Юлия Чернявская - Да здравствует королева! [СИ]

— Но ты же сам видел, — возразила девушка, — у меня есть всего неделя, чтобы дать ответ. Понимаешь, неделя, после чего войска пересекут границу.

— Мастер Чински, — развернулся к министру Андреас, — вы кому-нибудь говорили об этом послании.

— Нет, что вы, — покачала головой министр. — Даже мой секретарь, едва увидел печать, сразу передал его мне, не вскрывая.

— А где курьер?

— Он оставался в министерстве, когда я уходил. Я просил задержать его до моего возвращения.

— Это хорошо, — Андреас подошел к столу королевы, взял бумагу, карандаш и начал что-то быстро писать. — А письмо зафиксировано?

— Н-нет… мы не успели. Я сказал секретарю, что впишу его в журнал позднее.

— Просто великолепно, — расплылся в улыбке Андреас.

Секретарь взял испугавшее всех послание, осторожно срезал с него печать. Потом подобрал лист бумаги, максимально похожий на оригинал, запечатал, старясь придать ему вид настоящего письма, сложил все в один большой конверт, после чего позвонил, вызывая слугу. Вручив тому пакет, он что-то тихо сказал тому на ухо. Едва слуга ушел, плотно закрыл дверь, прежде дав знак страже отойти от кабинета.

— Сейчас этого молодца проводят в подвалы. Там напоят до беспамятства. Ну, еще пара мер. Потом перевезут в одну гостиницу, в нескольких часах пути от столицы. В общем, письмо это мы получим на неделю — полторы позднее, — проинформировал он собравшихся.

— Думаете, получится? — министр немного расслабился.

— Надеюсь, — Андреас вновь посмотрел на девушку. — Эми, успокойся. Я вызвал военного министра. Он сообщит нам о состоянии укреплений на границах, дорогах, условиях, в которых будет наступать противник. Ты же сама меньше часа назад говорила, что нынешняя распутица нам только на руку.

— Говорила, — девушка вздохнула. — Но одно дело — шутить, а совсем другое, когда оно вот так. Ну почему именно сейчас, — она уронила голову на сложенные руки.

— А, может, вашему величеству выйти замуж, пока есть время — предложил министр. — Мол, к тому моменту, как получили письмо, ее величество успела стать женой другого мужчины. Потому мы приносим свои глубочайшие извинения, но ничего поделать уже нельзя.

— Выйдет, — зло произнес Андреас, прежде чем королева успела поднять голову и ответить на предложение министра. — Вот приедет жених — и сразу в храм отправятся. А то они оба мне надоели, как я не знаю кто. Одна вздыхает, ходит, думает, что никто не видит. Второй чуть ли не допросы в письмах устраивает, что да как. Может, хватит? Я все-таки секретарь, а не жилетка. У меня своя личная жизнь из-за вас двоих к чертям полететь может.

— Андреас! — воскликнула девушка.

— А что Андреас? — ответил он. Оба они напрочь игнорировали министра, который старательно делал вид, что происходящее его не касается, и его вообще тут нет, а если и есть, то только телом, а мыслями он весь в делах. — Что Андреас? Или ты готова выйти замуж за сорокадевятилетнего мужика, заморившего уже пять жен? Шестой стать решила? Думаешь, повезет? Так я не думаю. Он с тобой наиграется и тоже на тот свет спровадит, особенно, если где-то принцесса подрастет.

— Да не собираюсь я за него замуж!

— А раз не собираешься, то не стоит спорить, — вздохнул секретарь, потом обвел взглядом кабинет. — Думаю, будет лучше, если мы перейдем в столовую. Нам нужна будет карта, а здесь ее некуда пристроить.

Все согласились, и к прибытию новых участников совещания разместились в столовой. На одном конце стола была расстелена карта, на другом, по распоряжению Анны-Виктории слуги разместили тарелки с бутербродами, пирожками, кувшины с соком и чистую посуду. Кто знает, сколько времени уйдет на обсуждение ситуации. Сама королева периодически прикладывалась к бокалу с успокаивающим отваром, мысленно умоляя курьера как можно быстрее доставить послание Филиппу.

Где-то на южной границе несколько дней спустя.

Филипп осторожно спешился с коня. Можно было бы и лихо спрыгнуть, все равно он успел промокнуть с ног до головы. Но банальное нежелание глупо поскользнуться в луже победило. После нескольких часов в седле ужасно хотелось забраться в горячую ванну и отмыться от грязи, а потом сидеть в жарко натопленной столовой с тарелкой горячего мяса и бокалом вина со специями.

— Ваша светлость, письмо из столицы, — подбежал к нему курьер, едва граф вошел в здание казармы.

Мужчина вздрогнул. Слишком это напомнило ему ситуацию полугодовой давности, когда его срочно вызывали в столицу в связи со смертью короля. Неужели, пока его не было, что-то случилось с Эми? Дрожащими руками он взял конверт. Нет, печать ее. Это немного успокоило Филиппа. Он сломал печать и развернул послание. Еле узнаваемый почерк и всего два слова карандашом: «Немедленно возвращайся».

— Что-нибудь на словах? — повернулся он к курьеру.

— Его светлость барон Мичелли просил передать, что вы срочно нужны в столице.

— С ее величеством все в порядке?

— Когда я уезжал, да, — от этих слов словно камень упал с души графа. — Барон Мичелли просил лишь передать, чтобы вы поторопились насколько это возможно в нынешних условиях, поскольку слишком мало времени. Это все.

— Сколько времени у тебя ушло на дорогу?

— Четыре дня, ваша светлость.

— Благодарю, — Филипп жестом позвал солдата. — Прикажите оседлать моих заводных. Через двадцать минут они должны ждать у входа. Исполнять.

Солдат развернулся и поспешил исполнить приказ. Граф мысленно простился с отдыхом и поспешил на кухню, чтобы распорядиться по поводу еды, да перехватить что-нибудь за те минуты, пока он будет переодеваться для путешествия. А потом снова в седло и мчаться, насколько возможно быстро по размытым дорогам в столицу. На весь путь Филипп отводил себе, самое большее, три дня.

Анна-Виктория нервно ходила по залу. Прошло больше недели с тех пор, как на границу отправили курьера, а Филиппа все не было. Неужели дороги развезло настолько, что ему не проехать? Или что-то случилось с гонцом: перехватили, упал с коня, заблудился, напали дикие звери? А может, граф сам не хочет возвращаться?

Накануне шпионы донесли, что посланец Камруса достаточно оклемался, чтобы выехать из деревни в столицу. Подмены он, на счастье, не заметил. Также как не понял, что с ним произошло. Благо отбивающее память снадобье у заплечных дел мастеров сбоев еще не давало. Утешился версией, что во время скачки конь подвернул ногу и сбросил всадника. Значит, времени у них чуть больше недели. А Филиппа все нет.

Девушка в очередной раз посмотрела на большие часы на стене. Секундная стрелка медленно вершила свой путь. Королеве показалось, что она всем телом ощущает, как утекает время. С каждой секундой его все меньше и меньше. С каждым мгновением все ближе та минута, когда придется делать выбор.