Энтони Варенберг - Рыжая Соня и ловцы душ

— Кто ты? — спросил он, с трудом справляясь с волнением и чувствуя, что пересохший язык едва ворочается во рту.

— Туранская подданная Джилла, мой господин,— прозвучал мелодичный голос.

— Вот оно как...— Мерзкая улыбка зазмеилась на плотоядных губах начальника тайной службы; он сидел, вальяжно развалившись в кресле, и даже не подумал предложить присесть своей поздней гостье.— Явилась просить за своего мужа. Я угадал? Ничего не выйдет, голубушка. Я не такой идиот, чтобы клюнуть на дешевую наживку.

— Нет, мой господин.— Она покачала головой, так что зазвенело золото серег.— Я была выдана замуж силой; этот грубый мужлан не смог оценить меня по достоинству, и я только рада тому, что очень скоро, благодаря тебе, стану вдовой.

— Тогда чего ж тебе еще недостает? — Хизер очень старался сохранить надменный вид, однако это плохо ему удавалось: от одного только присутствия красавицы начальник тайной службы чувствовал себя как пьяный. Его охватило неодолимое желание подняться и прикоснуться к ее телу, ощутить сладость дыхания, но остатки разума подсказывали, что в таком случае он, будучи ей ростом лишь по плечо, вряд ли сумеет выглядеть слишком убедительно.

— Я пришла к тебе, потому что восхищаюсь тобой,— выдохнула Джилла.— Потому что ты обладаешь истинной властью, олицетворяя собой подлинную мощь и славу Офира — большую, чем таковая у ничтожных магов и колдунов, оказавшихся не в силах защитить самих себя... бо'лыпую, чем даже у короля, ибо кем бы он был без тебя?

О, боги, Хизер всю жизнь мечтал услышать именно эти слова и именно из таких уст. Все происходящее представлялось ему нереальным, похожим на чудесный сон; начальник тайной службы даже незаметно ущипнул себя за руку — но нет, он не спит. Между тем Джилла приблизилась к нему и встала на колени, глядя снизу вверх в его по-жабьи выпученные глаза.

— Я преклоняюсь перед тобой, Хизер, и тебя одного считаю достойным стать моим повелителем.

Потные жирные пальцы дотронулись до нежной кожи щеки... И красавица не отстранилась, не вздрогнула и не отвела чарующего взгляда.

— Бери же меня и владей,— прошептала она,— без условий, без всяких обетов, ибо твоя благосклонность — высшая награда для женщины. После смерти моего мужа Риатеос и все земли станут моими и я с радостью отдам их тебе. Ты станешь их безраздельным господином, ибо ты единственный, кто достоин этого, о Хизер!

— Да,— прохрипел он, багровея от страсти. Со стороны казалось, что его вот-вот хватит удар,— Риатеос... и ты... Я достоин этого!

— А Итану и Гинмару место на свалке,— продолжала Джилла, целуя руки Хизера, касаясь их губами так нежно, словно перед нею были лепестки роз, а не уродливые грубые лапы, на которых в этот момент каждый волосок встал дыбом.

Начальник тайной службы готов был наброситься на женщину прямо здесь и сейчас, овладеть ею, терзать и кусать это чудное податливое тело, нисколько не смущаясь присутствием постороннего. Мальчик-слуга по-прежнему скромно и тихо стоял у двери — верно, он прошел неплохую выучку.

— Подожди еще немного, повелитель.— Джилла мягко отстранила его руки.— Я хочу, чтобы наше счастье было полным, а для этого нужно... чтобы... здесь был Гинмар! Пусть он испытает жесточайшие страдания, зная, что я досталась достойнейшему из мужчин! Пусть своими глазами увидит, как я отдаюсь человеку, превосходящему его во всем. То, что ему принадлежало, да станет твоим у него на глазах!

«Да она не только прекрасна и умна, но и коварна, как тысяча гадюк,— подумал Хизер.— Вот это женщина! Подобные ей, пожалуй, нравятся мне больше всего». Уж такую-то просьбу не исполнить он просто не мог. Лишить себя удовольствия насладиться бессильной яростью ненавистного выскочки?! Ну уж нет!

— Когда твой нефритовый стержень пронзит мое лоно, пусть огненный меч ревности медлен-но-медленно повернется в его груди...

«Поразительно, какие точные слова подбирает эта красавица».

— Я распоряжусь его привести... Сейчас же!..— Начальник тайной службы хлопнул в ладоши.— Привести сюда Гинмара! — Голос Хизера сорвался на визгливый фальцет, но, украдкой взглянув на женщину, он убедился, что Джилла не обратила на это внимания.— Слышите? Сейчас же!

Руки принцессы продолжали обвивать его колени. Хизер глаз не мог отвести от более чем откровенного выреза богато расшитого платья, он забыл обо всем на свете, трясясь как в лихорадке. Он отчетливо слышал, как часто и громко колотится сердце Туранки, видел, как бурно вздымается ее роскошная грудь. Да, она не лгала ни единым словом и в самом деле эта женщина охвачена страстью, сравнимой с его собственной. Такое сыграть невозможно, уж у него-то имеется в этом опыт.

— Любовь моя... свет очей моих... Потерпи чуть-чуть, совсем скоро мы сможем соединиться,— шептали ее губы.— Всю боль, все муки я выпью с твоих губ, и тоска навсегда покинет глаза моего повелителя, ибо один ты угоден мне пред лицом богов, и в жизни и смерти мы будем вместе.— Женщина словно молилась, истово и исступленно; на ее длинных изогнутых ресницах мерцали прозрачные жемчужины слез.

Для Хизера время замерло. Ничего не осталось, кроме ее ласковых теплых рук — и слов, что чудодейственным бальзамом проливались на его сердце.

Когда привели Гинмара, Соня едва не вскрикнула. С тех пор как она видела его в последний раз, прошло совсем немного времени, а он, казалось, постарел на двадцать лет. Страшно осунувшееся, изможденное лицо, заросшее темной щетиной; лихорадочно, почти безумно блестящие глаза, седые виски; искусанные до крови губы... Пленник едва переставлял ноги, словно каждое движение причиняло ему жестокую боль. Скованные цепью руки дрожали, и от взгляда девушки не укрылось, что с нескольких его пальцев сорваны ногти. «Не смотри на него!» — хотелось крикнуть Соне, но ее спутница уже обернулась.

— Джилла! — Гинмар рванулсЯ к ней из последних сил, но охранники отбросили его назад.

«Все кончено,— подумала Соня,— она сейчас раскроет себя». Однако девушка недооценила силу воли и выдержку своей новой подруги.

— Пусть все оставят нас, о Хизер.— Принцесса вновь обратила взор на начальника тайной службы.— Теперь мы сможем наконец предаться любви.

— Прочь, бездельники! — рявкнул Хизер, и охрана тут же удалилась из его покоев.— А этот... твой? — кивнул он головой в сторону молчаливого телохранителя туранки.

— Он предан мне как пес,— усмехнулась она,— к тому же может, если что, придержать этого негодяя. Он хоть и очень юн, но отличается чрезвычайной силой.

— Не сомневайтесь,— в первый раз подала голос Соня.— Да еще и ловкостью в придачу.— С этими словами она стремительно выхватила и метнула нож, который вонзился в горло начальнику тайной службы. Хизер дико захрипел, вцепившись в его резную рукоять, и навзничь рухнул на пол.