Талех Аббасов - Турнир Пяти Башен

«Господин!»

Я глубоко вздохнул, успокаиваясь и усыпляя пробуждающееся во мне чудовище.

Прости, Найрин. Я тебя напугал.

«Нет… всё хорошо. Только почему ты разозлился?»

Понимаешь… на Земле у всех женщин-попрошаек, которых мне довелось встретить, грудные дети спят. Всегда! Будто одурманенные! Усыплённые снотворным, накаченные алкоголем или наркотиками! Это же дети, вашу мать! Они специально так делают, чтобы младенец не плакал без конца и не мешал им просить милостыню.

«Это… ужасно… почему они так поступают? Ведь можно обходиться без детей».

Можно. Но с детьми выгодней. Женщина с ребёнком на руках вызывает больше жалости и сочувствия, чем без него. Попрошайки этим пользуются. Поэтому я всегда проходил мимо, не обращая на них внимания. Чем больше людей будет так поступать, тем меньше детей будет использовано подобным образом. А тут… ребёнок плакал, женщина пыталась успокоить больную девочку. Я не мог пройти мимо, зная, что здесь нет никакого обмана.

Зайдя в снятую комнату на третьем этаже постоялого двора под названием «Нежные танцовщицы», я прямо в одежде устало плюхнулся на кровать.

Комнату снял за три гилара – дороговато, но и заведение здесь для элиты. Ну, а что? У Азама, как оказалось, немало золотишка в походной сумке – грех было этим не воспользоваться. Так что сегодня отдыхаем почти по-господски. Хозяйка подворья – миловидная женщина примерно сорока лет – с улыбкой предложила за дополнительный гил отправить в мою спальню танцовщицу, которая плавными движениями усладит взор уважаемого посетителя. Ну и что, что Вахираз? Главное, что при деньгах! Блин… уже начал привыкать, что местные видят во мне именно Вахираза, а не Шаина… Затем хозяйка заговорщицки подмигнула и заявила, что за танал эта же самая танцовщица не только спляшет, но и будет ублажать дорогого гостя всю ночь, готовая исполнить любой мой каприз. И от первого, и от второго предложения я вежливо отказался, сказав, что у меня свои танцовщицы есть, которые всё бесплатно сделают. Хозяйка с удивлением уставилась мне за спину, взглядом ища тех самых танцовщиц, но так никого и не обнаружив, рассмеялась, решив, что дорогой гостюшка тот ещё шутник… Отсмеявшись, она предложила за дополнительный гилар принести в спальню сочный ужин. Н-да. Настырная тётка, но от еды отказываться не стоило, так что я без сожаления расстался с ещё одной серебряной монетой – на радость хозяйке. Глаза у неё так и поблёскивали при виде денег.

Раскинув руки в стороны, я немигающим взглядом смотрел в дощатый угловатый потолок, повторяющий скаты крыши. Очередная ночь на очередном постоялом дворе. Сколько их уже было – не счесть. К счастью, на третьем испытании мы с Гехиром больше ночевали у Гасифа, иначе к началу турнира оказались бы совсем на мели. Вот когда выполняли поручения наставника, тогда и приходилось ночевать в подобных заведениях. Ну, не совсем подобных – мы останавливались в ночлежках, которым на Земле даже ноль звёзд не дали бы за обслуживание и комфортабельность. Одним словом – притоны. Чего не скажешь о «Нежных танцовщицах»! Тут тебе и сексапильные служаночки в откровенных нарядах разгуливают, постреливая похотливыми взглядами и загадочно улыбаясь, и еда с выпивкой отменные, и мебель глаз радует, а кровать – прям утопаешь в мягкой перине. Пол не скрипит под ногами при каждом шаге, украшенные пёстрыми коврами стены блестят ажурной облицовкой – будто вчера ремонт закончили, на потолке ни единого пятна копоти. Киашталь и тут используют, но только в номерах, да и то – лишь по желанию постояльца, так что никаких оргий в гостином зале. За порядком следит охрана, слишком уж перебравших посетителей осторожно выводят проветриться на свежий воздух, чтоб не заблевали подушки и бахромчатые коврики в трапезной. Чрезмерно буйных успокаивают более радикальными способами – потасовки здесь не приветствуются. Да и пахнет тут приятно – букетом тонких ароматов – скорее всего, различных цветов, определить которые мне не удалось.

Моя комната тоже образчик уюта и умеренной роскоши. Спальня четыре на пять метров, с комодом и овальным зеркалом над ним, кровать – шикарнейший траходром с резным изголовьем и изножьем. Четыре маленьких стрельчатых окна блестят ажурным цветным стеклом, но снаружи царит ночь, поэтому комната освещается шестью магическими бра, похожими на подсвечники. Они вспыхнули сами, стоило переступить порог спальни. Мне даже на мгновение показалось, что я вновь оказался на Земле, где во многих отелях для включения освещения в коридорах используются датчики движения. Что-то я часто стал вспоминать родной мир в последнее время…

– Ладно, – произнёс я в пустоту. – Надо разобраться с вещичками Азама, пока не принесли ужин, а после него…

Вжикнула молния рюкзака, я вытащил на свет сумку убийцы, открыл и, сев на кровати по-турецки, стал раскладывать на узорчатом шёлковом покрывале содержимое. Так-с… набор отмычек – ясное дело – полезная штука для проникновения с целью членовредительства. Кривой кинжал в чёрных кожаных ножнах – куда ж убийце без клинка. И то, и другое мне без надобности – на продажу.

А это что? Я покрутил в руках серую коробочку. Так, тут спереди защёлка. Открыть?

«Не нужно, господин!»

– встрепенулась Найрин.

Кхм… эт что? Коробочка Пандоры? Открою, и Дархасан исчезнет в горниле ядерного взрыва? Я усмехнулся, но прислушался к совету ханиры, пристроив находку рядом с отмычками и кинжалом.

«Я не понимаю, о чём ты, господин. Ты иногда непонятными словами изъясняешься».

Ничего удивительного, Найрин. Я ведь из другого мира.

Улыбнувшись, я пожал плечами.

Так почему не стоит открывать эту хрень? Что с ней не так?

«Помнишь магию, которая всех усыпила? Тогда Фахиса напугала убийцу, пробравшегося в нашу комнату».

Ага. Открою коробочку, и все уснут. Полезный инструмент.

Взяв новое приобретение, отложил влево.

Следующим на свет выбрался золотой диск, свободно умещающийся в ладони. И? Эта штука для чего?

«От неё тоже веет магией, господин», – произнесла ханира, – «но какой – определить не могу. Тебе стоит поинтересоваться у какого-нибудь мага. Но я не чувствую в диске какой-либо опасности».

Хорошо. Непонятная штука устроилась рядом с коробочкой.

Нащупал в отдельном кармане гладкие трубки и выудил их вместе с каким-то медным полым цилиндриком да чёрным лакированным футляром. Взяв его, осмотрел со всех сторон. Вроде обычный футляр.

Найрин?

«Опасности нет, господин».

«Есть»,

– вклинилась Садара.–

«Я чувствую яд».

Ладно. Мы всё равно проверили, что отрава для меня не опасна.

Пожав плечами, я отщёлкнул крышку футляра. Внутри, в специальных выемках, покоились четыре дротика – одна пустовала. Значит, в меня этим попали. Я перевёл взгляд на трубки и медный цилиндр – а это духовое оружие. Разобранное. Кхм. Азам сидел на крыше на довольно приличном расстоянии от меня, а трубка – это не лук и не арбалет – с двухсот шагов хрен попадёшь в цель с первого же выстрела. Да и попадёшь ли? Аборигены Южной Америки, Африки и Малайзии – профи в этом деле – и то подбирались к добыче (или к нарушителям границ) как можно ближе, чтобы поразить цель наверняка. А тут… да и дунуть нужно от души, чтоб дротик преодолел такое расстояние. Я сомневаюсь, что лёгкие Азама были способны на такое.