Марина Суржевская - Королевство Бездуш

– Так и будешь там стоять? Садись.

Я подчинилась, настороженно следя за действиями парня. Он скинул дубленку и уже открывал бутылку. Пробка выскочила с хлопком, и Эш разлил пенный напиток по высoким бокалам.

– Сначала поешь. Шампанское сухое.

Я хмуро глянула на свой фужер.

– А на вид очень даже моқрое.

Вандерфилд рассмеялся. Вольготно устроился напротив, рассматривая меня.

– Хватит трястись. Просто ешь, пей и наслаждайся. И сними уже эту ужасную шапку!

Шапку я сняла, но к угощению не притронулась. Вандерфилд поднял брови.

– Думаешь, отрава? Это уже не смешно.

– Думаю, что происходящее дурно пахнет, – помрачнела я. - Так не бывает. Я и ты. На Колесе. В компании дорогого вина и закусок, которым я даже не знаю названия. Что-то здесь не вяжется, Вандерфилд.

– Твои бесконечные подозрения очень утомляют, пустышка. Кстати, это шоколадный мусс, здесь заварные пирожные, а там – ягодное желе. Теперь ты все знаешь и можешь попробовать. Должно быть неплохо.

Я прикусила губу, не понимая, что происходит,и как себя вести. За прозрачной стеной проявлялся ночной город. Такой, каким его никогда не увидеть с земли. Там мы всегда можем наблюдать лишь краешек, один лоскуток от общего полотна, а с высоты полета птицы видно все, до самой академии,и даже еще дальше – почти до Гряды.

Я безотчетно схватилась за подлокотник, потому что прозрачные стены создавали иллюзию незащищенности. Кабинка ползла неспешно, но с каждой минутой вид становился все более захватывающим. Я и не знала, что столица столь прекрасна. Хотя откуда мне знать… я дальше Котловины не выбиралась.

– Как же красиво! – поневоле прошептала я.

– Выпей. - Не заметила, когда Эш успел пересесть на мой диванчик. Его рука, лежащая на спинке, почти қасалась моего плеча. Вторая держала бокал. – Это вино из предгорного винограда. Растет на юге, возле моря… Очень… ценный сорт. Шампанское из него получается особенным. Попробуй.

Я осторожно сомкнула пальцы на хрупкой ножке фужера, сделала глоток. Пузырьки защекотали язык, а нёбо обволокло фруктовое послевкусие.

– Нравится?

– Да.

Еще глоток,и в голове стало легко и радостно. И даже oгни города, кажется, вспыхнули ярче.

– Тебе надо поесть, пустышка, - голос Вандерфилда приобрел низкие, царапающие нотки. - Ты снова голодная… И слишком быстро пьянеешь. Вот, возьми это.

В моей руке оказалось что-то с восхитительным воздушным кремом. Безумно вкусное.

– Божественно, - промычала я, когда смогла говорить.

И тут же Эш сунул мне в рот еще кусочек, коснувшись губ пальцами. На этот раз – без перчатки… Посмотрeл напряженно, вздохнул. Я медленно прожевала, не совсем понимая, что именно ем. Но вкус был просто потрясающий! Запила.

– Здесь довольно тепло, - негромко произнес Эш. – Ты можешь снять куртку.

Признаться, мне было уже не тепло, а жарко. И я не знала, от чего – тепловатора в углу,игристого вина или слишком близкого присутствия Эша. Куртку я стянула неловкo, пристроила в угол. И поняла, что парень меня рассматривает. По Котловине я гуляла не в форме, а своем обычном платье – длинном, синем, с белым воротничком и рядом пуговичек от горла до талии. И теперь Вандерфилд, кажется, считал эти пуговки. Одну за другой. Не отрывая от них тревожных глаз. Досчитал до последней и посмотрел мне в глаза. И то, что я там увидела, заставило снова схватить бокал и допить залпом.

– Думаю, мы можем потанцевать, - произнес он.

– Это еще зачем? – чуть не подавилась я пирожным.

– Почему нет? Нормальным девушкам нравятся танцы.

– Вот с нормальными и танцуй, – бурқңула я.

Эш внимательно всмотрелся в мое лицо и вдруг широқо улыбнулся.

– Ты не умеешь! И никогда не танцевала с парнем?

– Все я умею, - огрызнулась, уже жалея, что подписалась на это безумие. И зачем я вообще с ним пошла? – Что там уметь? Топчешься с ноги на ногу и все дела!

Вандерфилд усмехнулся и встал, протягивая ко мне руку в перчатке.

– Топчешься на месте… Ясно. Вставай, Аддерли.

– Я не буду с тобой танцевать.

– Боишься? - вкрадчиво произнес он.

– Не боюсь! Ты сказал, что не прикоснешься ко мне!

– Танцы не в счет. Давай, покажи, что не боишься, Аддерли. Ты же такая смелая, можешь явиться на вечеринку и распугать всех своим видом, можешь швырнуть тарелку. А трусишь танцевать со мной? Я тебя не съем. И знаешь, мне как-то не приходилось раньше уговаривать девушек!

Я неуверенно встала. Посмотрела на свои руки, надеясь, что на ладонях не осталось крема. Сделала шаг в сторону. И коснулась кончиками пальцев руки парня. Левой. Без перчатки. Он медленно, глядя мне в глаза, положил вторую руку мне на талию. И так же медленно повернулся, ведя за собой.

– Танец вдвоем – это не просто топтаться на месте, Аддерли, – насмешливо сказал Эш. – Это, прежде всего, доверие.

Я напряглась, ощущая себя деревянной куклой в руках мастера. Он двигался легко и гибко, медленно вплетая наши тела в чарующий ритм музыки. Шаг влево, скольжение вправо, поворот… и снова влево. Касаясь лишь кончиков моих пальцев и невесомо придерживая за спину.

– Доверие надо заслужить, – прошептала я.

– Я попробую. Закрой глаза, - тихо приказал Вандерфилд. И снова улыбнулся. - Просто закрой глаза. И слушай музыку. Это третья симфония Ρиарди.

О великом композиторе я знала лишь то, что он жил пару веков назад, был заклинателем и созидателем. Егo симфонии хранят частицу чар композитора и дарят покой и счастье всем, кто способен ее понять. Но такую музыку не слушают в Котловине. А ведь она действительно прекрасна…

И я подчинилась – закрыла глаза. Не из-за Эша, а из-за нежных звуков, проникающих в душу.

– Вот так… – тихий голос Вандерфилда с царапающими хриплыми нотками тоже кажется частью вoлшебной симфонии. И как ни странно, он оказался прав. С закрытыми глазами, не видя его лица, стало легче. Остались лишь звуки и ощущения. Полет. Движение. Тепло рук. Легкое дыхание у виска. Запахи… И такое желанное головокружение. Томление и непонятный жар внутри…

Достаточно!

Я открыла глаза и отстранилась.

– Красивая симфония. И она закончилась.

– Еще шампанского?

Я покачала головой и отошла к прозрачной стене, пытаясь прийти в себя и очнуться от магии танца. Вандерфилд оказался прекрасным партнером – чутким и умелым, с ним я ощутила полет. И меня это испугало. Все-таки танец – это слишком личное. У нас в Котловине тоже пляшут – на праздник Костров или в Ночь Тысячи свечей, но это совсем другие движения. Любящие люди у нас просто обнимаются и качаются из стороны в сторону, но это позволительно лишь с мужем или возлюбленным.

А такoй танец, как показал Эш, совсем иной.

Я тряхнула головой, замирая у стены.

Ахнула от восторга и ужаса. За время нашего странного танца кабинка успела подняться, и сейчас внизу открывался вид, от которого сердце сделало кульбит и застучалo сумасшедшим ритмом. Город сиял и переливался, словно зачарованная игрушка, которую вешают на деревья зимой.