Талех Аббасов - Турнир Пяти Башен

– Ухеш! Ухеш! Круштель! – поддерживают зрители любимца публики. – Смерть Вахиразу! Убей! Убей!

Небрежным движением противник опустил с плеча секиру, лезвие-полумесяц уткнулось в песок. Солнце за моей спиной заставляет здоровяка щуриться. Для меня это при обычных обстоятельствах было бы преимуществом, но я почти уверен, что Ухеш притворяется. Думает, я нападу первым? А вот фиг!

Здоровяк усмехнулся и зашагал ко мне, волоча по песку секиру. Это тоже обманка – противник расслаблен, открыт для удара, защиты практически никакой, но я на такие трюки не поведусь – спасибо Гасифу.

Ухеш замер, вновь усмехнулся…

Секира рванулась ко мне, как прыгнувшая из засады кошка. Взметнула песок. Я тут же скакнул назад, прикрывая глаза. С зычным криком противник ринулся на меня, намереваясь сшибить плечом – тяжёлый неповоротливый танк попёр на юркий автомобиль. Я кинулся вбок, намереваясь полоснуть мечом гиганта по бедру. Ухеш предвидел манёвр, на ходу разворачиваясь, – секира с воем вспорола воздух над головой – еле успел нагнуться! Из низкой стойки контратаковал. Клинок фальшиона устремился к голени врага! Не тут-то было. Ухеш снова предвидел мои действия, и пинком в грудь отправил меня в полёт – кубарем покатился по раскалённому песку. Встать! Отскочить! Секира вгрызлась в землю, где мигом ранее находился я.

Толпа улюлюкает, зрители жаждут кровавых зрелищ.

Морщась от боли, сплюнул вязкую слюну, перемешавшуюся с кровью. Проклятье! Похоже, и моя регенерация сейчас не работает… Только благодаря нудным тренировкам Гасифа я всё ещё жив.

Ухеш стоит, выжидающе смотрит. Вытерев кровь с губы, я ехидно оскалился, взглянув на врага исподлобья.

Рано или поздно я выдохнусь, и он меня достанет. Нужно нападать, пока есть силы, и надеяться, что смогу ранить здоровяка.

Бросок в атаку: бегу по дуге, надеясь зайти к нему с левого бока – секиру он держит в правой руке. Ухеш разворачивается. Вижу будто в замедленной съёмке, как блестящее на солнце лезвие смертоносной бандуры отрывается от земли, взметая песок. Секира устремляется ко мне. Надеюсь перемахнуть в кошачьем прыжке через опасное препятствие – кувыркнусь, затем меч рубанёт противника по боку.

Ухеш оказался быстрее. Полумесяц секиры разодрал моё драгоценное бедро, задев кончиком острого выступа! Я рухнул на песок, выронив меч, матерясь и истекая кровью. Боль вгрызлась в ногу, заставляя кричать.

– Твою мать!

Трибуны восторженно взорвались радостным ором:

– Убей! Убей! Убей!

Ухеш медленно, я бы даже сказал, театрально развернулся ко мне.

– Я ждал! Как же я этого ждал, Вахираз! Господин Аргал меня вознаградит!

Секира поднялась надо мной, поблёскивая в лучах белого солнца.

Садара! Тишина…

– Умри, демон! – изогнутое лезвие устремилось вниз…

Вахираз! Слияние!

Время остановилось, острый полумесяц буквально в ногте застыл от моего носа. Вот же…!

«Наконец-то!»

– демон восхищённо заурчал, и в голове взорвалась атомная бомба…

Вокруг пустота и сплошной мрак. Я «вишу» непонятно где и непонятно как: тела не чувствую, вообще все привычные ощущения умерли – меня будто от сети отключили и изолировали от внешнего мира. Никаких эмоций и вечно дерганых мыслей, которые бесконтрольно скачут от одной темы к другой, как взбесившийся табун лошадей. Да и с чего бы мыслям возникать, когда осталось лишь чистое сознание? В таком разе страхи, беспокойство, стремления – все исчезли и растворились. Есть лишь покой и сознание, созерцающее покой. Хорошо. Не нужно куда-либо бежать, кого-то спасать, чего-то достигать. Зачем вообще суетиться? И так всё прекрасно. Кажись, я достиг Нирваны в своём абсолютном пофигизме…

– Да, спи, – проворковала Тьма. – Всё тлен, некуда идти, не к чему стремиться. Да и зачем? Всё ведь хорошо. Ты в моих ласковых объятиях.

Действительно… и чего я тебя раньше боялся? Вздохнул бы сейчас, если б было чем…

– Ты просто цеплялся за материальное, и мир был для тебя важен. Но сейчас, когда тебе спокойно и хорошо, ты осознаёшь, что вселенная – всего лишь пыль. Вот она есть, а в следующий миг она исчезает в океане Хаоса, вернувшись к своему первоначальному состоянию – развоплотившись, став ничем. Поэтому для мира и существ, его населяющих, вполне естественно стремиться к состоянию абсолютного покоя.

Да, согласен. Всё очень хорошо.

– Теперь ты останешься тут со мной, навсегда.

Навсегда. Как же это приятно.

– Да, очень приятно. А теперь засыпай и ничего не бойся.

Сознание стало угасать, постепенно погружаясь в зыбкое ничто.

– Спи. Усни вечным сном. Больше не будет кошмаров.

Да. Пусть будет вечный сон…

– И ты готов сдаться? – прозвучал незнакомый мужской голос, и где-то вдали вспыхнула да замерцала звёздочка.

– Нет! – зашелестела Тьма. – Он мой! Мой!

– Помолчи! Я не с тобой говорю! – звезда засияла ярче, и Тьма тут же замолчала. Лучи ласкали сознание – этот чистый прекрасный свет было приятно созерцать. На удивление приятнее, чем обволакивающие объятья Тьмы. – Спрошу снова: ты готов сдаться?

Я… я… не знаю.

– Но выбирать ведь тебе! Кто должен знать, если не ты?

Здесь спокойно. Почему я должен возвращаться и бороться?

– Ты у меня спрашиваешь? – обладатель голоса усмехнулся. – Ты вправе выбирать, и только от твоего выбора зависит, исчезнешь ли ты навсегда или…

Исчезну?

– А ты как думал? Душа, оказавшаяся во власти Хаоса, больше не может вернуться в объятия Создателя. Так что ты выберешь, старый друг?

Друг?

– Да. Так ты идёшь? Или мне закрыть дверь?

Исчезну, значит…

– Нет, не слушай его! – прошелестела Тьма. – Он лжёт! Он всегда лжёт!

Блин! Да кто же он?

– Останься со мной! В Хаосе – Истина, тишина и покой!

Я двинулся к свету.

– Нет! Не уходи!

Чем дальше я продвигался, тем ярче и приятнее становился свет.

– Вернись! – зашелестела Тьма, попытавшись объять меня снова.

– Замолчи! Исчезни! – громом грянул мужской голос. – Шаин сделал выбор! Никто не вправе ему мешать!

Шаин… да, так меня зовут. Ещё чуть-чуть, и я забыл бы своё имя.

«Шаин!»

Фахиса…

«Ты слышишь, Шаин?»

Найрин…

«Мы ждём тебя, Шаин!»

Да, Садара. Я иду…

Божественное сияние рассеяло Тьму.

Лезвие секиры вонзилось в песок, издав слабый звон. Ухеш с широко раскрытыми глазами смотрел туда, где мгновением раньше лежал истекающий кровью противник. Невозможно! Он стал поворачивать голову, ощутив присутствие врага, и тут в правый бок впечатался кулак. Ухеш взревел – удар прострелил мышцы и рёбра тупой болью, словно тяжёлым молотом ударили!

– Вахи…

Новый удар в то же место оборвал удивлённый хрип, опять заставив смуглокожего здоровяка заорать. Как же так? Это невозможно!