Э Смит - Темная кровь

– Тогда вам нужно поскорее сосредоточиться на разговоре, капитан. Король и кардинал Мобиус прибудут в течение недели, и вам понадобится исполнять свои обязанности – и «думать» не входит в их число. – Джакан произнес это так ехидно, будто пытался спровоцировать Фэллона.

Широко улыбнувшись, в разговор вмешался Владимир:

– Полегче, брат, – мы же здесь все друзья, и я совершенно уверен в вас обоих. Ты точно не хочешь пропустить стаканчик? Медовуха поможет снять раздражительность, мой дорогой Джакан, – сказано было так громко и добродушно, что даже брат Джакан не подумал бы принять это за оскорбление. – Давай, всего один глоточек! Я никому не скажу.

Фэллон улыбнулся и еще раз порадовался присутствию лорда из Дарквальда: он один может разрядить напряжение между Красными и Пурпурными.

– Там в сарае держат человека, который наверняка тоже хочет выпить, милорд, – обратился Фэллон к Владимиру. – Он больше не рыцарь, поэтому может залить себе в горло столько этой дряни, сколько пожелает.

Коркосон, который не понял важности этой фразы, широко улыбнулся.

– Замечательно! Давайте приведем его сюда. Ненавижу пить в одиночестве.

Джакан нахмурился и отмахнулся от энтузиазма Владимира.

– Секундочку, милорд. – Он воззрился на Фэллона. – Объяснитесь, капитан.

Рыцарь встал и повернулся к Джакану. Он был выше ростом и сейчас смотрел на священника сверху вниз.

– Уильяма из Вереллиана отпустили из крепости Южный Страж, он принес условия мирного договора для короля.

– И вы говорите об этом только сейчас? Вы обязаны были мне все рассказать сразу же, как я прибыл, капитан!

Фэллон никак не отреагировал на ярость священника.

– Пусть его приведут немедленно, – приказал Джакан.

– Я однажды уже сказал не приказывать мне, священник, – тихо ответил Фэллон.

– Прошу вас, господа, – вмешался Владимир, – спорами мы ничего не добьемся. – Он улыбнулся. – Вы не можете пить, но как насчет того, чтобы найти послушных сельских девиц?

Фэллон пытался сдержать улыбку – в присутствии Коркосона по-прежнему злиться на Джакана не удавалось. Он отвернулся от священника и мягко произнес:

– Шлюхи для нас тоже под запретом, милорд… печально, согласен. Все, что мы можем, – это сражаться. Сражаться и ныть про долг и честь.

Джакан фыркнул.

– Не переходите черту, капитан. Идите и приведите Вереллиана. Быстро.

Фэллон вспыхнул и сжал кулаки.

– Убери свой ханжеский зад от моего лица! – рявкнул он. – Будь ты мужчиной, я бы вызвал тебя на бой и убил. Откромсал твое свинячье рыло и послал бы Мобиусу в подарок.

Он ткнул кулаком в нагрудник священника, подчеркивая свои слова, отчего тот отшатнулся.

Джакан смотрел на разъяренного рыцаря. Он всего лишь отыгрывал роль аристократа Одного Бога – роль, в которую он вжился с тех пор, как был еще мальчишкой. Встретив настоящий отпор, он отступал, как и любой другой задира.

– Я, э-э… не думаю, будто мы чего-нибудь добьемся, если вы друг друга поубиваете, – произнес Владыка Топей, рассеянно отхлебнув медовухи. – И я совершенно уверен, что кардинала Мобиуса не слишком впечатлит лицо брата Джакана в качестве подарка… может, он бы предпочел принять в дар вазу или что-то другое.

Фэллон ухмыльнулся. Он выразил свою точку зрения и теперь произнес более мягко:

– Я пошлю за Вереллианом сержанта Омса, брат Джакан. Как и говорил милорд Коркосон – у нас нет причин для споров.

– Я только устроился поудобнее на этих тюках сена, – пошутил Вереллиан, пока Омс вел его на ферму. – А откуда пришли добровольцы из Дарквальда?

Он улыбнулся. Уильям из Вереллиана, бывший Красный рыцарь, находился в удивительно хорошем настроении.

Джакан настоял на том, чтобы вход охраняли пять воинов с заряженными арбалетами.

– Боюсь, за это отвечать мне, сэр Уильям, – произнес Владимир с нижайшим поклоном. – Я наслышан о вас.

– А я – о вас, милорд, – ответил Вереллиан, – хотя я не ожидал, что вас так легко призвать на службу.

– Молчи, собака! – гаркнул Джакан, положив ладонь на рукоять меча. – Ты, изменник, будешь говорить тогда, когда тебя спросят!

Уильям поднял бровь и посмотрел на Фэллона.

– Не думаю, что я раньше встречал его, – произнес он с более серьезным выражением.

Фэллон пожал плечами: ему стало как-то не по себе.

– Возможно, вам следует просто хранить молчание, – сказал он Вереллиану.

Старый рыцарь нахмурился и кивнул. Он слабо улыбнулся Фэллону.

– Я понял, друг мой. Давай посмотрим, чем это закончится.

– Я больше повторять не стану! – рявкнул Джакан. – У тебя нет никакого права здесь высказываться!

Фэллон стоял и ждал, надеясь, что остатки его слабой веры в Одного Бога смогут удержать Уильяма и Джакана от смертельного противостояния. Если священник толкнет старого рыцаря, Фэллон был уверен, начнется схватка. Если Вереллиан поведет себя слишком вызывающе, Пурпурный священник будет вынужден вызвать его на бой.

Если они будут сражаться – исход боя неясен. Уильям более искусный фехтовальщик, но несколько месяцев провел в плену и вынужден использовать более легкий меч. Потерянные пальцы можно компенсировать только месяцами и годами тренировок. Еще больше Фэллона тревожил вопрос, сможет ли он остаться в стороне, если те двое будут биться насмерть.

– Вы очень дурно ведете себя, священник, – произнес Вереллиан. – Вам следует считать меня послом мира от раненов… или просто заткнуться.

Джакана переполнял праведный гнев. Пурпурный священник шагнул ближе к Уильяму и почти провизжал:

– Я считаю тебя человеком, презревшим свой долг, человеком без чести, который не заслуживает уважения!

Затем несносный святоша совершил необратимый поступок – плюнул Вереллиану в лицо.

Владимир Коркосон дернулся, чтобы вмешаться, но Фэллон удержал его, подняв руку. Владыка Топей пробормотал что-то вроде «грубить было необязательно». Фэллон же знал: ситуация уже перешла границы таких банальностей.

Уильям утерся от плевка, затем взял Джакана за горло. Он славился крепкой хваткой, и священник стал колотить руками по предплечью Уильяма.

– Давайте сначала разберемся… ну правда, можно же поговорить! – прокричал Владимир.

Джакан сильно пнул Уильяма в голень, отчего тот отшатнулся и разжал хватку.

– Испытание боем, сэр Вереллиан! – рявкнул Джакан с яростной решимостью на лице. – Я убью тебя перед лицом Одного Бога!

Уильям усмехнулся.

– На выход, сейчас же! Кто-нибудь из вас – дайте ему меч! – Джакан вышел на улицу.

– Да, про вежливость на этой ферме, похоже, забыли, – сказал Владимир несколько нетрезвым голосом.

– По крайней мере, так будет проще, – произнес Уильям с выражением покорности на лице. – Лучше уж меч, чем петля.