у ног Нептунии, а Эмильда погрузилась в черноту. Она почувствовала, что браслет расстегнулся, и открыла глаза.

Марина склонилась над ней и трясла за плечи:

— Эмильда! С тобой всё нормально?

— Почему сон закончился? — слабо произнесла Эмильда.

— Я сняла браслет. Я волновалась, ты вся холодная! — Марина держала запястье помощницы, на которое надевался браслет.

Эмильда приподнялась и села рядом с королевой.

— Что ты видела? — нетерпеливо выпалила Марина. Она не сводила глаз с Эмильды, точно ожидала, что на ее лице отразится картина, увиденная во сне.

— Видела Нептунию, — сказала Эмильда, все еще трясясь от холода.

— Нептунию?! Браслет опять показал сон с Нептунией?

— Не тот сон, который видела ты. Оризы не было рядом с Нептунией.

— А кто был? — заинтригованно произнесла Марина. Глаза светились любопытством.

Отходя от замороженности, Эмильда будто нарочно затягивала паузу. Наконец она сказала:

— С Витаном.

Она поведала обо всем, что увидела.

— Нептуния — это не Калис. Нептунию он к стенке не прижал и за горло не взял, — сказала Марина.

— С Калис он шутит о посейдонстве, а с Нептунией — об антипосейдонстве. Похоже, он действительно атеист, — сказала Эмильда.

— Ага, только переписывается с антипосейдонскими журналистами и душит Калис, требуя не мешать антипосейдонцу Турону.

— Кроме этого, он плел интриги за спиной у Нептунии и, возможно, помогал Аиду завладеть нептидским престолом.

— В голове не укладывается, — печально произнесла Марина. — Я знала, что Витан — нептидец, но не предполагала, что он содействовал Аиду.

— Он содействует Аиду и Турону параллельно.

— Не могу взять в толк: какова корысть Витана?

Помолчав, Эмильда сказала:

— Серьезный ребус. Непонятно, что Аид обещал Витану и почему Витан занимается политикой в Тархаласе, а не в Нептиде.

— В Тархаласе правит его брат, и Калис теснит Беркая. Вероятно, Калис нарушила какие-то планы Витана, вырвавшись вперед в гонке за тархаласский трон. Поэтому Витан ее терпеть не может.

— В треугольнике Витан-Аид-Турон не ясен лишь стимул Витана.

Марина задумчиво посмотрела на помощницу:

— Если копнуть глубже, треугольник может оказаться четырехугольником. Или пятиугольником. Неизвестно, кого еще Аид под себя подмял.

Эмильда взяла браслет и сказала:

— Надень его и не снимай. Возможно, он показывает сны не только ночью. Мы не знаем, как он выбирает время для показа. Мы могли пропустить какие-то сеансы.

Она приложила браслет к запястью королевы, и обе подумали об одном и том же: а что если браслет застегнется, и Марина погрузится в сон? Один сон этой ночью увидела Эмильда, но Марина сегодня браслет не надевала. Эмильда боязливо взглянула на королеву, зажмурилась и защелкнула браслет. Она открыла глаза и увидела, что ничего не изменилось. Марина просто сидела рядом с браслетом на руке.

— Всё, что мы должны были увидеть сегодня, браслет уже показал, — сказала Марина.

— Носи не снимая, — сказала Эмильда. — Этот браслет может восполнить пробелы в истории с треугольником.

9

Голова кипела от закрытых и открытых иероглифов, но ложиться спать Марина не собиралась. Проходив весь день с браслетом на руке и не очутившись в черной смоле, ночь она решила посвятить путешествию в Узел Четырех Океанов. Эмильда осталась во дворце, а Марина на карете, запряженной рыбошерстами, добралась до Посольства надводного мира в Маринии. Минут пятнадцать езды от дворца — и она увидела замок, расположенный неподалеку от Центральной площади. Он был не так огромен, как Мартик и не столь роскошно выглядел. В стиле фасада прослеживалось что-то готическое, но светлая облицовка лишала здание мрачности, часто присущей готике.

Марина попросила кучера подъехать к черному входу. Он помог ей выйти из кареты и получил указание не ждать ее, чтобы не привлекать внимание. На улице ночь, но мало ли кто может прохаживаться в окрестностях площади. Карета уехала обратно во дворец, а королева поднялась по ступеням к двери замка.

Она прислонила к замочной скважине маленькую пирамидку из янтаря на цепочке и сказала:

— Янтарная пирамида,

Двери открой!

Лихого я не сотворю,

Не нарушу устой.

Пирамида засветилась, и щелкнул замок. Королева надавила на ручку и толкнула дверь. Она вошла, закрыла дверь, достала из рюкзака парик и очки. Перевоплотившись в брюнетку с модным каре, она надела имиджевые очки без корригирующих линз, посмотрела на себя в зеркальце и прошептала:

— Ну здравствуй, Шелли Роснан. Если когда-нибудь испортится зрение, буду знать, что очки мне к лицу.

Марина двинулась вперед по слабо освещенному коридору. Затем она свернула в более светлый коридор, где на стенах были масляные светильники с плафонами в виде ракушек. Она дошла до конца коридора и оказалась в просторном помещении со скамейками и стойкой, за которой в светлое время суток находился персонал.