Александра Кристо - Уничтожить королевство

— Да, но не мерзкий же брак с принцессой! — Последнее слово он произносит с отвращением, будто ему невыносима одна только мысль о моей женитьбе на себе подобной.

— Я тебя понял. И даже собираюсь предложить Сакуре кое-кого получше, чем я, каким бы маловероятным это ни казалось. Затем мы и плывем в Эйдиллион. Так что пока не ставь на мне крест. У меня есть план, и сейчас тебе нужно просто верить.

— Вот только твои планы всегда заканчиваются шрамами.

— Дамы обожают шрамы.

— Не те, что от укусов.

Я ухмыляюсь:

— Сомневаюсь, что королева Эйдиллиона захочет нас съесть.

— До нее еще плыть и плыть, — напоминает Кай. — Полно времени, чтобы стать чьим-нибудь обедом по пути.

Несмотря на сомнения, Кая моя уклончивость, похоже, вполне устраивает. Он вообще любит туманные реплики и расплывчатые, почти легкомысленные ответы. Порой незнание чего-то будоражит не хуже охоты. Я зачастую разделяю это чувство — чем меньше знаешь, тем больше можешь познать. Но сейчас я хочу знать больше, чем написано в детской книжке, спрятанной у меня в каюте.

Там говорится о вершине Заоблачной горы, самой удаленной от моря точке, и о дворце, созданном из последнего замерзшего дыхания морской богини Кето. Святилище, куда допускаются лишь потомки пагосских королей в их сакральном паломничестве. Они остаются там на шестнадцать дней — молятся и почитают богов, вырезавших их изо льда. И именно там, в самом сердце этого священного дворца, лежит кристалл Кето. Вероятно.

Все наше путешествие основано на слухах и домыслах, и радует лишь то, что из-за пропажи ожерелья Сакура и ее родня не сумели пробраться в запертый купол. Вряд ли я бы смог использовать кристалл, завладей они им раньше. Только представив беседу с властителем Пагоса, я морщусь. «А не одолжите мне и моим верным пиратам на пару деньков один из мощнейших источников магии в мире? Я только убью своего бессмертного врага и сразу же верну, честное слово».

Добраться до кристалла первым — огромное преимущество. Но как бы ни утешала эта мысль, рассказ Сакуры о скрытых куполах и потерянных ключах в виде ожерелий все сильно усложняет. Если я не найду это ожерелье, то продался впустую. Впрочем, неудачные поиски ее семьи еще ничего не значат. В конце концов, у них не было меня.

— Сыграть не хочешь? — поднимает на меня взгляд Мадрид. — А то Торик — жалкий неудачник.

— А ты жухало, — парирует Торик. — У нее карты в рукаве.

— Если в моем рукаве что и припрятано, то только сноровка и талант.

— Вот! А я о чем? Сноровка.

Снизу вверх на них смотрит помощник инженера:

— Я обмана не заметил. — И протаскивает иглу сквозь лоскутный носок.

— Ха. — Торик легонько треплет его за ухо. — Ты был слишком занят вязанием.

— Я шью. А если ты против, то твою долю я выброшу за борт.

— Высокомерие, — ворчит Торик и поворачивается ко мне: — Куда ни глянь, всюду высокомерие.

— Что отдаешь, то и получаешь, — говорю я.

— Я отдаю им сердце и душу, — возражает он.

— Прости, не знал, что они у тебя есть.

Рядом посмеивается Кай:

— Вот потому-то он всегда и проигрывает. Нет сердца и воображения нет.

— Ты бы поосторожнее… чтобы швырнуть тебя за борт, воображение не нужно, — бормочет Торик. — Что скажешь, кэп? В этом плавании нам правда так необходим еще один охотник на сирен?

— Кай еще и готовит, — напоминает Мадрид, собирая карты в колоду.

Торик качает головой:

— Уверен, мы и без твоего красавчика прекрасно можем закинуть сети, поймать рыбу и зажарить ее на ужин.

Мадрид ответом не утруждается, и только я собираюсь за нее вступиться, как краем глаза замечаю что-то в отдалении. Странную тень посреди океана. Силуэт в воде. Прищурившись, я вытаскиваю золотую подзорную трубу из петли на поясе.

— Северо-запад, — говорю Каю, и тот подносит к лицу маленький бинокль. — Видишь?

— Мужчина.

Я качаю головой:

— С точностью до наоборот. — Я щурюсь все сильнее, яростно прижимаясь глазом к окуляру. — Это девушка.

— Что она делает посреди проклятого океана? — Торик взбегает к нам по ступенькам.

Мадрид на главной палубе убирает карты в коробку и сухо произносит:

— Ловит себе рыбу на ужин?

— Тут водятся акулы, — оборачивается к ней Торик.

— С рисом самое то.

Я закатываю глаза.

К счастью, девчонка не тонет, а плывет. Плывет и… все. Просто плещется в открытых водах, а вокруг ни души, ни единого суденышка. Я втягиваю воздух, и в тот же миг девушка поворачивается к кораблю. Невозможно, но, клянусь, она смотрит прямо на меня. В самое мое нутро.

— Что она там делает?

Я гляжу на Кая:

— Ничего. Она просто… там.

Но когда я вновь смотрю в трубу, девчонки там уже нет — только смертельно неподвижная гладь.

— Кай! — Я бросаюсь к краю корабля. — Полный вперед! Сделай круг и подготовь спасательный буй. И поднимайте остальных, пусть будут наготове. Возможно, это ловушка.

— Не дури, капитан! — кричит Торик.

— Это наверняка уловка, — соглашается Мадрид.

Я не обращаю на них внимания, пока Кай не кладет мне на плечо руку в перчатке, удерживая меня.

— Элиан, остановись. В воде могут быть сирены.

Я стискиваю зубы:

— Я не дам проклятым тварям убить еще кого-то.

Кай расправляет спину:

— Тогда позволь мне пойти вместо тебя.

Мадрид замирает на мгновение, а потом медленнее, чем когда-либо, закидывает ружье на плечо.

Я кладу ладонь поверх руки Кая. Его жест никак не связан с героическим желанием спасти тонущую девушку, лишь с преданностью. Потому что на самом деле он хочет спасти меня. Но если я в чем-то и нуждаюсь, то точно не в спасении. Я так часто рисковал жизнью, что уверился в собственной неуязвимости.

— Не дай мне утонуть, — прошу я.

И прыгаю.

Вода, словно жуткое полчище острых гвоздей, пронзает мою плоть, пока дыхание пойманной птицей бьется в груди. Трудно представить, какими же тогда будут воды Пагоса. Трудно представить сам Пагос, Заоблачную гору и что мои пальцы останутся на руках, когда я туда взберусь.

Я погружаюсь глубже, не пытаясь бороться с головокружением.

Под водой довольно темно, и чем дальше я заплываю, тем сильнее сомневаюсь, что снова вынырну на поверхность. Но даже на глубине, в недрах океана, я слышу рокот «Саад». Чувствую, как, следуя за мной, корабль разрезает и расталкивает воду. И тут я вижу ее.

Она погружается на дно, глаза закрыты, руки расправлены, точно крылья. Обнаженная девушка с волосами до локтей.

Я добираюсь до нее целую вечность. Все ближе и глубже, и уже кажется, что она скорее ударится о гальку, чем я успею ее подхватить. Но вот я наконец сжимаю руками девичью талию и вздрагиваю от того, насколько она ледяная. Холоднее самого океана.

Девушка тяжелее, чем я ожидал. Тонущий камень. Мертвый груз. И неважно, как грубо я ее поднимаю, как впиваюсь пальцами в живот, как стискиваю ребра, — она не шевелится. Я боюсь, что опоздал, но и оставить ее акулам и монстрам не могу.