Юлия Чернявская - Да здравствует королева! [СИ]

— Тебе точно ничего не известно? — в последний раз поинтересовался граф у секретаря.

— Я тебе уже сотню раз сказал, ничего, — прошипел юноша. — Но как только узнаю, обязательно сообщу. Мне не хочется вскоре последовать за тобой из Атрии только потому, что Эмилию какая-то сонная муха вдруг укусила.

— Буду ждать известий, — Филипп запрыгнул на коня. — Если честно, меньше всего мне сейчас хочется уезжать из столицы.

— Знаешь, — юноша ненадолго задумался. — Мне тоже кажется, что твое присутствие здесь много важнее дел на севере. Рочестер вполне мог справиться сам.

— Боишься очередной ловушки?

— Есть такое. Словно вокруг нас раскинули сети, а теперь постепенно сокращают свободное пространство. Еще немного, и мы будем трепыхаться в них, как пойманная рыба.

— В случае крайней необходимости обратись к Белави — он пошлет голубя, — наклонившись, тихо, чтобы слышал только секретарь, произнес Филипп. — Береги Эми. Если с ней хоть что-то случится… — мужчина не закончил, но его поняли и так.

— И все же ты не остался равнодушным к нашей королеве.

— Я не буду заставлять ее поступать против воли, — резче, чем следовало, ответил Филипп, выдав себя. Потом поднял руку, и, прежде чем Андреас успел что-то сказать, послал коня рысью.

— Она тебя тоже любит, — не весело покачал головой секретарь вслед графу.

Три дня потребовалось Филиппу, чтобы преодолеть расстояние от Атрии до Фарвингса. Его сопровождающие к концу пути устало сидели в седлах, в то время как сам граф, несмотря на ранение, казалось, был полон сил, и мог еще несколько дней мчаться, куда глаза глядят. Если бы не кони, наверное, так бы и было. Только усталость животных заставляла графа сдерживать свой порыв и давать им отдых. На ночь останавливались в небольших тавернах и с рассветом вновь пускались в путь.

— Что-то случилось? — приветствовал его Рочестер. — Хлоя?

— Что? — графу потребовалось время, чтобы понять, о чем его спрашивал друг. — А, нет. Скорее личные проблемы.

Губернатор выдохнул. Насколько он помнил, в последний раз схожая бешеная скачка была, когда они с Филиппом спешили к семье Теренса, чтобы лично сообщить о гибели главы семьи и передать вдове его вещи и деньги. Так было заведено еще с корпуса. И теперь мужчина первым делом подумал самое страшное. Но нет, графа гнали собственные демоны, и Грегор примерно догадывался какие.

Едва виконт обернулся, чтобы позвать слуг, из дома выбежал Теренс, замер, увидев гостя, потом подошел ближе.

— Сэр, — обратился он к Грегору, — какие распоряжения?

— Позови управляющего, пусть разместит охрану графа. А я пока покажу нашему гостю его комнату.

Юноша быстро исчез в доме, и, не успел Филипп отдать своим сопровождающим распоряжение дождаться в холле, как к ним уже спешил высокий, подтянутый мужчина лет шестидесяти, в строгом костюме.

— Прошу вас, господа, — с первого взгляда определив, кто господин, а кто охрана, обратился он к сопровождавшим.

— Ну, рассказывай, — когда Филипп привел себя в порядок после дороги, и мужчины устроились за столом, посмотрел на него Рочестер.

— А что рассказывать, Грегор? — граф вздохнул, поднял стакан с какой-то странной мутной жидкостью и принялся внимательно рассматривать.

— Напиться ты еще успеешь, — прокомментировал его поведение друг. — Лучше объясни, что такого ты умудрился сказать Эмилии, что тебя отправили сюда до дальнейших распоряжений. Насколько я понимаю, это ссылка, а не работа.

— Сказать? — мужчина опустил стакан обратно на стол и с удивлением посмотрел на виконта. — Да я ей неделю говорил, что будет лучше, если я приеду сам, приструню знать, и так же быстро вернусь обратно, а она откладывала, пока моя рана совсем не затянется. А по последнему разговору я подумал, что она и сама не прочь устроить объезд земель, и ждет, когда настанет зима. А потом вдруг этот приказ.

— То есть, вы с ней не ругались, не спорили, на тебя никаких доносов и жалоб не было, покушений никто от твоего имени не устраивал, все тихо, мирно, спокойно?

— Абсолютно, — пожал плечами граф, накалывая на вилку кусок мяса.

— А что насчет женщин? — прищурился Рочестер.

— Что? — Филипп закашлялся. — Скажешь тоже. Я у Эми вызываю ровно те же самые эмоции, что и любой другой чиновник из министерства. Ну, может чуть более родственные.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Знаешь, дорогой мой, ни за что, ни про что в двенадцать часов не высылают из столицы. А в твоем случае это, как ни крути, хорошо обставленная высылка. Так что думай, что такого могло произойти между твоим разговором с королевой и приказом об отъезде.

— Да не было ничего такого, — резко произнес Филипп.

— Да не ори ты, — скривился Грегор. — Я тебе, между прочим, помочь хочу.

— Ладно, прости, — граф задумался. — Вышел из кабинета, злой конечно. Да и какая радость, когда тебя как мальчишку у юбки держат. Ну, саданул по стене кулаком со всей дури, но перед этим отошел, чтобы Эми не слышала. Потом в сад пошел.

— А в саду что?

— В саду… В саду столкнулся с одной из ее девушек.

— Это из тех, что впадают в ступор при виде тебя, краснеют, теряют дар речи, исходят слюной и ведут себя как дуры?

— Именно, — Филипп усмехнулся. — Сначала так и было. Ну, пара приемов, и, вроде даже поговорить с ней можно стало. Но меня хватило только на полчаса ее восторженных рассказов о жизни во дворце. Потом деликатно извинился и сбежал к себе под предлогом не важного самочувствия. Все. Больше ни с кем не общался, не считая слуги, который приносил и уносил посуду. Я имя этой дуры не вспомню даже под пытками, не то, что какие-то серьезные намерения. Если изначально и собирался что-то, потом быстро расхотелось.

— Значит все-таки фрейлина, — задумчиво произнес виконт, потом посмотрел на друга. — Поздравляю, тебя банально приревновали.

— Кто? — не понял мужчина.

— Кто-кто? Эмилия.

— Что? — настала очередь удивляться Филиппу.

— Куда выходят окна кабинета королевы? — поинтересовался Грегор.

— В сад, — пожал плечами граф, потом удивлено посмотрел на губернатора. — То есть, ты думаешь, что она увидела меня с этой девицей?

— Я не думаю, я в этом уверен. А, зная, как ты с ними обычно общаешься, я не удивляюсь всему остальному. Ее величество увидела достаточно, чтобы додумать остальное. Так что все дело в обычной ревности, друг мой.

— Да какая ревность, — Филипп вновь взял стакан и залпом осушил его. — Она даже намеков не давала. Общалась со мной как и со своим секретарем. Друзья, вынужденные соратники, но не больше.

— А тебе что надо? — хмыкнул Рочестер. — Чтобы королева тебе глазки строила? Извини, но этого она себе позволить при всем желании не может. Хотя бы потому, что она королева. А то, что ты так быстро вошел в ее близкий круг уже ничего не значит? Я бы человека, который меня ненавидеть должен, держал на расстоянии, если бы не испытывал к нему определенных чувств. А тут тебя мало того, что не дали казнить, хотя все против тебя на тот момент было, Дельтей постарался, так еще переселили в приказном порядке во дворец. Приблизили так, как иному фавориту и не мечтается. А ты — намеков не давала. Да их, если покопаться, больше чем достаточно. Вот правильно, будешь сидеть тут и думать, — после этого виконт переключил свое внимание на блюда за столом и, больше не обращая внимания на душевные терзания Филиппа, принялся отдавать должное труду повара, подобранного прежним губернатором.