Ольга Шерстобитова - Злодей для ведьмы

Я вздрогнула, открыла глаза и обнаружила, что сижу у мужчины на коленях возле полыхающего в камине огня. А где-то за спиной, за стенами комнаты, в которой мы находились, слышатся раскаты грома и льет стеной дождь.

Ингар

Я сошел с ума. Иных объяснений происходящему нет. Ну не может связь давать такой отголосок. Не может. Не может. Не может…

Кого я обманываю? Сжал ладони, уставился на огонь, жадно лизавший поленья. Второй час так сижу и просто жду. Ее. Мою ийрию. Прогнал братьев, отца, слуг…

В том, что Яна появится, перенесется ко мне, сомнений не имелось. Вопрос — когда. Восстанавливающее зелье было самым сильным, которое я мог создать, используя свою магию. Но оно будило желание, распаляло тело, почти лишало разума, оставляя тебя наедине с этим огнем. И не утолить его, не спеленать. Только выплеснуть, раствориться… Так сказал Лар, которому однажды довелось испытать на себе последствия этого зелья. И тот день он едва не проклинал. Но тогда у брата выбора не осталось. Пробудилась сила, разрушила полдворца, чуть не выжгла его дотла.

Так случилось и с Яной.

Я прикрыл глаза, вспоминая сегодняшний рассвет. Отправился на привычную тренировку — выпустить пар, отвести душу, забыться. Почти получилось. Клинки опустил, когда устал настолько, что сил почти не осталось. И в этот момент на меня с неба хлынула морская вода, принося неожиданный подарок — мою ийрию.

Я горько усмехнулся. Уже смирился с тем, что у меня есть избранница. Суженая. Ненаглядная. Предсказанная. И вся жизнь разом поменялась, стала другой, сосредоточилась на этой проклятой девчонке.

Темная драконья бездна!

Хотелось встать, разгромить весь дворец, но… я сидел и как последний глупец ждал ее появления. Ждал и боялся, что восстанавливающее зелье не подействует. Вспоминал страшный миг, когда осознал, как нечто вытянуло из Яны почти все силы. Думал, это я сейчас умру. Не помню, как донес ее до комнаты. В памяти остались только побелевшие губы ийрии, порез на моей руке, когда добавлял в зелье свою кровь, передавая с тем и часть сил. Знал, что девчонка будет чувствовать ко мне желание. Что моя кровь заставит ее вернуться. Если воспользуюсь ситуацией, стану ненавидеть себя до конца дней, а если не воспользуюсь — сойду с ума. Непростой выбор. И горькое осознание, как я изменился.

А моего огонька все нет и нет… Нет и…

Легкое прикосновение к моим плечам. Осторожное, неспешное, как крыло бабочки. И я, боясь даже дышать, открыл глаза.

Яна, закутанная в знакомый плащ, желанная и недосягаемая, как звезда, сидела на моих коленях, гладила плечи, заставляя пламя охватить все мое существо, целовала подбородок. Незаметно, пока я пытался хоть немного прийти в себя и справиться с тем, что бушевало внутри, дотянулась до губ.

— А я предупреждал, что у этого действенного зелья весьма противный откат, — заметил хрипло.

И девчонка — нет, в себя не пришла, но осознала, где находится. Испуганно оглянулась, сжалась. А я… сходил с ума. Она такая хрупкая под моими ладонями, все еще обнимающими ее спину. Такая нежная и сладкая… Дурманит ароматом свежести и грозы. И хочется опробовать на вкус ее всю. Разом.

— Желание не исчезнет, можешь не надеяться.

— А… снотворное?

— Пока не пройдет откат, не подействует ни одно зелье, это я тебе точно скажу.

Она убрала ладони с моих плеч, прикусила губу, сбивая с хороших и правильных мыслей. Надо же… сопротивляется. Сильная. Смелая. И наивная. Иначе бы не сидела на моих коленях, зная о мыслях, в которых я просто скоро сгорю.

— У нас три варианта развития событий, — спокойно сказал я, так и не сумев опустить рук. — Первый — самый простой, безболезненный и быстрый — поддаться инстинктам.

Так поступил мой братишка уже после того, как два других способа просто не сработали, не оставив ему выбора. Иларина до сих пор радуется, что добавила в зелье свою кровь, с восторгом вспоминая лучшую ночь в жизни. И при этом отказывается выйти замуж за Лара, который не собирается искать суженую. Он уже влюблен. И сдается, теперь не отступится и расположения Иларины добьется.

Яна же после моих слов промолчала, но явно собралась бежать куда подальше, с трудом сдерживая проклятия. По сверкающим глазам вижу. По упрямо сжатым губам. По побелевшим пальцам.

Я не могу ее знать так хорошо. И чувствовать каждую эмоцию. Не должен.

— Второй, — пока девчонка не сделала глупость, продолжил я, — попытаться отвлечься. Лучше всего рутинной и бесполезной работой. Частично желание затихнет, а в течение нескольких дней сойдет на нет.

Если она выдержит такую муку. И если это сработает.

— Третий… Я могу забрать часть жара, разделить его с тобой.

Ийрия уставилась мне в глаза, и я потянулся к ней, взял за подбородок, вдруг почувствовав себя неимоверно счастливым. Глаза у нее были не темно-карие, а светлые, золотистые. Значит, приняла каплю моей силы, связь между нами теперь есть без всякой магии. Хвала небесным драконам!

— И после третьего случая случится первый? — ядовито спросила она.

Я выдохнул, позволяя волшебству момента бесследно исчезнуть, и спокойно ответил:

— Нет. Я не намерен тебя принуждать. Не бойся. Просто разделим жар на двоих и вместе его погасим.

— Как?

Умеет Яна задавать вопросы.

— Поцелуями, — мягко ответил я.

Она вспыхнула, покраснела, смутилась… и почти лишила меня этим самообладания.

— Мне можно выбирать? — поинтересовалась, задумчиво смотря на огонь.

— Да.

Однозначно, выберет второй вариант. И я не стану переубеждать, давить, заставлять.

— Третий.

Яна

Стоило произнести это проклятое слово, как глаза Ингара стали темнее, напоминая непроглядную ночь. В отблесках огня, который бился о каминную решетку, они казались еще таинственней, утягивали как омут. И не выбраться из него, даже если очень захочешь.

Ингар медленно наклонился. Так медленно, что я затаила дыхание, не в силах оторваться от его предвкушающего взгляда.

— Уверена в своем решении?

— И не надейся, не повторю! — вспылила я, чувствуя, как готова либо прибить Ингара, либо зацеловать так, чтобы себя забыл.

Ну и мысли! Точно откат от восстанавливающего зелья. Ох и знатный! Интересно, почему Лис удивлялся, когда я сказала про три глотка? Это много или мало?

И ведь даже мой фамильяр не предложил ни первого способа, ни второго. Заранее знал, что они не подействуют? И раздели мы жар, получается, тоже должны были бы целоваться? Но Лис говорил, мол, уйдет в лес, пробудет там ночь… Ничего не понимаю!

Пока я размышляла, Ингар достал уже знакомый кинжал, порезал сначала свою ладонь, потом — мою, зашептал непонятные слова.

— А целоваться обязательно? — выпалила я, чувствуя, как краснеют щеки.