Марина Суржевская - Проникновение

Сленга забормотала что-то успокаивающе, Ирга прикрикнула недовольно, и обе потянули меня к лестнице. Стражи топали молча, но их угрожающее присутствие ощущалось кожей. Не сбежать… Не вырваться!

Я должна что-нибудь придумать! Я ведь образованная, умная женщина! Ну не может примитивная сила возобладать над разумом!

Дернулась и поняла, что еще как может! И это уже произошло. Здесь, за туманом, другие законы, и здесь всем наплевать и на мои заслуги в ученом мире, и на разум. Да и на меня, собственно… И нет больше антрополога Оливии Орвей. Потому что одно дело — изучать чужую цивилизацию по древним осколкам и папирусам, а другое — быть ее частью. Не просто частью, а пленницей, чужачкой, безымянной девой, что сейчас войдет в круг шатии. Ужас сковал тело, и я лишь заторможенно переставляла ноги. Казалось, что все это происходит не со мной. Словно реальная Лив спряталась, выпустив наружу исследователя, который смотрит вокруг с беспристрастностью и отстраненностью ученого. Сколько раз я так пряталась? Вот и сейчас… Отмечаю происходящее, но ничего не чувствую. Вот мягкие туфли ступили на брусчатку, а прохладный морской ветер зазвенел монетами, свисающими с моего венца и пояса. Вот открыли передо мной дверь оружейной, и я схватила нож с удобной костяной ручкой. Вот расступается ряд воинов. В мужских глазах — восхищение и голод… Я иду по коридору из живых людей, алый шлейф течет позади огненной рекой. И подошвы наступают на угли, что пачкают белое платье…

И факелы. Впереди горят факелы, освещая место моего падения…

Музыка сплетает паутину, ловит души. А внутри меня разливается кипящая лава. Зов… Зов дракона.

Вскинула голову, повинуясь чутью, и увидела Сверра. Он стоял в одном из узких окон, и мне казалось, что я вижу золото его глаз — мерцающее, завораживающее, злое. Но, конечно, это лишь мое воображение.

А потом меня мягко толкнули в спину, я сделала несколько быстрых шагов, чуть не запутавшись в шелке. Обернулась, вскинулась. И мое отстраненное спокойствие разлетелось вдребезги! Вокруг были мужчины. Обнаженные торсы все еще блестят от масла и перепачканы кровью и грязью. Черепов-халесвенгов в Нероальдафе не носили, вот только вряд ли это можно считать хорошей новостью. Потому что видеть глаза — карие, черные, янтарные, в которых блестела похоть, оказалось невыносимо. Уж лучше бы скалились измазанные кровью кости. Хотя в данной ситуации ничего не может быть лучше! Все одинаково мерзко!

Оружие было лишь у меня, и я сжала свой нож с решимостью приговоренного.

Среди темной масти мужчин резко выделялся блондин Ирвин. А-тэм тоже оказался весь в крови, но как раз он — вряд ли в своей. Он сделал ко мне шаг, в голубых глазах плескался азарт. Я отпрыгнула, снова чуть не потеряла равновесие, подхватила волочащийся шлейф.

— Не приближайся!

Музыка летела, охватывала силками… Меня толкнули в спину — так же мягко, но пришлось качнуться вперед, в объятия Ирвина.

— Я предпочел бы в воде, лильган, — хрипло сказал он. — И лишь вдвоем… но с риаром сегодня лучше не спорить…

Прижал к себе, дернул скользкий шелк. Тот треснул, повис лоскутом на кровавой вышивке. Я же извернулась и со всех сил ударила Ирвина локтем под ребра, вывернулась, взмахнула ножом. На теле ильха проступила кровавая царапина, а внутри меня взвилась огненным сполохом радость. Не дамся! Так просто не дамся! Склонила голову и зарычала не хуже зверя!

Отступила. Везде мужские лица и глаза хищников… Я оскалилась, ударила лезвием по шлейфу, отрезая его! Отбросила. Увидела вспышку удивления.

— Так торопишься, чужачка? Не спеши, все будет…

— Под а витесь, — огрызнулась я и снова отступила, вспоминая все, чему меня учили на курсах самообороны. Не зря же ходила? После того случая, что оставил на мне шрамы, на те уроки я ходила, как по часам, ни одного не пропустила. Снова атака, отпрыгнула, ударила резко ножом. Сталь скользнула по телу ильха, намазанному маслом, почти не причинив вреда, и я чуть не взвыла. Каменные они, что ли? Кто-то обхватил сзади за талию, я резко присела, крестом складывая над головой руки и выворачиваясь. Пружиной разогнулась, не видя — ударила… И ощутила, как вошел нож в живую плоть! Огромный мужик зашипел сквозь зубы, оттолкнул меня. Но я уже отпрыгнула кошкой, обернулась, наступила с силой на чужую босую стопу… Получилось слабо, туфли-то на мягкой подошве… Эх, ботинки бы мне сейчас! Крутанулась, ругнулась сквозь зубы. Проклятое платье! Специально в такое неудобное обрядили, что ли? Правда, часть с меня уже содрали, остатки повисли лоскутами.

— Строптивая! — по наступающим хищникам прошла рябь удовольствия, словно они и не видели ножа в моей руке. — Горячая!

Меня снова толкнули в спину. А я и не заметила, как кто-то подошел. Оглянулась — тот самый Вирн. Но уже не добродушный парень, а жаждущий своей добычи зверь. Его я тоже ударила, правда, парень увернулся. Снова тычок… упала на колени… меня вздернули, оторвали еще кусок платья, прижали к чужой горячей груди. Снова удар ножом, снова лезвие в крови… Разворот, снова удар… Кулак скользнул по намазанному маслом телу… А я с ужасом поняла, что слишком слабая. Добыча. И звери играют, гоняя меня от одного хищника к другому, забавляются. Я дралась, я била, я кусалась, резала и размахивала ножом, но все это лишь царапины для закаленных в боях воинов. У всех на телах шрамы и рубцы, каждый наверняка убивал… Эти мужчины были иными — сильные, быстрые, смертельно опасные. Отличающиеся от рафинированных цивилизованных особей столь разительно, что я снова запаниковала.

Отступила, затравленно озираясь. Мое платье висело лентами, золотые монеты звенели при каждом движении. Словно колокольчики на жертвенном ягненке! И круг все сужается, в глазах каждого дрожит пламя. Стая… что готова рвать на части. Но, что странно, несмотря на мой нож, никто не ударил меня в ответ. Ильхи лишь рычали и скалились, загоняя меня, подставляя под клинок свои тела и ожидая, пока я выдохнусь. И этот момент почти наступил…

Снова толчок в плечо и сильное тело, что прижалось сзади. Возбужденное… Мозолистые руки сжали талию, не давая вырваться. Я задергалась, рыча сквозь зубы и сама превращаясь в животное. В глазах потемнело, на миг реальность исчезла, и я провалилась в прошлое. Такой же захват, чужое хриплое дыхание… И я — семнадцатилетняя девчонка. И ужас — тоже как тогда.

Но я уже не та девочка. И я ненавижу бояться! Не дамся! Живой — не дамся… Нож, главное, не потерять… Музыка взлетела, а проклятый зов усилился. Внутри живота слабо всколыхнулось желание и тут же пропало, раздавленное злостью. Голубые глаза Ирвина блеснули недоумением, и я бы победно рассмеялась, но кто-то схватил меня за волосы. Зашипела, размахивая руками и пытаясь отбиться. Удалось, нож снова вошел в чужое тело… Толчки, шаги, удары, тяжелое хриплое дыхание разгоряченных мужчин. Словно оживший кошмар…