Джордж Бейли - Рыжая Соня и кладовые тьмы

Халима едва заметно улыбнулась, слегка склонившись в поклоне, а Север пожал плечами — опять она за свое! — но ничего не ответил.

Зато заговорил Кучулуг, который со свойственным ему прямодушием пропустил мимо ушей ехидное замечание Сони.

— А я не верю в разумные растения,— заявил он.— Эта дрянь,— гирканец кивнул в сторону покрывавших ближайшую стену зарослей,— неизбежно должна пускать корни, и этот шип лучше всего подходит для того, чтобы протискиваться в щели, а может, и в совсем тонкие трещины. Вы заметили, что отростки с шипами только там, где толстые стволы?

— Может, и так,— не стал спорить Север.— Кстати, я и не настаиваю на том, что оно разумно, равно как и на том, что это растение. Но не сомневаюсь в одном — от шипов этих лучше держаться подальше…

За разговором они не заметили, как один из воинов слишком приблизился к стене.

Что привлекло его внимание, они узнали не сразу. Дикий крик заставил всех вздрогнуть.

— Никому не двигаться! — крикнул Север, и люди остановились, как вкопанные.

Бедняга орал и дергался, как сумасшедший, словно невидимый палач содрал с него кожу и теперь принялся тянуть жилы. Его тело дергалось, совершая неестественные движения и рывками поднимаясь все выше и выше, на недосягаемую высоту.

— Великая Волчица,— простонал за спиной Вожака Прыгун, округлившимися от ужаса глазами глядя на агонию своего товарища.

Неуловимым движением Север сорвал с плеча лук, и вопли стихли.

— Похоже, вы оба оказались правы,— прозвучал удивительно спокойный голос Халимы, и все невольно обернулись к ней.— Он все-таки пустил корни, но только не в камень,— усмехнулась она, но никто даже не улыбнулся в ответ на ее сомнительную шутку.

В отличие от колдуньи, которая ни во что не ставила человеческую жизнь, остальные отнеслись к тому, что случилось, совсем иначе, хотя крови на своем веку подавляющее большинство ратников видело неизмеримо больше. Даже толстокожий Кучулуг почувствовал себя неуютно.

— Похоже, они защищали что-то,— мрачно заметил он.— Но что?

— А вот что.

Соня кивком показала на укрытый за стволами ярко-алый плод размером с голову взрослого человека.

— Вот дерьмо! — выругался кто-то за спиной Севера.— Всю жизнь буду теперь ненавидеть красный цвет…

— Ты для начала выберись отсюда,— пробурчал Кучулуг, и воин умолк, вновь уставившись на необычный плод и пытаясь понять, что это такое.

Остальные, судя по всему, размышляли о том же. Все помнили замечание Севера, что их новый противник может оказаться разумным, и теперь все думали об одном: не этот ли неправильной формы алый шар решает, кому жить, а кому умереть. На кого напасть, а кого оставить в покое…

— Вперед! — скомандовал Север.— Ему мы уже не поможем.

— Шевелитесь, ленивые ослы! — по привычке гаркнул Кучулуг.— Или дожидаетесь, пока и вас засушат?!

Отряд двинулся дальше. Никто не роптал, потому что каждый понимал: все они добровольцы, и не известно, кого следующим высмотрит со своего трона мрачный Нергал, чтобы вышвырнуть из светлого мира на Серые Равнины… Ратники просто забрали пожитки погибшего и потопали вперед, уже не обращая прежнего внимания на груды мусора под ногами и на гигантских крыс, которые с визгом выскакивали прямо из-под ног.

Маленькие хищники даже не пытались напасть на непрошеных гостей. Они просто безропотно уступали на время свое место более крупному зверю, чтобы затем вернуться к прежнему занятию — выискивать и поедать валявшиеся среди мусора кости.

Север пригляделся и увидел, что вдоль стен груда мусора значительно выше тех, что валялись в середине зала. Но это как раз объяснялось просто: жертвы лиан не могли накапливаться только там. Видимо, их тут же подъедали крысы, потому что здесь не было костей, только фекалии, начавшие зарастать бурым мхом и какими-то странными растениями отвратительного бледно-розового цвета, похожими на папоротники.

— Где-то близко вода,— деловым тоном заметила Халима, остановившись в двух шагах от огромного листа.

— Ты бы поосторожнее,— предупредил Вожак, подойдя поближе.

— Он ничего не сделает,— хмыкнула колдунья.— На сей раз это самое обычное и совершенно безвредное растение.

— Вроде подорожника,— съязвила Соня.

— Вроде того,— неожиданно миролюбиво отозвалась Пифия, и рыжекудрая красавица даже опешила от неожиданности, что случалось с ней совсем не часто.

Север почувствовал, что его возлюбленная может в любой миг сорваться, но неожиданный пронзительный визг заставил всех вздрогнуть, а девушек — забыть о распрях.

Черная лиана метнулась вперед, и кровавый шип пронзил тело крысы, но в отличие от человека она мучилась всего несколько мгновений. Затем визг смолк, и трупик начал съеживаться, уменьшаясь буквально на глазах.

— Пошли отсюда,— буркнула Соня,— а то есть не смогу.

Воины тронулись вперед, и только Халима досмотрела все до конца. Она видела, как сморщился черный трупик, как неожиданно мощным рывком шип сбросил высосанную жертву. Но едва маленькая мумия упала на пол, как началась отчаянная драка ее собратьев, для которых свежее сушеное мясо оказалось лакомым куском. Свалка продолжалась недолго — пока два самых крупных зверька не отогнали остальных. Однако за их пиром колдунья следить не стала, но не из-за брезгливости — ей просто сделалось скучно.

Вдвоем с Кучулугом они быстро догнали ушедший вперед отряд, и никто из людей не увидел, что высоко над их головами также бурлит своя, неизвестная им жизнь, но отдаленная расстоянием и скрытая темнотой. Ни шорох крыльев, ни странные писки не доносились до их ушей, а когда тщательно обсосанный труп странного, похожего на крылатую крысу существа падал на пол, на него тут же набрасывалась бескрылая братия.

Люди, стараясь держаться подальше от стены, добрались до конца зала, но так ничего и не обнаружили, кроме лиан, вездесущих крыс и опостылевшего уже мусора.

Ничего… Север недовольно поморщился: люди гибнут, и, похоже, напрасно.

А ведь сколько надежд возлагала на этот поход Разара… Да и он сам, если уж на то пошло. Он не сомневался, что мимо многих тайн они прошли, попросту не заметив их, и все его надежды на скорый успех на поверку оказались тщетными. Придется возвращаться сюда, и не раз, терпеливо просеивать устилающий пол мусор, отыскивать наверняка искусно укрытые прежними владельцами, а теперь и стеной растений тайники, а это значит, что поиски грозят растянуться на долгие годы.

— Мне кажется, что за этой стеной что-то скрывается,— заметила Соня, и Вожак так и не отдал приказа поворачивать назад.

Он мгновенно обернулся и сразу понял, что она, безусловно, права. Хотя при беглом взгляде на стену та и не отличалась ничем от других, но зато пол заслуживал особого внимания. А именно на него и указывала девушка, идя по краю раскинувшегося от стены полукругом сложного рисунка из переплетенной лозы, который удивительно походил на рунический текст.