Алена - Пак из Древнего леса [СИ]

— Потому что охотник и жертва — едины, как едины олени и трава, которую они едят. Все в мире связано, Эрни. Я научу тебя видеть эти связи.

Кедеэрн вспомнил свое вчерашнее озарение. Теперь оно уже не вызывало страха. И тут он спохватился, что не выяснил самое главное.

— А что будет с тобой в мое время года?

— Я буду спать! — Пак мечтательно зажмурился. — Триста лет мечтаю выспаться.

— Но только не в эту зиму! — Кедеэрн уложил его на постель. — Иначе я не согласен!

— Разрешаю меня будить, если у тебя возникнут срочные вопросы. Только не чаще, чем раз в месяц, — Пак сладко потянулся. — Ты мне очень нравишься в этом венце, Эрни. Но носить его постоянно необязательно. Можешь снять.

Кедеэрн с удивлением понял, что уже не замечает тяжести венца. Надо же, как быстро он с ним сроднился. Кедеэрн поискал, куда бы пристроить венец и убрал его в нишу. Спохватился, что оставил котомку со шкатулкой на поляне. И меч тоже. Ладно, не пропадут, сейчас есть дело поважнее.

— Зимовать ты будешь здесь, — поставил он еще одно условие, вытряхивая Пака из туники.

— Осторожно! Я десять лет собирал для нее перья, — Пак капризно надул губы и зарылся под меховое одеяло. — Нет уж, зимовать я буду отдельно. И не скажу, где, если ты еще раз испортишь мои вещи.

Кедеэрн, обрывающий тесемки на своей одежде, чтобы поскорее от нее избавиться, засмеялся.

— Я тебя где угодно найду. Это теперь и мой лес, — он отбросил одеяло, — И ты тоже мой.

Пак сдержал снисходительную улыбку. «Ты еще очень мало знаешь о богах, Кедеэрн, сын Рианнон. Но прямо сейчас тебе следует преподать совсем другой урок».

На поляне у брошенной котомки с важным видом охранника сидел лис. Время от времени от опасливо косился на лежащий неподалеку железный меч и размышлял, что будет, если новый бог обнаружит свое оружие проржавевшим насквозь? Пожалуй, тогда придется забыть о зимовке в теплом холме. Лис вздохнул. Выбирать приходится всегда. Но в этом и есть смысл жизни.

— Пак, проснись!

В сонную тишину тора ворвался черноволосый смерч.

— Что опять случилось? — Пак приоткрыл один глаз. И тут же нырнул с головой под одеяло, спасаясь от снежных брызг. — Мог бы плащ снаружи отряхнуть!

— Там метель, — Кедеэрн запустил руки под одеяло и пощекотал те части Пака, до которых дотянулся.

— Эрни! — Пак подскочил. — Руки сначала согрей!

— Вот об тебя и согрею, — пригрозил Кедеэрн, но всё же принялся дышать на пальцы. — А ты оказался прав. Сиды разделились. Зимний двор уже летает со мной на охоту. Оберон в ярости.

— Это только начало, — Пак сладко зевнул. — У тебя всё?

— Нет, — Кедеэрн снял венец и повесил на выступающий из стены корень. — Ко мне еще и гоблины напрашиваются. Давно хотел спросить, какой безумный бог их создал?

Пак усмехнулся.

— Фавн уверял, что ему просто было скучно. Но я подозреваю, что это было тонкой местью мне. Это все новости? Так я и думал. А до весны они подождать не могли?

— Они могли, а я нет, — Кедеэрн забрался под легкое, но удивительно теплое одеяло из опавших листьев. — Па-ак, ты уже месяц без просыпу спишь!

— Вот именно — всего лишь месяц! Ох, чуял я, надо было в старой берлоге в спячку впадать! А еще лучше — внутри дуба!

— Я бы тебя и оттуда достал!

Одеяло заходило ходуном. Притаившийся в глубине тора лис прикинулся кучей опавших листьев. Если Кедеэрн его обнаружит, как пить дать вышвырнет за шкирку наружу. А там метель. И вовсе он не подглядывает. Даже морду хвостом закрыл. И уши лапами зажал. И вообще, здесь нет никого!

— Люблю тебя… — простонал Кедеэрн. — Это у нас навсегда, правда?

Пак перестал мурлыкать.

— Нет, Эрни. Когда магия истощится по всей Земле, даже на Альбионе, тебе придется уйти вместе с остальными фейри. И тогда кончится наше «навсегда». Но до этого еще тысячи лет.

— Никуда я не уйду, — твердо сказал Кедеэрн. — Магия — она как море. С приливами и отливами. Отлив можно переждать, только нужно, чтобы люди всё время о нас помнили.

— Узнаю философию Фавна, — Пак подозрительно прищурился. — Когда ты успел с ним повстречаться?

— Он сам пригласил меня в гости, по-родственному, — Кедеэрн немного смутился, вспомнив, чем закончились их посиделки, когда изрядно захмелевший Фавн созвал со всех окрестных рощ нимф. Хороводы водить. — Ты лучше послушай, что я придумал. За морем лежат огромные земли, сплошь покрытые лесами. Там есть и дубы, и ясени. Если на Альбионе станет совсем плохо, мы переберемся туда, и своих людей захватим.

Пак тяжко вздохнул. «Покоя ты хотел? А вот не будет тебе покоя отныне и во веки веков».

— Поглядим, — он зевнул и уютно свернулся под боком Кедеэрна. — Ты, главное, одно запомни. Зачастишь в гости к моему брату, превращу в оленя и заставлю убегать от стаи волков тридцать лет без отдыха.

Кедеэрн радостно засмеялся, словно ему пообещали подарок. Погладил Пак по щеке, раздумывая, не растолкать ли его, пока не заснул окончательно? Но вместо этого начал тихо напевать колыбельную. У дальней стены что-то подозрительно зашуршало, однако Кедеэрн даже не повернулся. Он знал, где находится каждый зверь и птица Древнего леса. В том числе этот странный лис. Всё-таки надо спросить, не превращенный ли он фейри или человек?

«Так я тебе и признаюсь, — подумал лис и вольготно растянулся на мягком зеленом ковре. — Эта жизнь мне нравится гораздо больше прежней».

Снаружи, чутко принюхиваясь к метели, расположилась стая, терпеливо дожидаясь, когда выйдет молодой хозяин, чтобы снова мчаться наперегонки с ветром, загоняя добычу. И неважно, кто это будет. От Дикой охоты спасения нет.