Александра Кристо - Уничтожить королевство

— Ты даже не понял, что тебя дурят. И сам пришел в его ловушку.

Элиан передергивает плечами.

— Ожерелье у него, так что я бы все равно пришел, даже если б знал о засаде. Я слишком многим пожертвовал, чтобы спасовать перед последним препятствием.

— Как будто ты что-то знаешь о жертвах.

— Я думаю о троне, которого в любой миг могу лишиться.

— Ты принц королевства, полного света и тепла.

— Как раз этим королевством я и пожертвовал!

— В каком смысле?

Элиан вздыхает:

— В таком, что я не просто договорился с принцессой обменять карту на ожерелье. — Теперь его голос полон тоски. — Я пообещал, что мы будем править вместе, если она поможет.

Я открываю рот, пока слова его тяжелым грузом тонут в воздухе. Я тут пытаюсь украсть материнский трон, а Элиан свой продает за сокровища.

Прямо как пират.

— Ты идиот? — недоверчивый возглас вылетает из моего рта, словно пуля.

— Кристалл может спасти множество жизней. А брак с принцессой Пагоса точно пойдет на пользу моей стране. По крайней мере, о таком мой отец и не мечтал. Я буду лучшим королем, чем он смел надеяться.

Ему бы говорить об этом с гордостью, но слова его грубы и горьки. Полны не только обиды, но и печали.

Я думаю о том, сколько времени пыталась заставить собственную мать гордиться. Достаточно, чтобы я забыла, каково это — чувствовать удовольствие или хоть что-нибудь, чего она не приказывала чувствовать. Я покорно стала ее подарком для тритона, словно я лишь плоть, которую он может поглотить, и утешалась тем, что это мой долг перед королевством. И Элиан стал жертвой того же проклятья. Взвалив на плечи тяготы всего мира и бремя собственного титула, он готов отказаться от того, что больше всего ценит. От свободы, приключений, счастья. От того, что я едва помню.

Я отворачиваюсь, смущенная тем, сколь много себя вижу в его глазах.

«Ты ведь все равно должна забрать его сердце, — думаю я. — Разве есть выбор?»

— Если ожерелье такое ценное, — говорю вслух, — надо было просто убить Таллиса и забрать его.

— Нельзя убивать каждого, кто тебе не нравится.

— Знаю. Иначе ты бы уже был мертв.

Но это неправда. Я даже удивляюсь, насколько неправда. Потому что могла убить принца — или хотя бы попытаться — и выполнить приказ матери уже дюжину раз.

Прежде чем Элиан успевает ответить, сверху доносится треск. Я слышу низкий гул на ветру и на секунду решаю, что это морские волны бьются о жалкое подобие корабля Таллиса Райкрофта, но тут гул становится громче, и стены содрогаются от удара. С потолка летит пыль, под нами раскалываются половицы.

Сначала раздается целый хор голосов, а потом ничего, кроме грохота пушек и выстрелов. Криков и смерти. Мира, погруженного в хаос.

Элиан остервенело дергает за веревки. Он закрывает глаза, и я слышу громкий щелчок. Недоверчиво смотрю, как он пытается высвободить руку, неестественно подогнув большой палец левой руки. Поразительно, но почти получается, только на полпути веревка вновь упирается в кожу.

— Проклятье. — Элиан сплевывает. — Слишком туго, не выскользнуть.

Корабль стонет. По стене ползет огромная трещина, оконная рама разлетается в щепки под напором. По палубе над нами стучат сапоги, и оглушительный звон мечей уступает только грохоту артиллерийских орудий.

— Что это? — спрашиваю я.

— Моя команда. — Элиан вновь терзает веревку. — Я где угодно узнаю пушки «Саад». — Его улыбкой можно освещать города. — Послушай, как рычит моя девочка.

— Они пришли за нами?

— Конечно, за нами. И если в процессе пострадал мой корабль, мало никому не покажется.

Едва с его губ слетает последнее слово, пушечное ядро вышибает остатки окна, проносится мимо меня и врезается в деревянную балку, к которой привязан Элиан. Он пригибается с сиреньей скоростью, и его, как дождем, присыпает щепками. У меня перехватывает дыхание, к горлу подступает тошнота. Но тут Элиан поднимает голову и стряхивает с волос пыль.

Глубокий вдох, и мое обезумевшее человеческое сердце возвращается к привычному ритму. Элиан разглядывает окружившие его обломки и вдруг медленно, почти злорадно улыбается.

Он выскальзывает из-под развалившейся балки и встает. Затем подпрыгивает и быстро проводит связанными руками под ногами, дабы узлы оказались спереди. И оглядывает отсыревшую комнату в поисках чего-нибудь, чем можно перерезать веревку, но здесь нет ничего, кроме двух пленников.

Элиан поворачивается ко мне, и улыбка его тает. Удерживающая меня балка цела и готова уничтожить меня вместе с кораблем. Принц смотрит на свои связанные руки, на большой палец, болезненно выбитый из сустава. Затем на комнату, где нет ничего, чтобы помочь. И на девушку, которую не может спасти.

— Уходи, — говорю я.

Взгляд Элиана застывает. Темнеет. Зелень его глаз исчезает в водовороте гнева.

— Образ мученицы тебе не к лицу.

— Просто уходи, — шиплю я.

— Я не брошу тебя здесь.

Воздух пронзают звуки выстрелов. И крик — яростный рев — такой громкий, что я вздрагиваю. Элиан поворачивается к двери. Его команда по ту сторону может погибнуть. Мужчины и женщины, которых он называет семьей, готовы отдать жизни за своего капитана. И ради чего? Чтобы он сам погиб, спасая чудовище, на которое и охотился? Девушку, помышляющую украсть его сердце? Предательницу во всех смыслах этого слова.

Мы оба поставили на кон свои жизни и королевства, чтобы найти око и свергнуть мою мать. Если нет выбора, то я не согласна просто стоять и смотреть, как кто-то другой теряет свое королевство, лишь бы не быть одной, когда потеряю свое.

— Элиан, — голос мой убийственно спокоен.

— Я…

— Беги! — кричу я, и, к моему удивлению, принц повинуется.

Стискивает зубы, играет желваками, принимая тяжелое решение. Но затем поворачивается и со скоростью стрелы уносится прочь, оставив меня на произвол судьбы.

Я жду смерти.

Есть шанс, что, умерев, я снова стану сиреной. И труп великой Погибели Принцев застрянет на пиратском корабле. Возможно, затонувшем корабле. Наверное, здесь меня и не найдет никто, кроме русалок. А мать притворится, будто скорбит о потере наследницы, или же просто прикажет Пожирателю Плоти заделать ей новую.

Я слегка жалею себя, когда в дверь влетает Таллис Райкрофт. Он окидывает взглядом холодное пустое помещение и вырывает из стены не то полку, не то просто дощечку; ржавые гвозди с треском раздирают дерево.

Там, куда Элиан вонзил кинжал, штаны Райкрофта запятнаны кровью. В прорехе виднеются толстые черные швы на коже. Латали наспех, но, похоже, сработало. Должно быть, клинок не зацепил артерии.

Костяшки пальцев Таллиса покрыты ссадинами и царапинами. Расхаживая по комнате, он хромает. Затем замечает сломанную балку, к которой был привязан принц, и пинает в меня щепки.