Татьяна Буньковская - Художник

— Я найму тебе в дом уборщицу, там невозможно жить.

— Я не ждал гостей. — объяснил Ваня.

— Гостей, — ухмыльнулся тот, включая зажигание, — Речь идет о тебе и о твоем комфорте. Уборщица не будет тебе много стоить, но зато ты почувствуешь себя человеком.

— Макс, за две недели я могу не успеть выполнить эти заказы.

— Идешь на попятную? — скосил бровь в ответ Максим, выруливая со двора.

— Ни в коем случае, нам просто нужен человек, который будет выполнять эту работу быстрее… я имею в виду механическую работу, не требующую узоров по металлу или навыков художника.

— И где мы найдем этого человека?

— У меня есть одна идея, давай сперва заедем в одно место, а потом в то помещение, о котором ты говорил. — попросил Иван.

— Ну давай. — согласился Макс и перешел к своему любимому занятию — шуточкам и анекдотам, дабы скоротать путь. Он явно пока не желал выкладывать на-чистоту как продвигается реклама и что это за появившиеся клиенты. Ваня благоразумно не стал про это спрашивать, в своем брате он был больше уверен, чем в себе.

А вот человек, к которому они направлялись, вызывал больше вопросов. К сожалению, Ваня его практически не знал и имел немало опасений по поводу своего выбора. Единственное, что его подбадривало, так это шестое чувство, которое шептало Ване, что выбор это верный.

Богдана Иван увидел впервые на работе, год назад. Этот рослый, сильный, неимоверно спокойный человек был весьма и весьма странной личностью. Работал он за троих и сбор всяких штуковин, возня с мелкими деталями — это, по-видимому, было его страстью, он готов был просиживать за работой больше часов, чем кто бы то ни был на предприятии. Одно смущало работодателей: Богдан имел психологическую проблему — аутизм, хоть и не в значительной степени. С первого взгляда не заметно, но этот диагноз проявлялся в нежелании смотреть собеседнику в глаза, некая чудаковатость с наивностью, как то, казалось бы, беспричинная радость по поводу дождя за окном или детская унылость в моменты, когда что-то у него не выходило. Он проработал два месяца и его уволили по причине самой, что ни на есть серьезной — Богдан пытался протащить незаконченную цепочку домой… чтобы заняться этим в выходные, ведь в выходные ему, по его словам, «все равно нечего делать». Было бы смешно, если бы не было так грустно… и обидно за этого большого добряка. И все понимали, даже начальство, что Богдан не вор и не злодей, более того — никому не хотелось терять такого ценного работника, но были опасения, что это могло повториться еще раз, а подставлять свою голову за несчастного никому не хотелось. Богдан попросил прощения и со слезами на глазах ушел. Если честно, плакать тогда хотелось практически всем, у кого в груди не лед, а сердце человеческое.

В тот далекий день Ваня вызвался провести Богдана домой и его легко отпустили с работы. Этому мужчине было около тридцати или чуть больше того, жил он сам. Сестра и мать остались в деревне, а он подался в город искать лучшей жизни и заработков. Подрабатывал часовщиком, чинил зонты и обувь, снимал небольшую квартиру, в деревню слал деньги. Однажды работал в антикварном магазине и от нечего делать чинил золотые украшения, старинные брошки, наладил старые золотые часы, которые были старше самого Богдана в четыре раза. Так он и попал в ювелирный завод. Ваня купил им тогда морожено, они долго болтали в парке, наблюдали за белками, опадающими листьями и, по всей видимости, Богдан записал Ваню в лучшие друзья, которых у него никогда не было. После этого разговора он звонил Ване раз в неделю, затем раз в месяц, а последние два месяца Ваня его не слышал и, честно говоря, забыл о нем вовсе, а вспомнил только сейчас, когда ему самому понадобился Богдан. И как-то стало гадко на душе…

Иван не слишком надеялся на то, что его знакомый окажется дома, но тот оказался! Даже больше — он был безгранично рад появлению гостей на его пороге. Проведя братьев в свое скромное, но удивительно ухоженное жилище, он тут же усадил их за стол, чтобы угостить чаем с печеньем. Макс беспокойно озирался по сторонам, стремясь найти хоть намек на беспорядок и ничего не обнаружил. Скромная, даже в некотором смысле бедная обстановка сияла такой чистотой, словно сошла с картинки. С очень большим трудом верилось, что здесь вообще живут. Скатерть лежала правильно с точки зрения геометрии на столе, без единого пятнышка грязи, никакой лишней посуды в умывальнике или возле него, шторы на окне выстираны и выглажены. Даже сам хозяин квартиры, несмотря на внушительные габариты и кажущуюся неуклюжесть, был гладко выбрит, одет в свежие, идеально выглаженную одежду — белую футболку и серые брюки. Он был коротко стрижен, носил натертые до блеска очки, закрывающие его спокойные темно-серые глаза.

Богдан подал нагрянувшим нежданным гостям чашки с чаем на блюдечках, повернув чашку ручкой в правую сторону, чтобы было удобно пить.

— Видишь? — шепнул Макс Ване, когда Богдан умчался за блюдом под печенье. — Вот как надо, неряха!

Иван проигнорировал слова брата, он сейчас думал о том, как выстроить разговор, чтобы Богдан лучше его понял. Но, получилось, что он зря волновался и как раз сейчас Богдан находился в поисках работы, поэтому предложение поработать на Ваню воспринял с энтузиазмом. Ваня объяснил все — условия работы, обязанности Богдана, оплату и сделал это даже не один, а два раза, потому что сомневался в том, понял ли его хорошо Богдан.

— Да, ты говорил, я уже слышал, я и с первого раза все понял. — отвечал тот.

Чем дольше длился разговор, тем недоуменнее становилось лицо у Макса, который не понимал, что здесь происходит. То, что парень явно не в себе не сразу дошло до Ваниного кузена, однако, когда он в этом убедился, то все очарование этой замечательной квартирой и чистоплотностью ее хозяина исчезло. Максим всерьез стал опасаться за Ванин проект. В момент, когда они ушли, договорившись встретиться с Богданом через два дня по определенному адресу, Макс еле сдерживал свою живую мимику не выказать эмоций тому, у кого они сейчас побывали.

— Что это за тип? — без обиняков поинтересовался Макс у Вани, когда они вышли из подъезда. — Почему ты мне не сказал, что он с отклонениями?

— Ты имеешь что-то против Боди? — удивился Иван, подходя к джипу брата.

— Я не имею что-то против него или людей подобного толка. Но только тогда, когда они не имеют ничего общего с моими проектами. Как на него можно положиться? Он ведь как ребенок!

— Это ты верно подметил, — кивнул Иван, когда они оказались уже в салоне. — И как ребенок он будет выполнять работу, которую я ему дам, с азартом, как если бы это была увлекательная игра. И есть еще один огромный плюс — эта игра никогда ему не наскучит. Он работал два месяца на заводе, и я имел возможность убедиться в его мастерстве.