Мария Сакрытина - Никаких принцесс [СИ]

— Со мной, — усмехается он. — Понимаю.

— Дамиан, я ещё… Мне только шестнадцать! Ты снял с меня проклятие, и я теперь… — Я понимаю, что это очень глупо и совершенно неблагодарно звучит, но… это же правда! — Я хочу пожить свободно! Я…

— Виола, успокойся, я всё понимаю.

Я отступаю к двери.

— Нет… Нет, ты… Почему ты требуешь это от меня? Какое ты имеешь право?! Ты не должен!

— Ну конечно, — улыбается Дамиан. — Я должен ждать, когда принцесса фей одарит меня своим вниманием. Как глупо было с моей стороны надеяться на большее… Виола, куда ты?

Я выскальзываю за дверь и со всех ног бегу вниз, в холл. И наружу, в дождь.

Никто меня не догоняет.

Плед остался у Дамиана, накидка — где-то тут, на улице. В промокшем насквозь платье я шагаю по лужам к дворцу, понимая, что дорогу не знаю, да и если бы знала — идти долго… Подол платья путается под ногами, туфли с каждым шагом набирают воды — я скидываю их и иду босиком. А потом избавляюсь и от платья, оставаясь в одной сорочке, всё равно я уже бедная, несчастная, промокшая и продрогшая. Всё плохо. Лучше уже не будет. И дело не в злодее — я, я сама не могу дать Дамиану то, что он хочет. Но почему, почему ему не нужна я, просто я, почему ему нужно, чтобы я?.. Да ладно, я же и сама хочу, чтобы он был только мой… Вот только принадлежать ему одному… Бросить ради него всё… Стать его… Нет. Я не могу. Я не могу!

А я-то думала, что стоит мне поговорить с Дамианом, и всё образуется. И всё будет хорошо…

Дождь льёт, как из ведра, плачет вместе со мной — я даже перестаю его замечать. Я всё вокруг перестаю замечать, тем более на улицах никого и нет. И… В общем, чуть не попадаю под карету. Точнее под копыта её лошадей.

— Сдурела что ли, девчонка! — орёт кучер и стегает воздух рядом со мной плетью.

Я отшатываюсь, всхлипываю и, как бедная родственница, семеню по обочине, мимо…

Проехав вперёд, карета вдруг останавливается. Дверца открывается…

— Виола? Это ты?!

Да, встреть я себя в таком состоянии, тоже бы удивилась и не поверила. И вообще, я никого сейчас не хочу видеть!

Вейл спрыгивает прямо в лужу под колёсами и бежит ко мне.

— Звёзды, Виола! — он срывает с себя плащ и укутывает меня в него всю, с головой — Идём.

— Пусти! Оставь мне я в покое!

— В дождь, голую, на улице? За кого ты меня принимаешь! Идём-идём…

Он очень настойчиво толкает меня к карете, а потом и внутрь. И мы едем куда-то, я рыдаю у Вейла на плече, а он молча, без вопросов, без своих обычных бахвальных шуточек прижимает меня к себе и гладит плечо.

В окно кареты рвётся дождь…

Я слышу его и во сне — как-то мне удаётся задремать. Хотя, что там — после истерики всегда накатывает усталость и хочется спать. Мне снится Дамиан, сидящий на подоконнике у открытого окна. Дождь всюду — здесь, у меня в душе; у Дамиана — я вижу, как на его протянутую ладонь падают капли. Глупое, бесполезное сравнение, но они действительно как слёзы. Мои слёзы, его слёзы…

Почему так? Почему всё не может быть хорошо?

Что мне сделать, чтобы всё исправить?..

Я вздрагиваю и просыпаюсь, только когда Вейл выносит меня из кареты.

— Где мы?

— Тише Виола. Спи.

— Где мы? — настойчивей повторяю я.

— Дома, — успокаивает Вейл. — Спи.

Сил спорить нет. Я устало закрываю глаза и снова проваливаюсь в бесконечный дождь, из которого на этот раз меня вытягивает сладкий аромат корицы.

— Виола, выпей. Ну же.

Я сижу, укутанная в одеяло, на кровати; Вейл склоняется надо мной и протягивает исходящую паром деревянную кружку.

— Пей, это лекарство. Ты заболеешь, если не выпьешь.

Я смотрю на Вейла, на кружку. Вспоминаю, как зельем напоила меня мама, как отравил меня Туан… Да ладно, куда уж хуже? И так состояние такое, что хоть помирай. Даже если это яд — и зачем Вейлу меня убивать? — то мне не страшно. А подчиняюсь я уже и так Туану. Вот будет весело, если Вейл решил напоить меня чем-то похожим! Минус на минус вроде как даёт плюс…

Я пью. А потом оглядываю тонущую в сумраке комнату, особенное внимание уделяю горящему камину. Это спальня. Женская спальня, если трюмо с кучей флакончиков о чём-то говорит. Из неё — стандартно — ведут две дверцы, в купальню и гардеробные. Окно занавешено, но я и так слышу дождь… Приглушённо, сквозь треск пламени в камине. От молока с мёдом мне становится тепло, тепло и уютно…

Я смотрю на Вейла и задаю, наверное, самый глупый в жизни вопрос:

— А что ты тут делаешь?

Вейл вскидывает брови и улыбается. Он ничуточки не изменился с нашей последней встречи в Ниммерии и даже улыбается так же задорно. От этого мне становится ещё теплее.

— Виола, дорогая, ты не поверишь, но это мой дом.

Я катаю в ладонях пустую, но ещё горячую кружку.

— Верю. А что я делаю в твоём доме? Мы… Мы разве не в Сиерне?

— В Сиерне, — Вейл забирает у меня кружку, а потом садится рядом. — В Сиерне, в том особняке, в котором я живу, когда приезжаю на учёбу.

— А… Ну да. Спасибо. Но ты мог подбросить меня до дворца, я туда шла…

— Ты шла от дворца, Виола. И знаешь, я же ещё не сказал тебе спасибо за снятое проклятье, — и подмигивает мне.

Я изумлённо смотрю на него, а Вейл тихо смеётся.

— Бедненькая фея, ты что… Ты меня боишься?

— Нет, что ты, я просто вдруг осознала, что лежу в постели в чужом доме, и мне пришло в голову… — Я не договариваю, Вейл и так всё отлично понял, смеётся он теперь ещё веселее.

— Виола… Я помню, что ты у нас фея-недотрога. И что у тебя безумно ревнивый жених-демонолог…

На это месте я вздрагиваю, всхлипываю, и Вейл изумлённо замолкает. Потом хмурится.

— Это из-за него ты…

— Из-за себя, — огрызаюсь я и опускаю голову.

На минуту наступает полная уютного потрескивания поленьев в камине тишина. Прерывает её Вейл.

— Он никогда не умел обращаться с девушками. Не расстраивайся, Виола, он того не стоит.

Нет. Это я того не стою.

— Вейл, — хрипло говорю я, пытаясь сменить тему. — Скажи, а есть зелья, подчиняющие чужую волю?

— Да миллион!

— И сколько они действуют?

— Зависит… Виола, послушай, они все запрещены, и этот бастард…

— Как потом найти противоядие?

Вейл хмуро смотрит на меня, потом качает головой.

— От них нет противоядий, Виола. Нужно ждать, пока зелье само прекратит действие, а потом или пить следующее, или оставаться свободным. Но поверь мне, ни один парень, даже я…

— Вейл, не надо, — тихо перебиваю я, но он слышит и замолкает.

Это клетка, и мне не выбраться. Мне никто не поможет. Я же знала… Что толку биться о прутья? Будет только больнее…

— Звёзды, Виола, ну что ты… Ни один парень не стоит того, чтобы так убиваться, даже я, — он ловит мой взгляд и снова улыбается. — Отдохни. Завтра будет лучше…

— Не будет.

— Виола… Нет, в таком состоянии я тебя одну не оставлю. Хочешь… ну хочешь, я с тобой в шахматы сыграю?