Татьяна Буньковская - Художник

Когда она удалилась, Макс шепотом, со всей гаммой чувств на лице завопил:

— Ты рехнулся?! Что здесь происходит??

— Ничего, мы просто берем на работу эту девушку. — тоже шепотом объяснил Ваня.

— Только через мой труп! Я ей не доверяю, да у нее на физиономии написано, что она аферистка, как можно быть таким наивным? — эмоционально размахивая руками, шипел Макс.

— Если ты помнишь, я беру ее на испытательный срок, чтобы ТЫ убедился чего она стоит, потому что мне и так понятно, что она — наш человек.

— Да с чего ты это взял?? Ты ничего о ней не знаешь!

— Да, но у нас будет возможность узнать ее получше. Насколько я помню, Бодя тебе тоже не сразу понравился, а сейчас ты от него в восторге. — напомнил ему Иван.

— Это не одно и то же! Богдан и мухи не обидит, а насчет этой… Дианы у меня очень большие сомнения.

— Дай ей возможность их развеять и ради меня запасись терпением, хотя бы на неделю. Я обещаю, что если хоть что-то пойдет не так с ее стороны, то мы от нее откажемся и возьмем кого-то из тех без эмоциональных китайских болванчиков, которых ты мне предлагал ранее.

Эти слова возымели свое действие, и Максим вроде бы успокоился, скосив пристальный взгляд на своего брата, но тут очень неожиданно спросил:

— А кто такая Янина?

Ваня не сразу нашелся с ответом, он тщетно пытался что-то придумать, но его покрасневшие щеки и явное смущение выказали его с поличным.

— Это… девушка, которую я… с которой я познакомился… ну, в общем, ты ее не знаешь.

— Я уже в курсе, но только еще не в курсе почему?! Ты скрываешь от меня что-то? Это девушка очень важна для тебя, судя по твоей реакции! Почему ты о ней никогда мне не рассказывал? Ты что, не доверяешь мне? — в голосе и во взгляде Максима появились нотки обиды, от чего Ване стало еще более неловко.

— Я тебе доверяю даже больше, чем себе! Но, просто рассказывать пока еще особо нечего. Я сам, правда, ничего не знаю. — пожал плечами Ваня.

— Что именно ты не знаешь? — стал допытываться Макс. — Любишь ли ты эту девушку, или любит ли она тебя?

— Слушай, все так сложно, я действительно не хочу про это говорить. — насупился Ваня от настойчивости брата.

Максима, очевидно, этот ответ никак не устраивал, судя по его решительному выражению лица, но, во спасение Ивана, появилась Диана, и этот разговор пришлось закончить… или отложить до завтра, судя по желанию Максима докопаться до истины. Истины, о которой и сам Ваня имел весьма размытое представление.

Следующая неделя прошла в каком-то сумбурном потоке, который выносил дело Вани и Макса на более крепкий уровень. Первое знаковое событие — утверждение названия фирмы и, соответственно, появление такого бренда, как «Иван-Царевич». Никто особо не сопротивлялся и не задавал вопросы, ведь работы Вани действительно имели, в некоторой степени, намек на сказку и сказку не дешевую. Что касается Дианы, то Макс не изменил своей внутренней неприязни к ней, но ему пришлось признать — она хорошо работает и ей даже можно поручить такие тонкие художественные моменты, какие раньше мог делать только Ваня. И это был еще один плюс в ее сторону, что убедило логику Максима пока потерпеть незваную гостью. Логика — это то, чем он всегда руководствовался в делах, здесь чувствам места не было, и только руководствуясь логикой и холодным расчетом, он мог воплощать успешные проекты. Единственное, что вызывало неприятный холодок у него теперь, так это то, что его растяпа-брат, руководствуясь только лишь чувствами, принимал весьма верные решения и опыт последних трех месяцев наглядно это показал.

В ту же неделю в их коллектив влился еще один участник — упомянутый вскользь ранее самой Дианой парень, вернее мужчина, имеющий возраст около сорока или даже более того. Звали его Юсуф, был он мусульманином, очень молчаливым, соблюдающим все традиции своего вероисповедания. Весьма колоритный тип, что уже, в принципе, глядя на остальных ожидаемо и понятно, и Макс смирился, что единственным адекватным человеком в этом сборище остается пока он сам.

Юсуф обладал поразительной, даже магической способностью моментально понимать чего от него хотят. И если Богдану приходилось все втолковывать самым, что ни на есть, доходчивым языком, то стоило Ване начать разговор с Юсуфом, он молча кивал, не дождавшись конца просьбы или поручения, и тут же принимался за работу. Его молчание, порой, обескураживало, он мог игнорировать вопросы, считающие недостойными своего внимания, что вначале настораживало Максима и Ваню, но потом они смирились, ведь его молчание не было таким уж и страшным проявлением… по сравнению с теми редкими моментами, когда Юсуф соизволял что-то говорить. А говорил он редко, но метко, уделяя внимание именно той упущенной детали, которая, в последствие таки, оказывалась очень важной. Это — что касаясь работы, но были моменты, когда Юсуф говорил, глядя прямо и глубокомысленно своими темно-карими глазами что-то, касающееся непосредственно человека, с которым он общался.

Такие слова получил и Ваня при первой встрече с этим на вид щуплым и неказистым, но с удивительно сильным внутренним стержнем человеком. «Ты — великий Воин и великий Мастер, но без нее ты никогда бы об этом не узнал». Только Ване был понятен смысл этих слов, и он даже не понял, что в этих словах было такого, что всколыхнуло все его чувства.

Он как мог справлялся с собой, погружаясь в свою работу, как мог тушил воспаленный разум и тоскующую душу, в воспоминаниях и мыслях о Янине. Он понимал, что чем сильнее будет мечтать о новой встрече с ней, тем позднее эта встреча состоится. Таков закон природы, усвоенный ним еще в детстве. Украдкой, словно в тайне сам от себя он по ночам завершал работу над ее образом в медальоне, не вполне надеясь, что схожесть с ней ему удалось передать. Иногда он побаивался того, что эта чудесная муза, смотрящая с украшения прямо на него, не имеет ничего общего с оригиналом, и он обманулся в своем видении Янины.

Об этой девушке у него с Максом так и не вышло толком беседы, пока однажды Макс не вошел к брату в кабинет и не застал Ваню спящим, на столе с набросками, сжимающим в руках конец цепочки с медальоном. Раньше кузен не обращал внимания на появившуюся на шее Ивана цепочку, которая всегда скрывалась под рубашкой, но сейчас он воочию увидел и эту цепочку, и этот загадочный медальон. Конечно, он не мог упустить такой возможности, чтобы взглянуть, что там скрывается внутри. Максим редко страдал излишней неуверенностью, поэтому без разрешения интересоваться жизнью брата не считал большим грехом, оправдывая себя заботой о нем. Девушка была на редкость молода и красива, но ее черты лица говорили о не простой натуре их обладательницы. Иван никогда не прорисовывал, тем более на готовом изделии так подробно внешность человека. В основном это были слегка размытые силуэты, важна была их поза и положение тел. Максу даже спрашивать ничего не надо было, он знал кто эта девушка, даже если Ваня начнет это отрицать.