Алена - Пак из Древнего леса [СИ]

— Она сбежала со мной, — Кедеэрн зажмурился. Он вспомнил: они бегут по гладким камням дороги, и он смеется, потому что это такая игра, и мама рядом, и совсем скоро они окажутся в волшебном лесу — она обещала, что там будет много птиц и цветов, и живой олень. А потом мама подхватывает его на руки, и он прижимается к ее плечу, гладит перекинутые на грудь золотые косы. Ее сердце колотится слишком громко, ему становится страшно. А впереди и позади них гремят копыта коней. «Прости, сынок, — мама останавливается и опускает его на дорогу. — Не надо тебя этого видеть». И целует его. А что было дальше? Должно быть, он уснул.

— Она не знала, что ее гонца ко мне перехватили, — продолжил Пак. Зрачки в его глазах потонули в расплавленном золоте, — и до последнего надеялась на помощь. Богиня есть богиня. На том мосту полегло немало демонов. Рианнон сражалась за тебя до последней капли силы. Ее тело растоптали конями.

— Откуда ты знаешь? — прошептал Кедеэрн.

— Я умею слушать даже камни, — Пак достал из-за пазухи обрывок тончайшего шелка цвета тумана. — Это от ее покрывала. Держи.

Лоскут спланировал на ладонь Кедеэрна легко, как пепел. Он с трудом заставил себя посмотреть на Пака.

— Ты любил ее?

— Ее все любили, — глаза Пака погасли. — Но той любви, о которой ты спрашиваешь, между нами не было. Когда я узнал, что случилось, то дал клятву, что исполню последнее желание Рианнон, и ее сын не станет демоном.

— Так ты ради этого помогал Оберону?!

— А ты думал, что я внезапно воспылал любовью к его народу? — Пак фыркнул. — Рианнон была исключением, но ради остальных сидов я бы пальцем о палец не ударил.

— Я думал, что Оберон тебе хорошо заплатил или ты был ему должен, — пробормотал Кедеэрн. Лоскут он держал как бабочку, лишь слегка сжав пальцы, чтобы не унесло ветром.

— Он тоже так думает, — фыркнул Пак. — Ладно, продолжим завтра.

И он исчез, бросив остатки растерзанной короны. Кедеэрн сел на траву и прижал лоскут к щеке. Он уже не понимал — кто он, что ему следует делать и кому мстить? Всё так запуталось. Но Пака он всё равно не простит.

Во сне Кедеэрн слышал голос матери — яростный и гордый. Но слов было не разобрать за ржанием коней и исполненными ненависти криками. Проснувшись, Кедеэрн осторожно отлепил от щеки шелковый лоскуток. Новым взглядом обвел ставший привычным тор. И подскочил на постели. В одном месте на стене корни раздвинулись, открыв неглубокую нишу. В ней пряталась деревянная шкатулка, украшенная перламутровыми узорами. Открыв ее, Кедеэрн невольно присвистнул. Таких ярких и крупных драгоценных камней ему еще не приходилось видеть. «Неужели это часть сокровищ, привезенных с Тир На Ног?» Кедеэрн полюбовался, как отражаются в мельчайших гранях огоньки светлячков. На эти сокровища можно купить королевство и собрать армию гномов с их железными мечами. Не через сто лет, а прямо сейчас. Конечно, если Пак сдержит слово и отпустит его после окончания оговоренного срока. Сиды славились умением растягивать время в своих холмах. Наверняка Пак тоже владеет этой магией. А вдруг он растянет последний день на годы?

Кедеэрн поймал себя на том, что думает об этом с затаенной надеждой. Сердито тряхнул головой и принялся перебирать сокровища. Среди драгоценных камней и кристаллов попался неуместный здесь простой желудь с петелькой в шляпке. Кедеэрн повертел его, поддел шляпку, и она отскочила, как крышка крохотной шкатулки. Внутри желудь оказался полым и судя по слабому запаху, раньше его использовали как ароматницу. Кедеэрн складывал шелковый лоскуток до тех пор, пока он не уместился в желуде. Цепочки среди драгоценностей не нашлось. Кедеэрн вышел из холма, отыскал подходящий вьюнок, сделал из него прочный шнур и повесил желудь на шею.

Над головой его бесшумно пролетел филин, уронив на землю тугой свиток.

— У тебя трое суток по местному времени, чтобы выполнить все задания. Не справишься — останешься у меня в обучении еще на год.

Предчувствуя подвох, Кедеэрн развернул пергамент. Маршрут с обозначенными местами схронов, из которых нужно было в определенном порядке забрать некие предметы, впечатлял своей запутанностью и обилием гиблых мест.

— Что я могу взять с собой? — уточнил Кедеэрн. За год у него скопилось с десяток амулетов. Слабеньких, правда, но в некоторых местах они могли бы облегчить ему жизнь.

— Ничего. Отправляйся в путь, как стоишь.

Кедеэрн скрипнул зубами, крутнулся на месте против движения солнца и исчез. Пак насмешливо ухнул ему вслед. Потом сделал круг над поляной и полетел к потаенному лесному озеру с темной водой, у которого и провел, не сходя с места, трое суток. Как и ожидалось, Кедеэрн справился со всеми устроенными ему ловушками. Только дважды Пак вскакивал, готовый вмешаться. Первый раз Кедеэрн чуть не столкнулся на дороге с отрядом сидов, но в последний момент сумел свернуть и не попался им на глаза. Второй раз он застрял на берегу моря, очарованный пением русалок. И уже склонился со скалы навстречу протянутым рукам, когда из-за пазухи у него выскользнул и закачался на шнурке желудь. Русалки прекратили пение. Старшая из них что-то резко произнесла, обращаясь к сестрам, и они немедленно нырнули в глубину.

— Прости, что не узнали тебя сразу, Кедеэрн, сын Рианнон, — задержавшаяся русалка почтительно склонила голову. — Твоя мать была другом нашего племени. Если тебе нужна помощь, только скажи.

У своего озера Пак успокоенно сел обратно на камень. Теперь Кедеэрну не придется нырять к подводному тайнику. Хорошо. Остаток пути Пак считал безопасным. Он даже позволил себе вздремнуть в пол-глаза, пока Кедеэрн отдыхал в пещере, окруженный заботой русалок. Третий день тянулся, как хвост подземного полоза, и Пак извелся на своем наблюдательном посту. Кедеэрн безошибочно нашел короткий путь к Древнему лесу, но неожиданно свернул с него на дорогу, ведущую к разрушенному мосту в Ад. Долго стоял на коленях у провала, прижав ладони к уцелевшим камням. Пак гадал, слышит ли он что-нибудь, пока не уверился — да, слышит. Кедеэрн тяжело поднялся, отошел на пару шагов и снова сел. Глаза его оставались сухими, но так потемнели, что Паку стало страшно. Он не говорил ученику, что погоню за Рианнон возглавлял владыка Ада. Но похоже, Кедеэрн сам это узнал. Бывший принц застыл, прижав к губам желудь, и словно забыл о времени. Пак уже начал прикидывать, как бы незаметно спрямить остаток пути, а то ведь не успеет ученик до срока, когда на дороге появился неожиданный путник.

Алан, старший сын Оберона, наткнулся на Кедеэрна случайно. И трудно сказать, кто был изумлен больше.

— Что ты здесь делаешь? — Кедеэрн с презрением посмотрел на принца сидов. — Надеешься чем-нибудь поживиться? Вы еще не все щелочки обшарили?