Джордж Бейли - Рыжая Соня и кладовые тьмы

— Замри! — скомандовал он как в детской игре, и парень тут же «окаменел». Впрочем, вполне возможно, просто от страха.— Дай камень! — приказал Север и, не дожидаясь, пока смысл фразы дойдет до парализованного ужасом юнца, взял валун из его рук и протянул его незнакомцу.

Кто-то за спиной предостерегающе вскрикнул, но ничего страшного не случилось. Словно того и добивалось, существо приняло из рук человека камень, поднесло его к лицу, как бы принюхиваясь, неожиданно с хрустом откусило кусок и принялось жевать.

— Чуть жратвой в него не запустил,— совершенно спокойно сказал Прыгуну Кучулуг, и парень затрясся в приступе истерического хохота. Затем он опустился на четвереньки, завалился на спину, но остановиться никак не мог.

Халима смотрела на него и брезгливо морщилась, на миг оторвавшись даже от камнееда, существование которого предсказала именно она.

— Поумерил бы свои чувства да нервишки в порядок привел,— посоветовала парню Соня.— Так, говорят, и помереть недолго.

Камнеед тем временем сжевал валун и удовлетворенно рыгнул. Север решил, что теперь можно с ним и поговорить.

— Вода,— сказал он и показал, что пьет из кубка, но камнеед, похоже, не понимал его.— Нам нужна вода,— повторил Вожак, отстегнул от пояса флягу и вытащил затычку.-

Камнеед с интересом наблюдал за его движениями, но когда увидел округлую флягу в руках человека, понял того по-своему. Он нагнулся, поднял с земли приглянувшийся ему камень и протянул человеку — давай, мол, брат, не стесняйся! Ему самому камень видно показался не таким аппетитным, как тот, которым он только что угостился. Да и то сказать, он выглядел гораздо менее ноздреватым, да и прожилок кварца Север не заметил.

— Давай, милый,— едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, приободрила его Соня.— Сделай это… Для меня.

Воины засмеялись, а Вожак заартачился, наотрез отказываясь от предложенного лакомства. Вместо этого он плеснул немного воды на ладонь, зачем-то окунул в нее палец и в третий раз повторил: «Вода!».

Все это время камнеед внимательно смотрел на него, очевидно, стараясь сообразить, о чем просит незнакомец. Он осторожно намочил палец в налитой в ладонь человека воде, попробовал ее на ощупь и кивнул, давая понять, что на этот раз догадался. Во всяком случае он что-то рыкнул, и на этот раз его рычание никому не показалось угрожающим. Тем более что он тут же развернулся и пошел прочь, но через пару шагов остановился и вполне человеческим жестом предложил всем следовать за собой.

Север удовлетворенно кивнул и, повесив флягу на место, в несколько шагов догнал неожиданного проводника. Прыгуна охватил новый приступ истерического смеха, так что пришлось вести его под руки. Напряжение мгновенно спало, когда люди увидели, что идут по тропинке не к реке даже, а к бьющему прямо из склона роднику.

Добравшись до воды, все словно обезумели и некоторое время только тем и занимались, что наполняли фляги, да пили, не в силах утолить жажду, которая мучила их вот уже несколько дней.

— Вот уж никогда бы не поверил, что обыкновенная вода может оказаться желаннее драгоценного вина,— усмехнулся Кучулуг, без сожаления выливая на камни рубиновую жидкость.

Многие ратники накачались водой до такой степени, что опьянели, словно от вина, казалось, напрочь утратив способность двигаться. Однако вскоре им пришлось расшевелиться. К уже знакомому им камнееду присоединилось еще пятеро. Причем никто из людей ничего не услышал, так тихо подобрались к ним великаны, и только рокочущие звуки их голосов вывели воинов из оцепенения.

Люди мгновенно насторожились, как всегда, предполагая самой худшее, но незнакомцы и сами выглядели встревоженными, причем, едва ли не больше людей.

Приглядевшись, Север увидел на дне Огненной долины — так он назвал ее про себя — еще одну группу каменных исполинов, причем гораздо более многочисленную. Похоже, происходило что-то серьезное, но никто из людей пока не понимал, что.

Знакомец уже не обращал на них внимания, а его собратья продолжали настороженно присматриваться к людям. Но первый камнеед что-то отрывисто пророкотал, и остальные успокоились, во всяком случае обращать внимание на непрошеных гостей перестали.

— О чем они говорят? — вдруг спросила Соня и посмотрела на Севера.

— Ты у меня спрашиваешь?

— Ну а у кого же? — удивилась девушка.— Ты ведь с ним вроде общался как-то?

— Ты знаешь,— Вожак задумался над ее словами,— пока мы говорили, мне казалось, что я и впрямь начинаю его понимать, но вот своих мыслей передать не могу.

— И не надо,— кивнула девушка.— Так о чем они говорят? — упрямо повторила она свой вопрос.

— Я, видишь ли, начинал понимать его, только когда он обращался непосредственно ко мне,— признался Север.

— Жаль,— вздохнула Соня.— Мне кажется, нам не худо бы знать, о чем они сейчас спорят.

Вожак кивнул, соглашаясь, но поговорить об этом толком они так и не успели. Из того самого лаза, которым, видимо, пришли «новички» появились странные, припадающие к земле воины, вооруженные легкими дротиками. Камнееды, однако, не только сами умели тихо подкрадываться, но и обладали завидной чувствительностью. Быть может, они и не опередили Севера, но заметили неприятеля явно не позже, чем он.

Вновь пришедшие не стали мешкать и сходу напали на людей и камнеедов, казалось, нимало не подивившись чужакам. Однако и камнееды не заставили себя ждать. С неожиданным проворством они подскочили к пирамидкам аккуратно сложенных булыжников и обрушили на неприятеля град камней. Вожаку не пришлось командовать: все и так прекрасно поняли, на чьей они стороне, и ливень стрел наполнил воздух. Казалось, люди рады возможности даже не сразиться, а выместить злость на зубастых тварей, потому что нападавшими оказались именно они. Только почему-то они не боялись света, но тогда об этой странности никто не подумал.

Камнееды проявляли завидную меткость, но и противник им достался непростой. Посланный могучей рукой камень неизменно попадал бы в цель, если…

Если бы она не успевала улизнуть, рывком переместившись на шаг-другой, чего с избытком хватало, чтобы избежать удара — противники слишком хорошо знали друг друга. Однако нападавших оказалось слишком много — примерно три десятка против шестерых — и с каждым шагом зубастые маломерки подбирались все ближе к каменным великанам.

Правда, сделать таких шагов каждый из нападавших успел не больше пяти — пока в бой не вступили люди. Соня успела израсходовать всего одну обойму иголок и едва загнала в приемник новую, как увидела, что мишеней уже не осталось.

Они и впрямь походили ростом и комплекцией на двенадцатилетних детей, но на этом сходство и заканчивалось. Сплюснутые черепа с мощными челюстями, казалось, раскрывались на две половины, чтобы острые зубы могли отхватить кусок побольше.