Джордж Бейли - Рыжая Соня и кладовые тьмы

— Здесь и расположимся,— одобрительно кивнул Север и отошел в сторону.

Внимание его привлекло нечто, что поначалу он принял за огромную паутину, но теперь, подойдя вплотную, засомневался.

— Если это паутина, то паук должен быть ростом с собаку,— заметила Соня, останавливаясь с ним рядом.

Теперь, несколько поостыв, она поняла, что не права. Такое нередко с ней случалось, и она решила загладить вину, сделав первый шаг к примирению.

— Да,— согласился Вожак.— Вот только собаки паутину не плетут.

— И то верно,— подумав, подтвердила девушка, и оба рассмеялись.— Но для плюща он слишком тонкий. Впрочем,— она повела плечом, которое сквозь полупрозрачную кольчугу выглядело еще более соблазнительным,— если крысы здесь как кошки, то плющ запросто может оказаться толщиной со шнурок. Тем более что, судя по всему, он давно уже высох…

Она шагнула вперед и вытянула руку, намереваясь потрогать одну из нитевидных плетей, но Север поспешно остановил ее.

— Пообещай мне не трогать ничего незнакомого,— попросил он.

— Слушаюсь, мой повелитель! — согласилась он и лукаво взглянула на него.— Только, по-моему, ты зря беспокоишься.

— Просто я опасаюсь, что ты окажешься права и вся эта груда высохшей травы,— он окинул долгим взглядом густо увитую плющом стену,— рассыплется в пыль прямо над тобой.

Она так и не поняла, говорил он серьезно или просто подыгрывал ей. Быть может, в другом случае она поступила бы по-своему, но сейчас решила последовать его совету. Девушка представила, что случится, если ей прямо на голову рухнет все это истлевшее переплетение стеблей, и согласилась, что лучше их вовсе не касаться: кольчуга защитит ее от зубов, но не закроет от пыли, а воды, чтобы смыть налипшую на тело труху, у них нет.

Когда они вернулись к отряду, все уже расположились на отдых, огонь в кострах весело потрескивал, а вскоре воздух наполнился чудесным запахом жаркого.

— Парни готовы идти дальше,— сообщил Кучулуг, явно наслаждаясь замечательным зрелищем: лицо Телохранителя Вожака сначала вытянулось, а потом исказилось гримасой отвращения. Она смотрела, как молодые, оголодавшие на сухарях ребята с аппетитом уписывают за обе щеки крысиные тушки, и ей сделалось нехорошо.— Винца жалко нет, но настроение — лучше некуда! — добавил гирканец.

— Но ведь они ели…— начала было девушка, но великан в ответ на ее слова только расхохотался.

— Вот мы их за это и…— Он открыл рот и ткнул в глотку разведенными вилкой двумя пальцами.

— Как говорят митрианцы, возмездие священно,— сохраняя невозмутимый вид, глубокомысленно добавил Север.

Нашел когда вспомнить про митрианцев!..

Соня окинула мужчин возмущенным взглядом, негодующе фыркнула и ушла.

Второй раз за время блужданий по подземельям вечер прошел вполне мирно и спокойно. То, что удалось избежать, казалось бы, неминуемой опасности, а также царившие здесь тишина и умиротворенность сделали свое дело — все сумели расслабиться. Север по опыту знал, насколько это важно. Теперь бы только найти воду, и можно считать, что худшее осталось позади. Усталость и плотный ужин довольно быстро сморили всех. Лагерь погрузился в сон, и только дозорные таращились в темноту, но вскоре и они начали клевать носами.

Время от времени Вожак приподнимался на локте и долгим взглядом окидывал спящих, но все было спокойно. Ни единого звука не нарушало тишину. Наконец и он позволил себе расслабиться и заснуть.

— Так вы по-прежнему настаиваете на том, что никто не покидал лагеря?

Кучулуг говорил тихим, размеренным голосом, но каждый из десяти человек, к которым он обращался, знал, что его спокойствие не только обманчиво, но и не сулит им ничего хорошего. Однако воины стояли потупившись и молчали, потому что сказать ничего не могли — один из них пропал, исчез, растворился в ночной темноте, и на это нечего было возразить.

— Где же тело? — холодно поинтересовался гирканец.

— Именно,— заговорил вдруг Север.— Где тело? Пока мы его не отыщем, так и не узнаем, что сталось с Согом. И сдается мне, что без этого нечего и думать идти вперед.

Он вопросительно посмотрел на своих людей, и взгляд его как нарочно остановился на недавно провинившемся Прыгуне: у парня зуб на зуб не попадал от страха, а лицо цветом напоминало свежевыстиранную простыню. Он и сейчас умудрился быть среди дозорных.

Замориец посмотрел на Севера и решил, что Вожак требует, чтобы он высказался первым.

— 3-зря мы их-х вчера ел-ли…— клацая зубами, поделился молодой воин своими опасениями.

Кучулуг сплюнул в сердцах и отвернулся, а остальные загоготали, хотя каждый понимал, что смешного здесь мало.

— Заткнись, дурак! — прошипела Халима.— А еще лучше — откуси себе язык! Так будет вернее!

Обращенный на Вожака взгляд парня молил о помощи. Словно он и на самом деле опасался, что Пифия не ограничится простым советом, а прямо сейчас вырвет ему язык.

— Я, может, тоже скажу сейчас глупость, но язык себе, извини, откусывать не стану.— Север пристально посмотрел на колдунью. Та закусила Пухлую губу, но ничего не ответила, вполне может статься, припомнив о давешнем разговоре.— Если человек — живой или мертвый — не покидал лагеря, значит, он находится внутри него.— Вожак обвел присутствующих серьезным взглядом, ясно давая понять, что вовсе не шутит.— А раз так — ищите!

Все по-прежнему стояли на месте, словно каждый прикидывал, где можно спрятаться, если спрятаться негде.

Пока ратники смотрели себе под ноги, пытаясь ответить на столь сложный вопрос, Соня быстро поглядела по сторонам и, неожиданно резко вскинув руку, вдруг указала в темный угол над головой.

— Мне кажется, или там кто-то в самом деле прячется? — негромко, но так, что услышали ее все, спросила девушка.

Мужчины бросились разжигать факелы, и вскоре все увидели висевшего на высоте нескольких локтей человека. По крайней мере, поначалу им показалось именно так.

— Великая Волчица…— прошептал кто-то мгновение спустя.— Да ведь это Сог!

— Вот дерьмо! — выругался один из воинов.— Конечно, Сог! Кто же еще?

Больше всего вздернутый в высоту труп походил на тысячелетнюю мумию, но как такое могло произойти с человеком всего за одну ночь, никто понятия не имел.

Кольчуга неловко висела на его сморщенном теле, столь быстро превратившемся в сушеный гриб.

— Что скажешь? — спросил Север, в который уже раз обращаясь за советом к Халиме и всерьез надеясь, что она сумеет объяснить, что к чему.

Однако колдунья лишь отрицательно покачала головой, и ее тонкие косички, столь похожие на змей, зловеще шевельнулись, заставив всех, кто стоял рядом, отпрянуть.

— Магия здесь не при чем,— сказала она, подумав.— То есть я хочу сказать, что умер он естественной смертью.