Энтони Варенберг - Рыжая Соня и ловцы душ

Ближе к вечеру в домике Йариххи раздался стук в дверь и на пороге возник человек, которого Соня уж меньше всего ожидала здесь увидеть. Таур! Девушка обомлела. Скупщик краденого осмелился открыто, среди бела дня, разгуливать по городу... Да это просто неслыханно!

— Ты в своем уме?! — прошипела она.— Хочешь нас всех за собой потащить? И вообще, как тебе удалось сбежать?

— Сбежать? — рассмеялся Таур.— Да ничего подобного, меня просто выпустили; хотя, не случись этого, не думаю, чтобы я надолго задержался в тюремной камере. Мне там не понравилось — сыро, знаешь ли, тесно, да и жратва не ахти какая. Мне повезло — сейчас властям не до таких, как я,— выпустили около двух сотен нашего брата, ну и меня в том числе. Вот уж поистине, не было бы счастья, да несчастье помогло. Места в тюрьмах понадобились для новых гостей, поважнее. Ладно, рыжая, пусти меня в дом. Поговорить надо,, я по делу пришел. Хозяйке скажи, что я твой друг; она поверит, ты ведь не из тех, у которых что ни день — новый приятель.

— Не болтай. Ладно уж, проходи.— Соня посторонилась.

— Ого! — При виде Лори и неотступно, как пришитый, следующего за ним Зарха, Таур присвистнул.— Старые знакомые! Эти-то что тут делают? Привет, щенята! А отец ваш где?

— Хабир тоже у нас,— сказала девушка.

— Чудеса. Когда это ты успела с ними познакомиться? Впрочем, это не мое дело. Есть тут где пошептаться, чтобы не было лишних ушей?

Соня немедленно отослала детей прочь.

— Можешь говорить.

— Ты камни продала? — поинтересовался Таур.

— Нет. Кому? Тебя взяли, а мерзавец Каф меня обманул.

— Каф! — презрительно скривил губы собеседник.— А ты что хотела? Сама виновата — нашла с кем связываться. Считай, еще повезло, что вообще не убил.

— Да он пытался,— призналась Соня.— Причем дважды.

— На него похоже. Такие, как этот мерзавец, только позорят наше дело. Кстати, его несколько дней уже не видно — говорят, сгинул во время пожара в воровском квартале. Так где эти камни — все еще при тебе?

— Конечно.

Таур с облегчением вздохнул.

— Давай сюда. Деньги я принес. Сейчас самое время для наших дел, власти на нас не обращают никакого внимания. Куда им — они крупную дичь загоняют. Однако поостеречься все равно не грех. Забирай-ка деньги да смывайся поскорее из Ианты, Ты ведь, рыжая, помнится, в Шадизар собиралась...

— Ну, собиралась. Только теперь на дорогах сплошные посты, пришлось задержаться.

— Эти сети не на тебя расставлены. Ты ведь у нас девица шустрая, все равно бы проскользнула. И я, в случае чего, мог бы помочь. Если надумаешь когда-нибудь сюда вернуться, буду рад встрече. Мне удачливые да упрямые нравятся. Опыта у тебя, конечно, маловато... Ну, да опыт — дело наживное. Так что мне не хотелось бы потерять тебя из виду. А пока давай-ка закончим наше дельце.

— Ладно,— вздохнула Соня, доставая мешочек с камнями и вытряхивая их на расстеленный на столе кусок материи.— Смотри, считай...

— Да,— Таур покачал головой,— добыча, ничего не скажешь, редкостная. Отлично поработала, рыжая...— Скупщик краденого протянул ей увесистый кошель, набитый золотыми монетами.— Держи. Как договаривались, без обмана. Повезло тебе, Соня, сказочно повезло! Ты ведь теперь по-настоящему богата! Эй, да что с тобой, подруга?

Девушка застыла, опершись о край стола и неотрывно глядя на свою добычу, не обращая никакого внимания на гостя. Сердце ее стучало часто-часто, щеки пылали. Соня не понимала, откуда пришло к ней это знание, но ей внезапно стало совершенно ясно, что камни продавать нельзя, ни в коем случае. Они должны остаться у нее. А потом она вернет их законным владельцам. Нет, совесть ни при чем, здесь было совсем другое... Предчувствие, интуиция?..

— Таур...— подняла она голову.— Я не могу.

— Чего не можешь? — Скупщик недоуменно уставился на нее.

— Продать эти камни. Извини... Я должна отказаться от нашего договора,— решительно произнесла Соня.

— Как прикажешь тебя понимать?

— Да как хочешь... Прошу тебя, не надо ни о чем меня спрашивать. Я передумала, и закончим на этом.

— Совсем ненормальная...— Таур был возмущен и раздосадован.— Тебе, что же, предложили заплатить за них подороже? Трудно поверить. Да что ты собираешься с ними делать?!

— Это тебя не касается. Уходи. Мне нечего добавить.

Скупщик краденого, внимательно взглянув на девушку, понял, что спорить с ней действительно бесполезно.

— Ладно,— буркнул он.— Только учти, рыжая: ты совершаешь ошибку, о которой потом сто раз пожалеешь, да будет поздно. Прощай! — С этими словами Таур шагнул за порог и растворился в вечерних сумерках.

— Не пожалею! — уверенно прошептала ему вслед Соня, правда Таур вряд ли ее расслышал.

Джилла застыла у окна, высматривая брата, не в силах унять невыносимую тревогу. Когда тот появился, женщина сразу же поняла, что снова произошло нечто ужасное. Тонга трясло от бешенства, она никогда прежде не видела его в таком состоянии. Не глядя на Джиллу, он молча распахнул дверь в покои Магистра.

— Бора, говоришь, найти не смогли, который ограбил мою сестру? Еще бы! Потому что искать следовало в собственном доме! Вот! — Туранец разжал кулак, и на его ладони сверкнул большой кроваво-красный рубин.— Я узнал бы принадлежащий нам камень среди тысяч других!

— Что это? — недоуменно спросила вошедшая вслед за ним Джилла.— Откуда он у тебя?

— Нашли при обыске у твоего драгоценного мужа! — рявкнул Тонг.— Он клянется, будто не знает, где остальные, но у меня нет ни малейшего сомнения, что негодяй сам похитил их, чтобы прогулять вырученные деньги с самыми грязными шлюхами Ианты! Есть ли вообще в этом роду какое-либо понятие о чести?!

— Я не верю, что Гинмар мог так поступить...— едва слышно прошептала женщина.

— Помолчи. Ты всегда была слишком наивной, Джилла. И ты, великий Магистр,— с яростной издевкой добавил туранец,— тоже будешь утверждать, будто твой сын здесь совершенно ни при чем? Рубин ему подкинули враги, не так ли?!

Итан молчал. Он отчетливо вспомнил слова Гинмара: «Обычная кража... Подозревать можно кого угодно, вообще всех подряд... Хочешь знать, кто был ночью в хранилище? Я был там вместе с одной женщиной...» Его сын действительно мог взять камни — в отместку за то, что его вынуждают вступать в брак против воли.

— Джилла замужем всего месяц,— продолжал Тонг,— но того, что я увидел своими глазами, довольно, чтобы мне все стало ясно. Собирайся, сестра, мы немедленно покидаем этот проклятый город!

— Нет! Я никуда не уеду отсюда, я не хочу этого, Тонг!

— А меня вовсе не интересуют твои желания!

— Если Джилла не хочет, она никуда не поедет. Она — законная супруга Гинмара и останется в доме своего мужа,— твердо произнес Итан, которого, говоря по правде, более всего волновала мысль о том, чтобы сохранить возле себя своего будущего внука.