Дарья Снежная - Роли леди Рейвен. Том 2

Сообразив внезапно, что проходящие мимо уже начинают бросать на меня, стоящую посреди коридора с письмом в руке, недоуменные взгляды, я убрала лист обратно в конверт и продолжила путь в отдел.

В секретариате никого не было, но за стеной слышались негромкие голоса коллег.

Сказать им? Стоит ли?

Я неторопливо стягивала с себя верхнюю одежду, все еще терзаемая мучительными размышлениями. Мне было жутко от того, как легко конкретный образ вставал в картину совершенных преступлений. Как мелкие детальки с легким воображаемым щелчком занимали каждая свое место и смотрелись там донельзя гармонично. До ужаса гармонично.

Если до сих пор я без особых сомнений стучалась в дома людей из списков одна или в компании Тарна, то сейчас я вдруг поняла, что идти туда одной мне страшно. Страшно, до шевелящихся на голове волос. Чувство самосохранения требовало взять с собой сразу пару-тройку боевых магов, поднять по тревоге весь отдел и чуть ли не оцепить город, но…

А вдруг я ошибаюсь?

Если это просто игра воображения и все это мне кажется, просто потому, что я знаю это чертово имя на этой чертовой бумажке.

Будет такой скандал, который ни мне не простят, ни я сама себе не прощу.

Нет, надо действовать иначе.

Я решительно натянула обратно только что снятое пальто, и поспешила в кабинет к господину Трейту.

– Мне нужен усилитель.

Артефакт Трейт хранил теперь в своем сейфе, куда мы возвращали его всякий раз после обхода. И выдавал он его с такой неохотой, будто мы с ним игрались, а не работали. Правда, весь этот спектакль с «зачем он вам, леди Рейвен?» разыгрывался всякий раз только для меня.

– Зачем он вам, леди Рейвен? – привычно пробубнил Трейт, продублировав скрипучий голос, отзвучавший в моей голове.

– Пришел новый список. В Карваноне есть еще один запечатанный целитель.

Трейт смерил меня таким недовольным взглядом, будто я у него эту вещь от сердца отрывала, и с нечленораздельным ворчанием извлек артефакт из недр сейфа.

– Поторопитесь, леди, во второй половине дня артефакт будет нужен здесь.

Зачем, он, естественно не сказал. Возможно, и незачем. Но это было уже совершенно неважно.

Я надела усилитель в уборной и покинула департамент, выглядывая долговязую и темную фигуру Стивенсона еще на ступеньках.

– Держитесь рядом, пожалуйста, – попросила я, когда охранник, уловив мой ищущий взгляд возник передо мной, как по волшебству. – И будьте очень внимательны.

– Я всегда внимателен, леди, – слегка оскорбился Стивенсон, сверкнув глазами.

Кивнув, я махнула рукой, подзывая пролетку, а через четверть часа, чувствуя, как вспотели под перчатками ладони, постучала кольцом о тяжелую дверь особняка Трея Лоули, графа Грайнема.

– Леди Эрилин Рейвен, – сдержанно бросила я дворецкому, и тот проводил меня в уже знакомую гостиную.

Граф не заставил себя ждать. Он вошел в комнату стремительно, без следа давешней хромоты и даже сдержанно улыбнулся, отчего мне тут же сделалось до отвращения неловко. Этот человек был в моем доме, поддержал меня в трудную минуту, я собственными глазами видела, как он убивался над смертью Арчи Оллина… а сейчас я его подозреваю в хладнокровном убийстве почти десятка людей? Включая его товарища?

– Леди Эрилин! Неожиданный, признаться, визит, – проговорил он и напоролся взглядом на моего охранника, пристроившееся позади.

– Господин Стивенсон, – бегло заметила я, – сопровождает меня по приказу его светлости.

– Его светлость совершенно правы, – невозмутимо отозвался Грайнем. – Герцогские сокровища надлежит всячески беречь. Я могу поздравить вас с расторжением помолвки, милая леди?

– Вы отвратительно бестактны.

– Какое счастье, что для вас это не новость. Прошу, присаживайтесь же. Чаю?

– Не стоит.

Мой ответ, Грайнема, кажется, слегка удивил, но настаивать он не стал, устроился удобнее и откинулся на спинку дивана, забросив на нее руку. А я… отрывисто выдохнув, повела ладонью по шее, будто отводила с нее щекочущий волосок, и незаметно приласкала руны активации усилителя.

Нечего тянуть – чаи распивать.

– Так чем же я обязан?..

Запах конфет и плесени. Два абсолютно несочетаемых аромата. Тонких, на грани восприятия даже с десятикратным усилением, но совершенно отчетливых. И – у меня внутри все сжалось в тяжелый ледяной ком – легкая, невесомая сиреневая дымка. Слегка мерцающая.

Не оставляющая ни малейших сомнений.

– Простите?.. – я выключила артефакт и с некоторым трудом шевельнула языком в пересохшем рту.

– Я спрашивал… – граф выпрямился и подался вперед с обеспокоенным выражением лица. – Вам нехорошо? Вы как-то побледнели.

– Нет, со мной все в порядке, – все еще с усилием произнесла я, слегка повернула голову в сторону Стивенсона, жалея, что не могу на него посмотреть, а потом медленно перевела взгляд на… убийцу. – Скажите, лорд Грайнем, кто и при каких обстоятельствах поставил вам печать?

В зеленых глазах в первую очередь мелькнуло недоумение, даже брови взлетели вверх. А потом он понял.

И улыбнулся.

Он не попытался разыграть изумление. Не испугался. Не разозлился. Нет. Улыбнулся.

Я обмерла, даже сердце, кажется, на мгновение остановилось. И над ухом должен был вот-вот прозвучать щелчок затвора, а может даже, и громыхнуть выстрел, опережая попытку бегства или нападения.

Но ничего не происходило. Грайнем сидел как сидел – рука вольготно на спинке дивана – и просто смотрел на меня с этой совершенно жуткой, потому что она не вписывалась в мои представления о его реакции, улыбкой на губах.

– С чаем это я, пожалуй, правда был неправ, – медленно и раздельно произнес он, не отрывая от меня взгляда. – Тут нужно что покрепче.

– Трей Лоули, лорд Грайнем, вы арестованы по подозрению в убийстве девяти человек. Предупреждаю, что при попытке бегства мы имеем право стрелять на поражение, а также уведомляю, что содействие следствию может способствовать смягчению вердикта в случае обвинительного приговора.

Я впервые проговаривала эти слова в реальной жизни. Не вслух над учебником, не строгому преподавателю, а вот так – глядя в глаза преступнику. Человеку, который еще час назад был для меня просто хорошим знакомым. Грубоватым, но с понятиями о чести и достоинстве. Боже, да сложись жизнь хоть чуточку иначе, маменька меня за него уже просватала бы!

От этой дикой, неуместной мысли я чуточку пришла в себя и сунула руку в сумочку, извлекая из нее наручники. Вот уж незаменимый аксессуар каждой приличной леди.

Судя по тому, как искривились в ухмылке губы графа, он подумал о том же, но продолжал сидеть без движения и сейчас, и тогда, когда я не глядя протянула наручники Стивенсону, и только когда мой охранник приблизился, Грайнем пошевелился – выпрямился и спокойно протянул руки, позволяя защелкнуть на запястьях браслеты с окаемкой рун, запирающих магию.